Гвиневера: Королева Летних Звезд - Вулли Персия. Страница 45

ГЛАВА 17

СМЕРТНЫЕ

Северная часть озера Лох-Ломонд расположена на гористой местности, такой же, как северные долины, и мы так долго ехали вдоль нее, что я уже начала сомневаться, доедем ли мы когда-нибудь до равнин. Потом неожиданно мы увидели широкую часть озера, отливающую голубым цветом лета. Перед нами словно открылась дверь в другой мир, и я вскрикнула от удовольствия.

В чистой воде озера отражались лесистые острова, и в тот вечер, когда мы расположились лагерем, в серебряном небе повис бледный молодой месяц, такой, какой я видела в Уиндермире вечером накануне замужества. Это было четыре года назад, и сама мысль о том, что я могу встретиться с Кети, Руфоном и Гледис волновала меня. Но больше всего мне хотелось увидеться с отцом.

Ему было трудно уговорить меня выйти замуж по политическим соображениям, а не по любви, и я согласилась на это неохотно. И хотя наши отношения с Артуром не были такими романтическими, как у моих родителей, наш союз был дружным, а любовь, хотя и не высказанной, но прочной. Многие другие королевы молили хотя бы об этом.

Теперь я смогу сказать отцу, что мой брак оказался удачным.

– Я ищу его!

Громкий крик раздался в лагере поздней ночью. Голос был знакомым, но акцент явно каледонский, и я снова уткнулась головой в подушку, надеясь, что приезжим займется часовой.

– Ланс! Я здесь! – Артур начал подниматься, когда полог нашего шатра откинули и, появился бретонец.

Он похудел, лицо его было черным, как черника, волосы подстрижены на пиктский манер, как у мальчика-пажа, а густая черная борода закрывала нижнюю часть лица.

– Клянусь Юпитером! – восхищенно воскликнул Артур. – У меня такой никогда не было.

– Единственный способ спастись от мошкары, – усмехнулся Ланс, забывая про каледонский акцент и усаживаясь в ногах нашей походной кровати.

– Что нового? – Артур сразу перешел к делу.

Я думала, что он оденется и уведет Ланса из шатра, но они увлеченно обменивались новостями, не понимая, что это не самое удобное место для разговоров. Мне ничего не оставалось, как натянуть одеяло до подбородка и тоже сесть.

Я смотрела на обоих мужчин: Артур был румяным и дружелюбным, а Ланс – смуглым и скрытным. Они стали прекрасными друзьями и рыцарями; они дополняли друг друга, как две части озера Лох-Ломонд вместе составляют красивейшее место.

– Остатки банд Хуэля изгнаны на острова на озере, – объявил Ланс. – Пока лето, с ними ничего другого не сделаешь. Рядом утки и рыба. Но зимой, когда выпадет снег, я выманю их оттуда голодом. Это, если ты хочешь, – добавил он, – чтобы я остался здесь. Но я думаю, что и на юге есть чем заняться, и я могу поехать с вами…

– Что же там нужно делать? – поддразнил его Артур.

– Не знаю, – ответил бретонец и нахмурился, а его синие глаза потемнели. – Моргана была в Дамбартоне и заезжала ко мне в начале июня. Она намекала, что замышляется мятеж, спрашивала, знаю ли я человека по имени Седрик. Наверное, он кельт, если судить по его имени, но, похоже, что он глава группы саксов, которые высадились недалеко от Портчестера. Подробностей она не знала, но это может перерасти в серьезный заговор. – Ланс взглянул на меня и улыбнулся. – Ты знаешь, как она умеет намекать, ничего не говоря напрямую. Кстати, это вторжение волновало ее меньше, чем Мерлин. Она утверждает, что он стал жертвой злого умысла жрицы.

Я медленно кивала, гадая, не отсюда ли идут сведения пиктской старухи. Если это так, Моргана, должно быть, распространяла этот слух повсюду.

– Прошлой зимой я познакомился с одним человеком из племени Рагнеллы. – Ланс снова повернулся к Артуру. – Они слышали предсказание Мерлина, что ты станешь королем всех бриттов, и Рагнелла клялась, что это именно так.

Я вспомнила Игрейну, напуганную огнедышащим драконом в ту ночь, когда был зачат Артур, и изумилась причудливости судьбы.

– Как бы там ни было, уже везде говорят, что тебе можно доверять, – произнес Ланс. – Поэтому я попросил узнать все, что можно, о Седрике. Похоже, что он высадился на юге и называет себя «королем бриттов».

Артур тихо присвистнул.

