Только в моих объятиях - Гудмэн Джо. Страница 58

— Именно так мне и показалось.

— Это не связано конкретно со мной, — пояснил Райдер. — Розарио ненавистны все чихуахуа — ну и я в том числе. Именно поэтому он и состоит на таком высоком счету у Гарднера. Для него поимка чихуахуа — вопрос чести. Он давно точил на меня зуб. А если бы ему повезло поймать Джеронимо — он стал бы притчей во языцех! — Райдер снова переменил позу, кое-как прислонившись спиной к каменной стене над кроватью. От испытанной при этом боли его лоб покрылся испариной. — Итак, Розарио пустился в свободный поиск. И куда только смотрел генерал Гарднер!

— Его уговорил Джей Мак. А кроме того, генерал уверен, что Розарио отправился в путь вместе со мной.

— Так почему же он не здесь?

— Он потерялся по дороге.

— Розарио никогда в жизни не теряется просто так. Я не питаю к нему добрых чувств, но не могу не признать его достоинств.

— Я двинул его по затылку своим «миротворцем», — сказал Джаррет. — А уж потом он потерялся.

— Зачем ты это сделал?

— Я ему не доверяю.

— Потому что он — индеец?

— Потому что он слишком рьяно жаждет твоей крови. Я боялся, как бы между вами не встряла Мэри. — Он покосился на девушку и ласково улыбнулся при виде того, как она спит. — А она слишком пренебрегает собою. Прежде я думал, что дело в этом ее монашеском платье. А теперь понял, что такова она от природы.

— Что ж, благодарю тебя, — кивнул Райдер, — за то, что смог понять вещи, недоступные пониманию ее отца, и действовал так, как считал нужным.

Джаррет снял шляпу и запустил пальцы в густые волосы.

— Джей Мак слегка не в себе, и его нельзя в этом винить. Ведь ты похитил его любимую дочурку. По-моему, пока у тебя самого не родится дочь, ты не сможешь толком понять, через что он прошел.

— Почему ты так думаешь?

— Что ты хочешь сказать?.. — Джаррет уставился на противника с подозрением, настороженно прищурившись.

— У меня родилась… у меня была когда-то дочь, — промолвил он. Как странно, что он признался в этом именно Джаррету Салливану. Слетевшие с его уст слова были предназначены для доверительной беседы с Мэри. — Ее убили прямо в колыбели. Мою жену… всю ее семью вырезали во время набега.

Как Джаррет ни старался, он не смог прочесть что-либо на невозмутимой маске, которую натянул на свое лицо Райдер. Да и неудивительно — горе, подобное этому, слишком глубоко, чтобы постоянно маячить на поверхности.

— Я этого не знал.

— Об этом вообще мало кто знает.

— Мэри?..

Райдер качнул головою:

— Нет, я не… — Он умолк, уловив некое движение за спиной у Джаррета.

Поначалу он не понял, что привлекло его внимание. Мэри оставалась все в той же позе, свернувшись калачиком, откинув голову на спинку кресла и свесив безвольно руку. Он снова взглянул на ее лицо — и затаил дыхание, обожженный пламенем огромных ярко-зеленых глаз. Мэри открыла глаза, и то, что горело в них сейчас, никак нельзя было назвать гневом — это была боль.

Джаррет проследил за взглядом Райдера и понял, что Мэри все слышала. Выражение ее лица служило лучшим подтверждением слов Мойры о том, что ее дочь неравнодушна к Райдеру Маккею.

— Привет, Мэри, — сказал зять, целуя ее в горячую щечку.

— Джаррет, — ответила Мэри, в тот же миг спрятав понадежнее те чувства, которые невольно выдала в присутствии этих двоих мужчин.

Она вела себя так, словно встретила нежеланного гостя, который явился без приглашения, однако из соображений хорошего тона не должен быть выставлен за дверь. Что же касалось Джаррета, то он счел эту деталь еще одним доказательством расстроенных чувств Мэри — в обычной обстановке она относилась к условностям наплевательски, как и он сам.

— Как поживаешь?

Девушка выпрямилась, недовольно отбросив с лица мешавшие волосы и стараясь поскорее вырваться из тенет сна.

— Позволь ей сразу заняться делом, — обратился к Райдеру гость.

