Сапфир - Мэтьюз Патриция. Страница 47

– Я уверен, что мы можем это сделать.

– Вот как. Видит Бог, я хотел бы поквитаться с этой особой за то, что она меня предала. – Слострум, сам того не подозревая, поднес к губам кулак и впился зубами в костяшки пальцев. – Но при всем при том вложения потребуются весьма значительные, хотя бы просто затем, чтобы отомстить ей.

– Месть – только одна сторона дела, – проговорил Брайан, вложив в голос все свои способности очаровывать и убеждать. – Мы еще и сделаем деньги, Эндрю. В Нью-Йорке полно толстосумов, которые жаждут потратить деньги на драгоценности. И разве это не привлечет в ваш магазин еще больше покупателей, если вы сообщите повсюду, что Слострум открывает филиал своей фирмы в Америке?

Все еще покусывая костяшки пальцев, Слострум смотрел Брайану в лицо; однако Брайан понял, что в действительности ювелир его не видит – такой у него был пустой взгляд.

– Я считаю, что лучшей возможности никогда не представится, – настойчиво продолжал ирландец. – Вы вкладываете только половину необходимой суммы, а большую часть работы я беру на себя.

За это вы получаете возможность поместить свое имя на американском магазине, а также поставить Регину на место.

Взгляд Слострума мало-помалу сосредоточился на Брайане.

– Вот как. Я должен немного подумать, Брайан. Это серьезное решение.

Всякий раз, заслышав, что кто-то подходит к ее кабинету, Регина поднимала глаза, надеясь, что это Брайан. Но прошло уже несколько недель, а он так и не появился. Ее разрывали противоречивые чувства. С одной стороны, ей хотелось его видеть, с другой – хотелось, чтобы он больше никогда не появлялся в ее судьбе. Жизнь ее устроилась прекрасно, у нее добрый и любящий муж, а если Брайан решит жить в Нью-Йорке, то постоянно придется опасаться, что он увидит Майкла. И тут уж никаких сомнений: он сразу же поймет, что мальчик – его сын.

Наконец Регина пришла к выводу, что Брайан не намерен видеться с ней. И решила выбросить его из головы. Однако вскоре молодая женщина поняла, что это не так-то просто сделать. И днем и ночью, в самое разное время она ловила себя на мыслях о Брайане, и наконец произошло нечто, что очень сильно ее встревожило.

Уилл, который всегда был пылким и опытным любовником, ласкал ее всего лишь раз с тех пор, как в их магазине столь неожиданно появился Брайан. В тот роковой вечер Уилл прилично выпил перед обедом и добавил еще две порции виски после обеда. Это было гораздо больше, чем он пил обычно. Когда они легли в постель, он тут же повернулся к ней.

Нежный и внимательный, на этот раз он вел себя грубо. Регина приписала это опьянению и вынесла все без жалоб. Когда он взял ее, она отвернулась – от него разило спиртным – и закрыла глаза.

И вдруг перед ее внутренним взором возникло лицо Брайана, его рыжие волосы и огненная борода. Он подмигнул Регине, и ей, в ее полумечтательном состоянии, показалось, что ее ласкает Брайан. Ее охватило возбуждение, и она отозвалась на мужские ласки. Когда ее страсть достигла высшей точки, она приподнялась, изо всех сил прижала к себе Уилла и воскликнула:

– Брайан!

Уилл сразу же окаменел и отодвинулся от жены. Он лежал на спине, и в полумраке Регина видела, что его глаза устремлены в потолок. И только тогда она поняла, что произнесла имя Брайана вслух.

– Уилл! – Она коснулась его плеча. Он отпрянул.

– Ты думала об этом ирландце, верно?

– Конечно же, нет! Как тебе могло прийти это в голову?

– Ты произнесла его имя.

– Ты не так понял, дорогой. – И она в сердцах вздохнула. – Нет, я не хочу лгать тебе, Уилл. Ты прав, я действительно произнесла это имя. Единственное объяснение – я очень огорчена его появлением и беспокоюсь, что он опять появится.

Он повернул к ней голову:

– С того дня ты ничего не слышала о нем?

– Нет, я думаю, он был слишком потрясен, что я вышла замуж. Гордость Брайана Макбрайда задеть очень легко. Единственное, что меня действительно беспокоит, – что он может когда-нибудь увидеть Майкла. Он сразу же поймет, что Майкл – его сын.

