Сокровище любви - Финч Кэрол. Страница 19

Нолан шагнул к двери, а Дафф откинулся на спинку стула и ухмыльнулся.

– Когда-нибудь ты скажешь мне за это спасибо, дружок, – пробормотал он.

Слух у Нолана был, как у рыси. Он уловил негромкое замечание Даффа и резко обернулся.

– Ты не услышишь от меня слова благодарности за то, что мне пришлось познакомиться с этой рыжей ведьмой, – пообещал он. – Я был бы уже на другом конце материка, если бы не ты. А теперь мне придется раздвоиться, чтобы поспеть и туда, и сюда.

– Не сомневаюсь, что у тебя получится, – ты весьма находчив, – убежденно заявил Дафф.

– Почему после разговора с тобой я всегда чувствую себя не в своей тарелке? – едко осведомился Нолан.

– Да потому, что ты привык работать один и все делать по-своему, – сказал Дафф. – Не горячись, дружище. Каждый из нас получит в итоге то, к чему стремился, поверь мне.

Нолан вышел, хлопнув дверью и ругаясь на испанском и английском. Не горячись? Как же тут оставаться спокойным? Ему необходимо побывать в разных местах, встретиться с нужными людьми, а этот старый канюк ничего не хочет слышать. Заставил Нолана снова встретиться с Шандрой, а это не на шутку беспокоило его. Девчонка обвела его вокруг пальца! Нет, рыжеволосая колдунья не в его вкусе! К несчастью, ему придется иметь с ней дело, чтобы выполнить «пустяковую» просьбу Даффа, разрази его гром!

Раздосадованная Шандра влетела в дверь особняка Эйвери Джонсона. Они с матерью были приглашены на обед, который устраивал Эйвери, и меньше всего Шандра ожидала увидеть здесь Нолана Эллиота. Вот проныра! И как только ему удается проникать практически во все гостиные Натчеза?

Вчера она встретила Нолана на рынке. Будь он один, она бы потребовала у него обрывок карты. Но та же пышная блондинка, что и сегодня, не давала ему шага ступить, целовала его, чуть ли не облизывая. У Лидии Пост, видимо, избыток слюны, с отвращением подумала Шандра. Конечно же, ей было на это ровным счетом наплевать. Нолан ей глубоко отвратителен, и она бы и не вспомнила о нем, если бы он не украл у нее карту из комода. У этого подлеца нет ни чести, ни совести, если он позволяет себе рыться в женском белье! Как он посмел!

Задрав нос, Шандра проплыла мимо сладкой парочки, которая была, похоже, поглощена беседой, и скорее почувствовала, чем заметила пристальный взгляд, брошенный на нее Ноланом. Изобразив на лице любезную улыбку, она направилась к Эйвери Джонсону, который стоял, опираясь на трость с набалдашником из слоновой кости.

Этот седовласый обходительный джентльмен всегда успокаивающе действовал на Шандру. Она встречала с его стороны заботу, сочувствие и понимание. Ах, если бы и она сама обладала подобными достоинствами! Эйвери положил руку ей на плечо и приобнял ее, и напряженность, сковавшая ее, мгновенно исчезла.

– Я так счастлив, что ты пришла, моя дорогая, – промолвил он с искренней радостью в голосе. Он восхищался наследницей д'Эвре, ее живым и острым умом. Его добрые серые глаза взглянули поверх очков, которые сползли на нос, и Эйвери слегка нахмурился. – А где же Джоника? Она не заболела после того ограбления?

– Мама превосходно себя чувствует, – заверила его Шандра. – Она просила передать вам свои извинения. Тетя Дженнифер немного захворала, и мама отправилась ее навестить.

– Надеюсь, ничего серьезного, – пробормотал Эйвери, поправляя очки.

Шандра криво усмехнулась.

– Вы прекрасно знаете тетю Джен. Дважды в год она заболевает каким-нибудь неизлечимым недугом, который, как она клянется, даже не известен медицине. По правде сказать, мне кажется, ей просто нравится выслушивать соболезнования, нравится, когда ее окружают заботой. А мама чересчур сердобольна. Стоит ее сестре сообщить, что она лежит на смертном одре, как мама тотчас бежит к ней сломя голову.

В холле прозвенел детский звонкий смех Лидии Пост, и Шандра, нахмурясь, отвела взгляд. Глаза ее невольно обежали комнату и остановились на красивом лице молодого повесы, одетого в голубой фрак и панталоны, которые сидели на нем как влитые. Шандра поймала себя на том, что надеется найти в его фигуре хоть какие-нибудь изъяны и не находит таковых. Как жаль, что такой красавец оказался негодяем и пройдохой!

– А что он здесь делает? – злобно фыркнула Шандра, обернувшись к Эйвери.

– Кто? Нолан? – Эйвери усмехнулся, заметив, как помрачнел взор Шандры. – Лидия им просто очарована.

– Скажите лучше, одурманена, – поправила Шандра. – Бедняжка слишком образованна. Усердие не по разуму.

Выслушав нелестную характеристику легкомысленной блондинки, Эйвери улыбнулся. Шандра обладала потрясающей интуицией. Ей стоило только взглянуть на человека, как она мгновенно видела его слабые и сильные стороны.

– Пусть так, моя дорогая, но Лидия обожает Нолана и пригласила его с собой в качестве кавалера. – Шандра неодобрительно поморщилась. – Чем тебе досадил Нолан Эллиот? Признаюсь, я не понял, из-за чего вы поссорились у дона Эстебана. Родерик Вон утверждает, что Нолан нарушил по отношению к тебе все приличия.

Шандра не собиралась объяснять, что явилось причиной их ссоры, напоминавшей схватку кобры с мангустом. А о многочисленных пороках Нолана она может рассказывать хоть весь вечер.

– Мы поспорили по поводу политики, – уклончиво ответила она. – Я его терпеть не могу. Он не в моем вкусе.

– Возможно, он вполне во вкусе Лидии, – хмыкнул Эйвери. – Они друг другу нравятся, это видно.

Шандра невольно нахмурилась, когда Лидия обратила на Нолана умильный взгляд огромных карих глаз – словно псаломщик перед статуей святого. Если эта женщина еще хоть на дюйм приблизится к Нолану, то его элегантный наряд промокнет насквозь от ее слюней!

Нет, Шандра, конечно же, и не думала ревновать. Если она когда-нибудь почувствует ревность, да еще к Нолану Эллиоту, это будет конец света. Просто ее мучают подозрения относительно истинных мотивов, побудивших Нолана посетить званый обед. Она не удивится, если Нолан затеял интрижку с Лидией, чтобы получить приглашение. Всем известно, что Эйвери разделяет взгляды ее отца на единую Америку. Присутствие Нолана среди гостей, сочувствующих американскому делу, можно объяснить только тем, что он шпион и соглядатай. Негодяй, наверное, наушник дона Эстебана. Каждое замечание, высказанное на обеде, будет повторено в кабинете испанца при закрытых дверях.