Поцелуй меня, Катриона - Мартен Жаклин. Страница 24
– Но замужество вовсе этому не помеха, – спокойно заметил Питер. – Я не стану препятствовать твоей учебе.
– Я полагаю, – ехидно сказала Катриона, – что детей ты не хочешь?
– Ну…
– Тебе не нужен очаровательный сынишка, к которому перейдет твое имя и титул?
– Нет, мне, конечно, хотелось бы…
– Ага, я так и думала.
– Но я вовсе не хочу, чтобы ты все время ходила беременной, если ты так этого боишься.
– А если у меня родится дочь, как у Бриджиды? А потом еще одна, и еще… Хорошенькая из меня выйдет певица!
– Я буду рад малютке Кэтрин так же, как и карапузу Питеру. Но с этим можно подождать, скажем, хотя бы первые три года нашей супружеской жизни.
– Ты хочешь на мне жениться и три года жить без, без…
– Ты хочешь сказать, без физической близости? Ну нет. Здесь я решительно отказываюсь ждать три года. Даже три дня не хочу. Я собираюсь пользоваться средствами контрацепции, поэтому ты сможешь спокойно заниматься своей карьерой и не думать о беременности.
– И ты знаешь, как это делается? – спросила ошарашенная Катриона. – Я тоже об этом кое-что слышала, но ведь против этого выступает церковь. Никто из моих знакомых подруг не захотел мне ничего рассказать. – Катриона с вызовом посмотрела на Питера. – Я – девственница. Ты точно знаешь, как этим пользоваться и где это взять?
– Конечно, знаю.
– Разумеется. Имея столько любовниц, ты просто обязан все знать, – задумчиво произнесла она.
– Эти знания оказались очень полезными, – серьезно заметил Питер.
– Но, с другой стороны, если ты вдруг передумаешь, – хитро посмотрев на него, сказала девушка, – то я окажусь в твоей власти. Ты – капитан корабля, а я – твоя команда, так ведь? В Англии все точно так же, как и в Италии, – жены везде находятся под пятой у своих мужей.
– Да, закон дает нам некоторые преимущества, – вынужден был признать Питер.
Ему хотелось запомнить каждое слово их восхитительного по своей нелепости спора. Да, не каждый мужчина может справиться с такой девушкой, как Катриона. Питер давно для себя решил, что она предназначена ему самой судьбой.
– Я никогда не нарушу данного слова, – твердо пообещал он.
– Но эта, как ее, контра…
– Контрацепция?
– Да, контрацепция. На нее не всегда можно положиться. Кроме того, ты во всем хочешь быть главным, так же, как и я. Когда мы поженимся, ты можешь передумать. Нет, благодарю покорно! Может быть, когда я приеду в Англию, то захочу стать твоей любовницей. А пока запишу твое предложение под номером двенадцать, – великодушно сообщила Катриона. – Официальное предложение, которое было отвергнуто. А теперь, Питер, можешь меня поцеловать, и…
– И что?
– И приласкать, как тебе нравится. – В этот момент девушка была похожа на щедрую хозяйку, предлагавшую гостю великолепное блюдо. – Это гораздо больше того, что я позволяла претендентам от первого до одиннадцатого номера.
– А что стало с номером первым?
– Это был Марко. Мы пожали друг другу руки и стали друзьями. Так ты будешь меня целовать или нет? – нетерпеливо спросила она.
– Прекрати болтать и увидишь сама.
– О, Господи! – прошептала Катриона, когда рука Питера скользнула к ней под юбку и нежно провела по ногам, – О, Боже, Боже!
ГЛАВА 15
В последующие две недели Катриона стала получать предложения из соседних деревень, а затем и из самых отдаленных уголков, расположенных недалеко от Торренто, и из горных деревушек у озера Луапара. Она даже получила письменное предложение от одного кузена, жившего в Неаполе.
Последней каплей, переполнившей чашу возмущения девушки, стал старик Деметрио, похоронивший месяц назад жену. От него за версту несло потом, а башмаки были испачканы овечьим пометом. Этот «жених» явился в дом Сильвано и заявил, что предоставит Катрионе полную свободу, не докучая ей в постели, если она отдаст ему все свое приданое.
От ярости девушка не могла найти подходящих слов в итальянском и стала проклинать Деметрио по-английски. Затем она захлопнула дверь перед носом бедняги, сильно прищемив ему ногу. Со злорадством слушала Катриона дикие вопли старика, а потом отправилась на кухню, чтобы рассказать все отцу.
