Только в моих объятиях - Гудмэн Джо. Страница 67

— Они же не искали нас, — прохрипела Мэри, пока Райдер помогал ей подняться. Это были первые ее слова за много часов.

— Да, это самый обычный патруль. Не разведчики. Они не ищут нас, однако не упустят возможности сесть нам на хвост!

Мэри осознала, что разведчик нисколько не преувеличивает грозящую им опасность. Она покорно зашагала следом за ним, стараясь поддержать дух привычным речитативом молитвы.

Когда луна осветила местность достаточно ярко, Райдер нашел пригодный для питья источник. Мэри наполнила доверху фляжку и ополоснула разгоряченное лицо, пока разведчик стоял на страже. Краем глаза она заметила сосредоточенное, настороженное выражение, слегка исказившее его черты. Казалось, он готов среагировать даже на легчайшее дуновение застывшего в неподвижности воздуха.

— Я готова, — шепнула она.

Райдер не смог удержаться и слегка погладил Мэри по волосам. Прекрасные черты ее лица сохраняли такую безмятежность и доверчивость, что и в его душу проникла частичка умиротворенности, присущей его спутнице. Он кивнул и промолвил:

— Сюда.

Они добрались до Голландского рудника затемно, однако так и не смогли найти способа подобраться поближе, не поднимая шума. Вдоль тракта, уходящего прямо в глубину штольни, стояло несколько палаток. Все они были застегнуты наглухо. Вокруг не наблюдалось никаких признаков жизни. Не горела ни одна лампа или свеча. Невозможно было угадать, какая из палаток служит убежищем для Ренни с Джарретом.

В лагере все спали. Возле штольни вроде бы стоял часовой, однако по тому, как неловко он склонился над своей винтовкой, было ясно, что и он тоже спит. В загоне беспокойно переступали копытами лошади.

— А где же железная дорога? — спросил Райдер.

— Она пойдет от Тусона на север. Работы ведутся от того участка, который уже завершен, чтобы по нему можно было подвозить все необходимое по мере продвижения вперед. — Мэри помассировала ноющий затылок и помотала головой. — Если Ренни с Джарретом сейчас не здесь, они обязательно появятся тут утром. Нам нужно только их дождаться.

Райдер подумал то же самое. Он еще раз внимательно огляделся, чтобы убедиться, что их засада не будет видна для какого-нибудь случайного наблюдателя. Ведь при свете дня, когда шахтеры примутся за работу и лагерь оживет, им с Мэри надо будет укрыться понадежнее.

Успокоившись увиденным, разведчик прислонился спиной к скале и выпрямил натруженные ноги. Гостеприимно похлопав по земле рядом с собой, он подождал, пока к нему не присоединится Мэри, тут же уютно свернувшаяся у него под боком.

— Поспи, — промолвил он.

Она и не думала противиться этому негромкому приказу: ее глаза слипались сами собой.

Райдер слегка оперся на винтовку, стоявшую рядом у скалы. Ночные звуки, достигавшие его ушей, были привычны и не несли в себе угрозы: нежное пофыркивание лошадей в загоне, шелест сухой травы, чуть слышное ровное дыхание Мэри. Мелкие твари вроде ушастой совы или енота шныряли вокруг лагеря шахтеров в надежде на легкую поживу.

Откинув голову, Райдер посмотрел на усыпанный звездами небосклон. После стольких ночей, проведенных под сводами пещеры, сияние этого чудесного покрывала доставляло ему особенную радость. Здесь он мог найти напоминание об уроках, преподанных отцом, о персонажах древних мифов Греции и Рима. Были там и звезды, особенно любимые чихуахуа. Подчас одно и то же созвездие носило несколько имен и относилось к различным мифам — в зависимости от того, кто сейчас смотрел в небеса.

Это был удел Райдера, его благословение и проклятие: видеть мир с двух точек зрения, оставаясь на одном и том же месте. Но в эти минуты он был склонен думать о благословении.

Мэри проснулась в одно мгновение. Ее глаза расширились от ужаса при виде руки, закрывающей ей рот и нос. Однако первый испуг миновал, как только она узнала Райдера. На его лице отчетливо читался приказ хранить тишину. Кивком она дала понять, что понимает и повинуется.

