Гвиневера: Королева Летних Звезд - Вулли Персия. Страница 75

– Изольда вернула себе благосклонность Марка, но он следит за ней, как коршун, и она начала умолять Триса увезти ее. – Динадан повернулся к Артуру. – Мы можем рассчитывать, что вы приютите нас?

– Мы? – удивился Артур, а Динадан упорно смотрел на свои руки.

– Я давно хотел стать членом Круглого Стола, – робко сказал он. – Может быть, если я приведу из Корнуолла замечательнейшего из воинов, я заслужу место в Братстве?

– Конечно, дружок, – засмеялся Артур. – И тебе, и Трису, мы всегда рады, когда бы вы ни приехали. – Он помолчал и посмотрел на Динадана серьезнее. – Что будет делать Марк, если Изольда бросит его?

– Не знаю. Может, будет злиться, может, печалиться… а может быть, просто почувствует облегчение.

– Ты думаешь, он погонится за ними?

– Не уверен. – Динадан усердно тер подбородок. – Это он пусть решает, идти ли войной на тебя или нет, особенно когда его самый лучший воин находится на твоей стороне. Но поклясться, что он этого не сделает, я не могу.

Артур мерил комнату шагами, обдумывая различные ситуации.

– Дело не в том, приму я этих любовников или нет, – наконец сказал он, – а в том, где я буду держать их. Как ты смотришь, Ланс, если они летом побудут с тобой в твоем Уоркворте?

– А как же работа в Кадбери? – воскликнул бретонец с явным недоумением.

Артур нахмурился.

– На самом деле ты мне там не нужен, Бедивер справится сам. Но мне нужен тот, кто даст Трису и Изольде надежное пристанище. Вряд ли Марк отправит войско в поход на Уоркворт, чтобы потребовать назад свою жену.

– Это верно, – согласился Ланс, хотя было видно, что он предпочел бы остаться летом с нами. – Может, Пелли примет их в Рекине?

– С этой кучей ребятишек, которую он наплодил, и всеми воинами и родственниками? У него нет места, – ответил Артур, а потом усмехнулся. – Кроме того, королевских особ надо и принимать по-королевски.

Динадан заметил, что, по сравнению с хижиной свинопаса, любое жилище покажется удобным, и он считает, что главным остается любимый человек, а не жилье для влюбленных.

Мы все посмеялись над этим, а когда на следующий день Динадан собрался возвратиться к Тристану, заверили его, что приютим корнуэльских влюбленных.

Весна в этом году выдалась чудесной, и при дворе один за другим завязывались любовные романы. Пажи и оруженосцы телячьими глазами провожали хихикающих служанок, молодые воины хвастались и с гордым видом прохаживались перед моими фрейлинами, и даже закаленные бойцы поддались очарованию весны.

– Грифлет хочет, чтобы мы принесли наши клятвы и начали жить вместе, – призналась однажды Фрида, когда мы проверяли только родившихся щенков. После гибели Кабаль мы достали еще одну суку, и теперь на псарне бегали отпрыски Цезаря.

– Звучит весьма разумно, – заметила я, наблюдая, как малыши слепо тычутся, отыскивая материнский сосок.

– Но это значит, что я должна выбирать между ним и своей семьей. – Отчаяние в голосе саксонской девушки напомнило мне, какими прочными были семейные узы в ее роду. – О, госпожа, я люблю и Грифлета, и родных. Я не могу представить, что буду вынуждена бросить кого-то из них… и почему они должны требовать этого. Почему нельзя просто любить, не принимая для этого никаких решений?

И вправду, почему, думала я, жалея ее.

К счастью, не все наши влюбленные сталкивались с неприятностями. Эттарда, наоборот, вдруг стала казаться необыкновенно счастливой.

– Сегодня утром она пела самой себе. – Августа выразительно помолчала. – Я уверена, что-то изменилось.

Я многозначительно кашлянула, и римская сплетница замолчала. По крайней мере, когда я была поблизости, она придерживала свой ядовитый язычок.

– Может быть, она просто волнуется из-за своей свадьбы? – предположила Элейна. – Она же говорила, что собирается выйти за Пеллеаса, как только он вернется? Готова поспорить, что именно поэтому у нее приподнятое настроение.