– Ну что, понял, наконец, каким оскорблениям ты меня подверг, в какое положение поставил? – разразилась она гневной тирадой, испытывая при этом некоторое удовлетворение.
– Хотя синьор Деметрио тебе и не пара, не вижу ничего оскорбительного в его предложении. Он ведь предложил именно то, чего ты хочешь, – свободу и право не иметь детей. Признаться, этот человек никогда мне не нравился, а с другой стороны, какой муж потребует от жены так мало? Может быть, ты не подумала и отказала ему зря? – с видом заботливого участия спросил Винченцо у дочери.
Девушку душили слезы обиды и стыда. Неужели отец так мало ее ценит, что готов отдать замуж за неграмотного вонючего старикашку?!
Где-то рядом сочувственно всхлипывала Бьянка. Катриона заперлась в спальне и наотрез отказалась выйти к ужину.
Вскоре она услышала тихий стук в дверь. Это пришла сестра.
– Катриона, ты можешь выйти – папа ушел.
Девушка чуть приоткрыла дверь.
– Ты уверена?
– Да. В этот день он всегда ходит к вдове Тортелли.
Катриона открыла дверь пошире, и обе понимающе переглянулись. В течение последних пяти лет отец раз в месяц навещал вдову Тортелли, живущую в соседней деревне. Правда, делал он это исключительно только после наступления темноты.
– Я тоже пойду.
– Куда?
– В церковь, повидаться с Энрико. Если его там нет, зайду к отцу Умберто.
– Папа рассердится, если узнает.
– А мне все равно, – с вызовом ответила Бьянка. – Я не виделась с Энрико со дня свадьбы Санти. Отец может наказать меня завтра, если захочет, но сегодняшний вечер – мой!
В голосе девушки проскользнули нотки, насторожившие Катриону.
– Бьянка, не вздумай… Не вздумай наделать глупостей!
– Я бы их давно с удовольствием наделала, да Энрико на это не согласен. Он не может забыть, как тяжело пришлось его матери.
– Ну, тогда иди.
Без сомнения, сестра и ее возлюбленный найдут укромный уголок, где можно будет спокойно поцеловаться. А почему бы и нет? Ведь они так любят друг друга! Разве и они с Питером не занимались тем же самым, но только не из любви, а из-за обыкновенного нормального желания?
После ухода Бьянки Катриона убрала со стола и долго-долго сидела на кухне, обхватив голову руками и безутешно рыдая. Сумятица чувств, охватившая ее, нашла выход в слезах.
Именно в этом состоянии и застал ее Питер Карлэйл, когда вошел в кухню без позволения, так как на его стук никто не ответил.
Он поднял Катриону со стула и нежно обнял.
– Ну, что ты, любимая? – тихо спросил он, стараясь утешить девушку.
Она начала что-то бессвязно бормотать:
– Мне больше не смешно, все такие алчные и этот грязный… А папа, я-то думала, что он меня любит! А он, он предложил мне в мужья старика Деметрио! А Бьянка – она так несчастна! Это несправедливо! Но она-то по крайней мере знает, что любима. И даже папа со своей вдовой раз в месяц… А вонючке Деметрио вообще ничего не надо, кроме денег… О Боже! Какое унижение!
Питер терпеливо выслушал бессвязные излияния Катрионы, а когда она полностью выговорилась, спросил:
– Так от чего же отказывается старина Деметрио? Объясни мне, ради Бога.
– Ты сам прекрасно знаешь, от чего. От того, чем мы занимаемся под нашим деревом.
– Ах, вот оно что! – воскликнул лорд Фитэйн, с трудом сохраняя серьезный вид.
Он нежно погладил Катриону по волосам.
– Так местные кавалеры, делающие из себя посмешище, больше тебя не забавляют? Ты чувствуешь себя униженной и одинокой, а кроме того, тебя беспокоит судьба Бьянки? Ну что ж, я долго ждал, но теперь, я думаю, мне пора поговорить с сеньором Сильвано.
Катриона отпрянула в сторону и истерично взвизгнула.
– Нет, и еще раз нет! Ты загоняешь меня в угол, как и все остальные. А что касается Бьянки, так я всю свою жизнь принесла в жертву ради нее. Это несправедливо! Она должна подождать!