– А может быть, он должен это знать. В конце концов, он отец ребенка.

– Нет! – пылко воскликнула Регина. – Я не хочу, чтобы он знал об этом. У него нет никаких прав на Майкла. Он ушел от меня, и если уж на то пошло, и от своего сына. Может, я и не права, но что я чувствую, то чувствую. Ты ведь понимаешь меня, дорогой, не правда ли?

– Наверное, Регина, – проговорил он сурово, – но я не уверен, что это правильно.

– Это меня не заботит. Майкл считает отцом тебя, и пусть так все и остается.

– Но разве правильно, что Майкл никогда не узнает, кто его настоящий отец?

– А что хорошего, если он узнает? Он будет только сбит с толку. Ему не нужно никакого другого отца, кроме тебя.

Уилл молчал. Она протянула руку и прикоснулась к нему.

– Уилл, я очень люблю тебя.

– Правда? – невыразительно проговорил он.

– Да, Уилл. И тебе пора бы уже это понять. Она наклонилась и поцеловала мужа, ее волосы упали ему на лицо. Какое-то время он не двигался. Потом обнял ее и сказал хрипло:

– Я люблю тебя, Регина. Я люблю тебя больше жизни. И не остановлюсь ни перед чем, чтобы сохранить твою любовь.

Приближалось Рождество – самое оживленное время в ювелирной торговле. Регина погрузилась в работу, пытаясь забыть Брайана, и, в общем, это ей удалось.

Судя по подсчетам, это был лучший предпраздничный сезон за все время существования их фирмы; дела шли так хорошо, что Регина выдала своим служащим премии к Рождеству – впервые она смогла позволить себе такую щедрость.

Вскоре после Нового года вернулся Брайан Макбрайд.

Поскольку в торговле настало затишье, Уилл уходил на работу не так рано, как он делал обычно. Он сидел в столовой за чашкой кофе и газетой, когда вошла Регина.

– Доброе утро, дорогой, – бодро проговорила она.

Он не взглянул на нее, и она удивленно посмотрела на мужа. Лицо у него было холодным и мрачным.

– Уилл!.. – нерешительно начала она.

Он поднял на нее глаза; губы его были плотно сжаты. Не говоря ни слова, он протянул ей газету, постучав пальцем по какому-то месту на развернутой странице.

Заинтересованная Регина взяла газету. Она начала читать то, на что указал ей Уилл, колени у нее ослабли, и она вынуждена была сесть.

Объявление, занимающее полстраницы, гласило: «Приглашаем! 15 января. «Слострум и Макбрайд» – прекрасные ювелирные украшения. Бесплатные прохладительные напитки. Приходите к нам».

– Господи Боже мой, – прошептала она. – Глазам своим не верю. Мистер Слострум и Брайан открывают здесь ювелирную фирму!

– Ты ничего об этом не знала? – спросил Уилл.

– Откуда же мне знать, Уилл? Я видела Брайана несколько минут, и он, разумеется, ничего не говорил об этом.

– Мне это кажется очень странным. Почему он выбрал именно Нью-Йорк?

– Наверное, потому же, почему и я. Потому что в Нью-Йорке обширный рынок сбыта. – Она еще раз посмотрела на объявление и вдруг ее осенило, – Знаешь, что я думаю? Я думаю, что он сделал это для того, чтобы отплатить мне.

Уилл коротко засмеялся:

– Нужно быть дураком, чтобы проделать такое.

– Разве ты не понимаешь, что его гордость уязвлена?

– А Эндрю Слострум? Зачем он связался с Брайаном?

– Я могу объяснить это двумя причинами. Во-первых, у Брайана могло просто не хватить денег, чтобы сделать это одному. Я говорила тебе, что деньги у него не держатся. Во-вторых, мистер Слострум сердит на меня из-за того, что я ушла от него, что сманила у него Петера и Юджина…

Уилл бросил на нее грозный взгляд, вскочил и вышел, не проронив ни слова.

А Регина еще раз прочитала объявление. Презентация состоится через неделю.

Регина поклялась себе, что ни за что даже близко не подойдет к заведению Брайана. И все-таки в день открытия ее неотвратимо потянуло к этому месту. Что плохого, если она зайдет на минутку? Разве не должна она для собственной пользы ознакомиться с заведением своих конкурентов?