– А как его принимают союзные саксы?

Ланс покачал головой.

– Это неизвестно. Последние сообщения я получил только вчера, и уже подумывал, не бросить ли мне Хуэля и ехать на север искать тебя, но прошлой ночью увидел огни твоего лагеря.

– Может быть, он сакс, который решил утвердить себя, прежде чем устроиться на новом месте?

Артур потянулся за своей одеждой.

– Может, и так, – согласился Ланс. – Хотя это не объясняет, почему у него кельтское имя и почему он претендует на всю Британию… обычно они именуют себя королями только среди своих людей.

Артур молча выслушал его и стал одеваться.

– Давай посмотрим на летний рай Хуэля, – весело предложил он.

Итак, вдвоем они пошли к берегу озера, а я снова уютно устроилась под одеялом.

Мы, наконец, выбрались с гористого севера Шотландии и приближались к более знакомым местам, а саксы уже снова угрожали нам.

По дороге в Регед мы не заезжали ни к одному правителю и поехали прямо к усадьбе Фергюса, наслаждаясь хорошей погодой и своим прекрасным настроением. Какую бы угрозу ни представлял Седрик, Артур решительно настроился довести до конца то, что он начал делать на севере – оповестить всех о Деле, им задуманном.

Боги, должно быть, использовали всю Шотландию как место для игр, потому что в Дамбартоне они оставили закругленную скалу прямо посреди заливаемых в приливы болот. Крепость на скале была почти неприступна: местность открывалась на многие мили, и тысячи водоплавающих птиц поднимались в воздух, шумя и хлопая крыльями, когда кто-то подходил близко. Они с криками кружились вокруг нас, били своими крыльями воздух, пока мы не оказывались в облаках из перьев. Никто не мог подобраться к Фергюсу незамеченным.

Я не видела изгнанного ирландского короля с тех пор, как девочкой была здесь с отцом, который приезжал с официальным визитом. Я вспомнила диалект, на котором говорили ирландцы, но меня удивляло, как много изменений произошло вокруг.

Фергюс и его люди жили в королевстве из болот, островов и усадеб, для которых расчищали участки леса. То, что когда-то было глушью, где жили пикты и водились звери, быстро становилось королевством Даль Риада.

– Здесь был маленький, тесный дом, когда я в первый раз принимал вас, – восторженно говорил наш хозяин, обводя рукой зал. Этот человек был румяный, веселый и дружелюбный. В середине комнаты светились огни в очаге, а кухарки, пажи и помогающие им дети переворачивали вертела, или мешали содержимое котлов, висевших на длинных цепях, прикрепленных к балкам. От стола к столу ходили собаки, нюхая остатки пищи и кидаясь за костями, которые бросали хозяева. Звучал смех и голоса, а потом раздались переливы арфы, и рассказывали о прошлом, хвастаясь, воины. У кельтов всегда так, и не важно, ирландцы они, бритты или бретонцы.

После того как со столов убрали, Тристан достал свою ирландскую арфу, и одобрительный шумок пробежал среди людей Фергюса.

– Смотри, что будет, – шепнул мне Артур и прежде чем обратился к нашему хозяину и громко, так, чтобы услышали все в комнате, сказал:

– Господин, я прошу позволения представить вам молодого талантливого музыканта из наших северных племен. Он и корнуэльский арфист будут услаждать ваш слух и в песне расскажут о содружестве, которое мы создаем с помощью Круглого Стола.

Послышался удивленный шепот, когда вышел молодой пикт и, застенчиво кивнув мне и Фергюсу, встал рядом с Тристаном. Остаток вечера эта пара потчевала нас народными песнями и напевами, а не историей и сказаниями. Веселые мелодии и чудесные слова, мирные и безыскусные, трогали сердца всех слушателей. Может быть, Талиесин был прав, когда говорил, что музыка – это божий дар. – О, госпожа, он просто чудо! – пробормотала пышненькая дочка Фергюса, не отрываясь глядя на Ланселота.

Я посмотрела на бретонца, чувствуя, как забилось мое сердце. Ланселота Озерного никак нельзя было назвать красавцем. У него был чересчур широкий лоб, слишком узкий подбородок и слишком толстые губы, даже руки его были чересчур изящны для воина. Но, тем не менее, он постоянно привлекал внимание женщин, даже если и не хотел этого. Сколько я ни пыталась понять, почему женщины так любят его, мне никогда не удавалось этого. Он был просто Лансом, и я настолько привыкла к его присутствию, что редко вспоминала, что когда-то он напоминал мне Кевина.