Рыжеволосая девушка стояла на четвереньках, разыскивая своего котенка, и, улыбаясь, посмотрела на меня. Я кивнула, подумав, что Элейна из Карбонека может быть испорчена так же, как Августа, но она все-таки имеет привычку видеть хорошую сторону вещей, а не плохую.

Разговор переключился на другое: как обильно цветет лаванда в саду, какие чудесные духи получаются из ее сухих лепестков, как делать суп из сушеного папоротника, какие странные события происходят в вирральском лесу.

– У меня есть кузина, которая живет там, – сказала новенькая девушка из Честера, – и она говорит, что по ночам по лесу ходит Зеленый Человек. Вы же знаете, это тот самый старый бог, которого не видели уже много поколений. – Она перекрестилась, потому что Зеленого боялись и почитали все.

– Нам нужен странствующий монах, чтобы изгнать эту мерзость, – твердо сказала Винни. – Я напишу моему другу епископу Карлайля и спрошу, не может ли он прислать кого-нибудь туда.

Когда я была еще девочкой, Винни заставила жрецов прислать епископа в Карлайль и до сих пор интересовалась его деятельностью.

– Это не мерзость, – быстро сказала девушка из Честера, явно разозлившись на высокомерное предположение Винни, что все нехристианское является злом. – Он самый древний из всех, бог зверей и полей, который правит над всей жизнью… кроме, может быть, того, над чем правит богиня…

– Я готова спорить, что он пугает всех, кто проходит через лес, – предположила Элейна, широко открывая глаза в благоговейном ужасе. – Как делают это известные воины на старых речных бродах: «Давай оружие, сэр, или не пустим!» – Она схватила котенка и воинственно подняла его, заставив нас рассмеяться. Зверек прижал уши и злобно оглядывался по сторонам, потом протянул одну мягкую лапку и провел по щеке девушки, тогда она поднесла его к груди и позволила вскарабкаться себе на плечо… Они представляли прелестную картинку.

Я никогда не ревновала к красивым женщинам, но если мне и суждено было пережить уколы самолюбия, то эта веселая живая девушка могла бы разбудить мою зависть. Но я улыбалась ее остроумию и постаралась забыть об этом.

Спустя две ночи я проснулась от того, что она трясла меня за плечо и шептала:

– Скорее, госпожа… иди скорее!

– Какого черта? – пробормотал Артур, приподнимаясь.

Девушка была мятой и взъерошенной со сна, волосы растрепались, а молодое здоровое тело пряталось под белой ночной сорочкой. Увидев, что разбудила самого короля, она улыбнулась и быстро присела.

– Что случилось? – спросила я, подумав, что девчонка довольно нахальна.

– Эттарда, госпожа. Она в таком отчаянии, что матрона приказала привести тебя.

– Ммм, – пробурчала я, недоумевая, почему Винни сразу не послала за Нимю, в конце концов, это было ее обязанностью успокаивать лекарствами.

Но я сразу проснулась, когда вошла в комнату, где на стуле, съежившись в жалкий комок, сидела девушка из монастыря. Бледная как смерть, она молча рыдала, вобрав голову в плечи и обхватив себя руками, как будто защищаясь. Когда я попыталась заговорить с ней, она просто закрыла глаза, отгораживаясь от меня.

– Что происходит? – спросила я, поворачиваясь к Винни.

– Не знаю, госпожа. Сейчас она совсем ничего не говорит, но когда я услышала ее рыдания, она плакала о Гавейне.

– О Гавейне?

– Да, госпожа, о Гавейне. – Матрона стала на колени перед плачущей девушкой и обняла ее, пытаясь успокоить, но Эттарда не отвечала на утешения. – Ты же знаешь, как она его любила, всегда рассказывала о нем раньше, пока не решила выйти за Пеллеаса. Может быть, он сумеет помочь.

Я вбежала в нашу комнату, чтобы попросить Артура привести оркнейца, но услышала голоса в зале.

– Во имя богов, что заставило тебя сделать такую глупость? – Артур был явно рассержен. – Найдется сотня одиноких женщин, которые будут счастливы успокоить твой сон, племянник. Зачем ты потащил в постель невесту Пеллеаса?

– Она просила меня об этом, Артур, – огрызнулся Гавейн, – а сейчас, когда он уехал… ну, она была согласна, а я желал этого. Не думай, что сегодня ночью это было в первый раз. Это продолжалось несколько последних недель. Кроме того, кто знал, что Пеллеас вернется так быстро?