Райдер медленно убрал руку и жестом показал, что Мэри должна оставаться на месте. Она все еще ничего не понимала, но согласно кивнула. И проявила признаки беспокойства лишь тогда, когда Райдер ткнул сперва себе в грудь, а потом кивнул в сторону лагеря. Разведчик торопливо скинул армейский мундир, но остановил спутницу, когда она собралась было набросить его себе на плечи. Стремительными жестами он дал понять, что ей лучше усесться на мундир сверху.

После этого Райдер пополз вдоль скалы, служившей им прикрытием. Он почувствовал, как Мэри подергала его за ремень, но не обратил на это внимания. Его руки крепко сжимали винтовку — не для того, чтобы стрелять немедленно, но чтобы держать ее наготове.

Воины чихуахуа уже подобрались вплотную к загону. Райдер насчитал четверых — пешие, они распределились вокруг высокой загородки. Лошади вели себя спокойно — их не пугали плавные, уверенные движения незнакомцев. Правда, его ушей достигли и нервное пофыркивание и перестук копыт других, более пугливых животных, вечно готовых сорваться с места в карьер. Скорее всего неподалеку укрывалось еще не меньше десятка индейцев, готовых напасть на лагерь, как только их товарищи угонят лошадей. Райдер едва заметной тенью выскользнул из-под укрытия скал и направился к палаткам. Апачи уже были готовы распахнуть ворота загона. Винтовка здесь ничем не могла помочь. Выстрел поднимет тревогу в лагере, но он же вызовет ураганный огонь со стороны укрывающихся в кустах индейцев.

Приложив ладони к губам, он изобразил крик большого филина. Все четверо апачей застыли на месте. Крик филина предвещал опасность и смерть, и все они вспомнили об этом, замерев в нерешительности. Райдер повторил жуткий звук, на сей раз потише, стараясь вложить в него всю беспощадную жестокость ночного хищника, а потом встал во весь рост, держа над головой винтовку.

Дикари, и без того потрясенные неожиданной атакой грозной твари, восприняли появление Райдера как нашествие душ Умерших предков. Их мгновенный страх передался чутким животным в загоне, и те заржали и заметались из угла в угол. Держа винтовку над головой, разведчик поспешил подойти к загону прежде, чем поднятый лошадьми шум разбудит часового в лагере или встревожит сидящих в засаде воинов.

У Мэри душа ушла в пятки: ни жива ни мертва, она следила, как безрассудно Райдер вышел из укрытия. Она даже порадовалась возникшему в горле жесткому комку — благодаря ему ей не удалось издать ни звука. Она смогла отдышаться только после того, как Райдер целым и невредимым добрался до загона.

Ах, это было невыносимо: видеть все происходящее как на ладони и не иметь возможности вмешаться. Она наблюдала, как Райдер заговорил о чем-то с воинами, одновременно стараясь оттеснить их от загона. Вот уже мужчины совсем скрылись под сенью ночи, и на лагерь вновь опустилась мертвая тишина: лошади успокоились.

Минуты бежали одна за другой, а Райдер так и не появлялся. Ноги давно затекли и ныли от неудобной позы, а обещание оставаться на месте жгло мозг, словно раскаленное железо. Это было не в ее натуре — оставаться в стороне, однако в данный момент Мэри не имела ни малейшего представления о том, что она может предпринять.

Однако уже в следующую секунду решение было принято.

Райдер смог опустить винтовку. Теперь, шагая в окружении апачей, он не должен был больше держать ее над головой. После краткого спора с ним, а потом между собой, они все же согласились отвести разведчика к тем воинам, что ждали их в засаде. Он без труда признал в одном из индейцев легендарного Джеронимо.

Его широкоскулое лицо было изрыто глубокими бороздами, сродни тем, что оставляет после себя жестокая непогода на лике земли. Серебряный амулет на кожаном ремешке ярко блестел в свете луны. Слегка приспустив поводья, он позволил своему коню выступить вперед, отделившись от стоящих на месте собратьев.

— Райдер. — В гортанных звуках его голоса не было и намека на приветствие. — Ты вмешался.