Ночной всадник - Дюбэй Сандра. Страница 5

Кроме Кристофера, за гробом шли крестьяне и слуги из замка: хоть они теперь и работали на нового господина, сердца их принадлежали де Уайлдам, которым служили их отцы, деды и прадеды.

После похорон Кристофера пригласил к себе Айзек, бывший главный конюх отца – невысокий коренастый человек, любивший молодого барона как родного сына.

После того как лорд де Уайлд впал в немилость, Айзек остался в замке, отказавшись бросать конюшню на произвол судьбы. Хоть великолепные лошади барона теперь принадлежали новому хозяину, Айзеку они были дороги, словно дети, и он не мог даже помыслить о том, чтобы оставить их без присмотра.

Кристофер понимал Айзека и не обижался на него. Он и сам гордился конюшнями, на обустройство которых отец потратил многие годы, и трепетал при мысли о том, что может случиться с лошадьми, если они попадут в руки равнодушного невежды. Молодой барон знал, что, на кого бы ни работал Айзек, в глубине души он по-прежнему считает себя преданным слугой де Уайлдов.

И теперь Кристофер сидел в низенькой, жарко натопленной комнатке при конюшне, потягивал эль и старался не думать об отце, лежащем сейчас в холодном и сыром каменном мешке.

Весь вечер на конюшню гуськом тянулись крестьяне и слуги, желающие засвидетельствовать свою преданность новому барону. По одиночке, по двое и целыми семьями они преклоняли колени перед Кристофером, целовали ему руку и клялись в верности молодому господину.

Конечно, эта присяга не имела никакой законной силы. Согласно закону, крестьяне четемских земель теперь были обязаны верностью новому господину. Но эти простые люди не разбирались в политике. «Издавна заведено, – говорили они, – что мы служим баронам де Уайлдам, а они помогают нам в трудные годы и защищают от врагов. Так было при наших отцах и дедах, и не нам менять установленный порядок».

Кристофер потер воспаленные глаза и допил остатки эля. Айзек хотел подлить ему еще, но тот покачал головой.

– Пора домой, – устало сказал он.

– Милорд, почему бы вам не остаться у меня на ночь? – предложил Айзек. Он догадывался, что молодому человеку будет нелегко провести ночь в доме, где совсем недавно испустил последний вздох его отец.

Кристофер снова покачал головой.

– Нет, нет, дружище. Никаких «милордов». Зови меня, как раньше, – Кит.

Старый слуга усмехнулся в ответ. В этот миг послышался стук в дверь, и Айзек недовольно нахмурился.

– Я-то думал, что мы уже всех видели, – проворчал он, поднимаясь.

– Я тоже, – согласился Кристофер. – Впусти их, Айзек, а потом я пойду.

Айзек отворил дверь, и на пороге появились две старухи. Одна из них, скрюченная от жестокого ревматизма, еле шла, другая поддерживала ее под руку.

При их появлении Кристофер поднялся с места.

– Рад вас видеть, Мег и Кейт, – приветливо поздоровался он. – Входите и садитесь.

– Не смеем, милорд, – ответила за обеих скрюченная старуха.

– Пожалуйста! – настаивал Кристофер таким тоном, что этой просьбе невозможно было не подчиниться.

Женщины повиновались. Приглядевшись, Кристофер догадался, что старых служанок привело сюда не одно желание засвидетельствовать свое почтение новому лорду де Уайлду. Морщинистые щеки их порозовели от волнения, в глазах читалась тревога. У старой Мег заметно дрожали руки.

– Расскажите, что случилось, – предложил Кристофер.

– Милорд, в замок пришло письмо, – начала Кейт, когда-то служившая горничной у покойной матери Кристофера. – Новый лорд Четема, граф Барторп, умер несколько недель назад.

Кристофер и Айзек переглянулись. Замок Четем и окрестные владения были пожалованы графу Барторпу за верность королю во время войны. Теперь, когда граф мертв, быть может, король возвратит утраченные владения Кристоферу? В конце концов, на стороне «круглоголовых» сражался покойный барон, а Кристофер неповинен в грехах своего отца.

– У него остались наследники? – с волнением в голосе спросил молодой человек.

– Да, милорд, – ответила Мег. Пока ревматизм не лишил ее возможности работать, она была в замке портнихой. – Одна наследница, единственная дочь.

– Дочь? – повторил Айзек.

– Да.

– Ну и?… – поторопил ее Кристофер.

Женщины обменялись мрачными взглядами: похоже, ни одной не хотелось становиться вестницей несчастья. Наконец Кейт ответила:

– Король отдал ей владения отца. Она унаследовала все, кроме графского титула.

Кристофер со вздохом опустился в кресло. Его надеждам не суждено сбыться: замок, деревня, леса – все, что он привык считать своим и полюбил всем сердцем, теперь принадлежит какой-то неведомой девушке!

– Но мы не поэтому пришли к вам, милорд, – с дрожью в голосе продолжала Кейт.

– Что-то еще? – спросил Кристофер, хотя вовсе не желал слышать новых дурных вестей.

Старуха кивнула, и голос ее задрожал.

– Король назначил девушке опекуна, сэра Бейзила Холма. Этот господин и написал письмо. Он пишет, что послал в замок свою прислугу, а мы все должны убираться куда хотим. Лишь немногие останутся в Четеме: Айзек, – она кивнула в сторону конюха, – и еще пять-шесть человек. Остальные – Мег, я и все прочие – должны собрать вещи и в течение двух дней покинуть замок. – На морщинистых щеках ее заблестели слезы. – Куда же нам идти, милорд? Мы всю жизнь прожили в замке! У меня нет родных в деревне, и у Мег тоже. Что с нами будет? Мы умрем с голоду или замерзнем, как птицы в лесу!

Кристофер молча смотрел в их заплаканные лица. Эти две женщины, думал он, всю жизнь отдали его семье – и вот награда за их преданную службу… Он решительно наклонился вперед и сжал их старческие руки в своих.

– Вы не будете ни голодать, ни мерзнуть, – пообещал он. – Я позабочусь о вас, найду вам и пищу, и кров. И для всех остальных тоже. Вы мне верите?

– Конечно, милорд! – разом ответили обе женщины. На лицах их читались благодарность и облегчение. – Мы всем расскажем о вашей щедрости!

Несмотря на протесты Кристофера, каждая поцеловала ему руку; затем служанки торопливо удалились.

Кристофер молча проводил их взглядом; его чеканное лицо кривилось от боли и ярости.

– Как тебе это нравится?! – обратился он к Айзеку. – Взять и выкинуть людей на улицу… как собак… и это – после многих лет беспорочной службы!