Богатые наследуют. Книга 1 - Адлер Элизабет. Страница 37

Он пожал плечами и стряхнул пепел с сигареты. Энтони смотрел на него широко раскрытыми глазами, его гнев исчез. Он успокоился. Он понял, что ему сказали, но он по-прежнему не понимал, зачем он здесь.

– Сядь тут, напротив меня, Карральдо, – сказал хозяин, указывая на стул. – Я не сомневаюсь, что ты слышал кое-что обо мне… и о моих методах.

Энтони кивнул.

– Тогда все, что я могу сказать, – это только то, что ты не должен верить всему, что слышал прежде. Но я тоже кое-что узнал о тебе. Много. Ты здесь, Карральдо, потому что мне нужны молодые люди, подобные тебе. Ох, здесь много – более, чем достаточно – ослов и безмозглых идиотов, годных только на более… грязную, скотскую… работу, и они были бы рады ухватиться за то, что я хочу предложить тебе. Но мне не хватает мозгов, Карральдо, молодых людей, которые могут соображать, а не только бегать, которые могут принимать решения, могут здраво и неординарно мыслить. Думаю, что при соответствующем обучении, у тебя откроются эти способности. Ты одинок в этом мире, и я тоже – никаких семейных уз или привязанностей. У меня нет сыновей, Энтони Карральдо, – продолжал он, потушив недокуренную сигарету. – И я ищу наследника для моей… империи.

Его брови стального серого цвета приподнялись на высоком лбу, когда он прямо посмотрел в глаза юноше.

– Ну что, мальчик? Что ты на это скажешь? Энтони нервно покачнулся на стуле.

– Я ничего не знаю о вашем бизнесе, – пробормотал он. – Я едва ли знаю, что нужно делать… Я никогда не ходил в школу… Я ничего не понимаю в живописи – те имена, которые вы мне назвали, ничего мне не говорят. Я никогда раньше не бывал в комнате, даже отдаленно похожей на вашу. Я жил на улицах с тех пор, как мне исполнилось шесть лет. Какая вам польза от такого, как я? Вам нужен образованный человек, тот, кто знает, как себя вести. Мне нечего предложить вам или вашему делу.

– Это уж моя забота, Карральдо. Я нанял многих выпускников университетов – советников, адвокатов. Всего этого у меня предостаточно. Я пристально следил за тобой, Карральдо. Я знаю тебя. Ты молод, тебя можно научить, дать тебе образование… Но ни в одной школе ты бы не научился тому, чему научился на улицах своего квартала. Однажды для моего дела потребуешься ты, Энтони Карральдо. И награда будет большой – больше, чем ты можешь даже мечтать.

Энтони в замешательстве ершил свои густые темные волосы. Ему предложили весь мир на блюдечке… но он знал, что это бизнес мужчин. Он знал об этом человеке, о том, что он был вершиной пирамиды криминальной организации, которая опутала всю Италию и была самой мощной в стране. Это был опасный, страшный человек, но то, что он предложил, было неодолимо заманчиво… богатство… положение… власть. Но что он потребует взамен?

– Я никогда не убью человека из-за денег. За деньги, – сказал Энтони, презрительно откидываясь на стуле.

– Мой дорогой Карральдо, никто и не просит тебя убивать кого-либо. Никогда не попросит, – произнес хозяин с понимающей улыбкой. – Ты забыл, что это будешь ты отдавать распоряжения. Командовать.

Энтони кивнул в знак согласия. Он понял.

– Что теперь будет со мной? Хозяин улыбнулся.

– Ты принял мудрое решение. Будем надеяться, что у тебя никогда не будет повода сожалеть об этом. Ты поселишься здесь прямо сейчас – комната для тебя уже приготовлена. Завтра утром приедет преподаватель из Англии. Вот и начнется твое образование.

– Но моя квартира, мои вещи…

– Тебе не нужно ничего из прошлого. Твою квартиру продадут, а деньги поместят на твой новый банковский счет. Ты не заработаешь ничего, пока твое обучение не закончится и я буду им удовлетворен.

Энтони смотрел на него с сомнением – он заключал сделку с дьяволом. А что если у него ничего не выйдет? Он содрогнулся при мысли, что будет тогда. Но давление этой дьявольской силы было слишком мощным…

– Еще одна вещь, прежде чем ты уйдешь в свою комнату, – голос хозяина был леденящим, он закурил новую сигарету. – Ты – молодой мальчик, тебе едва четырнадцать, но уже ходит много разговоров о твоей сексуальной удали и наклонностях. С этого момента и далее ты будешь держать в узде свои нужды. Мне не нужны скандалы в моей Семье, – отвернувшись, он взял книгу и открыл ее на странице, заложенной тонкой серебряной закладкой. – Теперь можешь идти, – сказал он холодно.