Мэри не обратила внимания на его шутку. Она соскочила с кресла, поначалу не очень ловко, но все равно не желая опираться на подставленную зятем руку. Отпихнув его, она подошла к кровати.

— Позволь мне осмотреть рану. — Хотя это было сказано тоном, не терпящим возражений, Райдер сделал слабую попытку сопротивляться, но тут же был пригвожден к кровати тяжелым взглядом Мэри.

— Ну ладно, — пробурчал он.

За спиной у девушки маячила физиономия Джаррета, с любопытством слушавшего их перепалку. Откинувшись на одеялах, разведчик позволил Мэри заняться своим делом.

— Выглядит лучше, — заявила девушка, осмотрев рану.

— Блажен, кто верует, — подмигнул Райдер Джаррету.

— Это правда, — настаивала Мэри. — Смотри сам. Краснота стала меньше. Наверняка инфекция ослабла. Джаррет, поди сюда и взгляни сам.

— Он уже успел взглянуть, — сообщил Райдер, когда Джаррет двинулся к кровати. — И знает, что мне придется расстаться с ногой.

— Это правда? — резко вскинула голову Мэри. — Ты так думаешь?

Джаррет действительно так думал, когда увидел рану в первый раз. Теперь же, при виде отчаяния, сквозившего во взгляде Мэри, он не решился сказать ей правду.

— Если я что и думаю, — промолвил он, не в силах подавить обреченного вздоха, — так это то, что в моих седельных сумках наверняка отыщется кое-что, подходящее для такого случая.

Глава 11

Как только Джаррет вышел, Райдера наградили торжествующей улыбкой, на которую он не смог не ответить.

— Как ты это проделываешь? — недоумевал разведчик. — Как тебе удается заставлять людей плясать под свою дудку — даже против их воли?

— Я предпочитаю называть это нежеланием мириться с обстоятельствами, — открыто призналась Мэри. — Честно говоря, я просто подзадориваю тех, кто готов опустить руки, — вот и все.

Райдер все же решил, что истина лежит где-то посередине. Не то чтобы Мэри не умела пользоваться логикой или тактикой пробуждения в людях азарта — но нельзя было сбрасывать со счетов и ее способность заставить окружающих поверить в себя и в то, во что верит она сама, а уж поверив, они добровольно становились ее последователями.

— Ты бы лег, — заметила она. — И так ведь стал белее мела.

Раненый понимал, что он не в том состоянии, чтобы спорить с Мэри.

Сидя на краю кровати, Мэри влажной тряпкой отерла пот с его лица.

— Я бы хотела сама услышать от тебя рассказ про твою жену.

— Знаю. — Райдер блаженно зажмурился под прохладными прикосновениями влажной ткани. — Это было давным-давно, я женился еще до того, как меня отыскал дядя, до Вестпойнта. Временами мне даже кажется, что все это случилось не со мной. Картинка смазана временем — так же как и детство в Огайо. Разные страны. Разные жизни.

Перед Мэри лежал человек, имеющий корни в двух разных мирах — и не принадлежащий ни одному из них.

— Хотела бы я знать, где тебе суждено обрести покой?

Раненый утомленно приоткрыл глаза и всмотрелся в ее лицо, скрывавшее под безмятежно-невинными чертами неукротимый темперамент… его ангельская воительница!

— В твоих объятиях, — заявил он таким тоном, словно это подразумевалось само собой. — Только в твоих объятиях.

Мэри затаила дыхание. Любовь и доверие, вложенные в эти слова, не позволяли усомниться в их искренности. Опомнившись, она торопливо наклонилась и поцеловала его в губы.

— Тем больше у тебя причин поскорее поправиться, — заявила она и добавила:

— Чтобы оказаться в них снова.

Райдер обессиленно закрыл глаза, тихо прошептав что-то. Раненый не мог сопротивляться навалившемуся на него забытью. Последнее, что он запомнил, — Мэри обтирает ему лицо, шею и плечи. Влажная тряпка была холодной, а ее Руки — горячими.

Она не оставила своего занятия и тогда, когда Райдер заснул. Осторожно убрав с его лица слипшиеся волосы, она погладила спящего по заострившимся скулам.

— Он спит? — поинтересовался вошедший Джаррет. — Или потерял сознание?

— По-моему, и то и другое, — откликнулась Мэри и направилась к воде, чтобы прополоскать тряпку. — Как ты нас нашел?