Энтони знал, что продал себя в некий вид странного рабства, но он обнаружил, что ему легко учиться. Он проглатывал книги, которые давал ему учитель, изматывая его тем, что отказывался уходить, когда преподаватель давал понять, что урок окончен. Математика давалась ему без труда – ведь он изучал ее на практике с тех пор, как ему исполнилось шесть. Но теперь мир расширился для него географически, и прошлое стало реальностью благодаря блестящему преподавателю истории. И магия написанного слова, музыки и живописи открыла для Энтони неведомые до того грани наслаждения. Когда он не был занят на уроках, он проводил время в библиотеке хозяина, с восторгом беря в руки и прочитывая одну редкую книгу за другой. Бережно доставая их с полок, Энтони благоговейно думал об их возрасте, любовался хрупкими рукописными страницами. Он касался мягких кожаных обложек чуткими пальцами, представляя себе человека, так давно создавшего эту книгу – на века. Он рассматривал картины мастеров живописи, которые были развешены повсюду в доме, старался узнать побольше об особенностях и технике письма каждого художника, и вскоре у него сложилось собственное мнение о тех, кого он особенно полюбил.

Одетый в превосходные серые брюки и голубую рубашку, с однотонным темно-голубым галстуком и в блейзере с золотыми пуговицами, Карральдо обедал с тем человеком. Хотя, конечно, он обращался к нему по имени; но про себя Энтони всегда называл его «тот человек» – словно подсознательно не хотел знать, кто он. Хозяин всегда задавал Карральдо вопросы, касавшиеся его занятий, и довольно кивал, когда Энтони отвечал быстро и умно. Он решил, что Карральдо не хватает физической активности и что ему следует также брать уроки тенниса, плавания и фехтования. Энтони особенно нравилось фехтование. Надев белую форму и маску, размахивая рапирой, он чувствовал себя кем-то вроде Дугласа Фэрбэнкса из одного из тех старых фильмов, которые хозяин с удовольствием смотрел несколько раз в неделю в собственном маленьком кинотеатре на нижнем этаже.

Энтони удивлялся, как легко он вошел в мир роскоши, где все вещи делаются для тебя и за тебя. Особняк и прилегающая к нему территория всегда содержались в образцовом порядке молчаливой армией слуг и садовников; его одежда была всегда выстирана, вычищена и выглажена; завтрак приносился в комнату для занятий, где он уже находился с шести утра – и ленч тоже. Обедал он всегда с тем человеком. Стол был неизменно прекрасно сервирован ливрейным лакеем в белых перчатках; обязательно было превосходное вино, чьи достоинства подробно разбирались хозяином, дабы просветить Карральдо и в этой области. Конечно, все это очень дорого стоило. Прекрасные сады были окружены высоким забором и охранялись вооруженной охраной со злыми черными собаками. У ворот на территории особняка тоже была охрана, и еще у каждой двери в дом. Безопасность также обеспечивалась охранной сигнализацией и – при необходимости – лучами прожекторов. В этом особняке «тот человек» жил словно узник вот уже полвека. Но, конечно, к нему постоянно приходили различные люди – некоторые из них выглядели официально или по-деловому, другие – зловеще. Появлялся и скромный люд из близлежащих кварталов. Хозяин встречался с ними со всеми.

Конечно, это была слишком уединенная жизнь для молодого человека, хотя Энтони и был привычен к одиночеству. Но она была роскошной и интересной, и Карральдо даже хотел, чтобы так было всегда. Все было на своих местах. Кроме одной вещи. Секс. Вернее, отсутствие его. Уличная жизнь Неаполя исключала возможность того, чтобы это могло оставаться частным фактом. Первую подобную сценку Энтони наблюдал из темного дверного проема в возрасте шести лет. Некоторые из мальчишек предлагали себя взрослым мужчинам за деньги, другие, казалось, часто имели приключения подобного рода – они описывали их потом в мельчайших подробностях и с большим преувеличением. Энтони слушал их разговоры о том, что они ощущают при этом… какая это хорошая штука, и он испытывал беспокойство в своем собственном теле. Когда ему исполнилось тринадцать, он выглядел на все семнадцать. Однажды он пошел на квартиру, в которой, как он слышал, умирал старик, надеясь попасть туда первым, убедиться собственными глазами и предложить им похоронные услуги какого-нибудь из своих клиентов. Дверь открыла молодая женщина – года так двадцать три или четыре – в полном расцвете и широкобедрая. Ее вьющиеся темные волосы падали на плечи. Она уставилась на него подозрительно, запахивая свой дешевый шелковый халат на груди. С большим усилием Энтони отвел взгляд от ее форм и начал объяснять, что прослышал, что она будет нуждаться в похоронных услугах.