Правосудие во имя любви - Бакстер Мэри Линн. Страница 67

— Помню, помню. Судья сразу удовлетворил его иск о разводе, да еще присудил ему почти все совместно нажитое имущество. Это был беспрецедентный случай.

— Мистер Брок, — раздался в динамике голос Джейн, — сенатор на проводе, второй аппарат.

Сойер подмигнул Ральфу и снял трубку.

Дом с белыми колоннами стоял на вершине холма в Хилл-Кантри. Облик этого здания не привлекал Сойера: даже в ясный, солнечный день оно казалось холодным и неприветливым.

Не решаясь войти в ворота, он долго стоял у машины. Привратник непременно спросит, к кому он приехал. У Сойера на лбу и над верхней губой выступили капли пота.

Неужели за этими воротами живет дочка Кейт? Неужели Кейт увидит ее, без малого через двадцать лет? С одной стороны, Сойер был рад за нее и горд за свое агентство, которое с честью провело нелегкий розыск. С другой стороны, он не мог смириться с тем, что его миссия приближается к концу. Когда Кейт воссоединится со своей дочерью, он ей будет больше не нужен.

Сойер вытер пот со лба. Он ничего не сказал Кейт о том, как развивались события после той, последней ночи. После того как он отправил Ральфа обыскивать собор, перед ним предстала довольно отчетливая картина.

Прошло три дня. Сейчас Сойер готовился совершить шаг, который навсегда изменит жизнь Кейт. Он поправил галстук и собрался с духом.

— Привет. — Грубоватый голос Сойера всегда действовал на Кейт одинаково. У нее екнуло сердце.

— Привет, — отозвалась она в трубку.

— Я могу тебя видеть?

— Да, — коротко ответила Кейт.

Прошло несколько дней после той длинной ночи любви, и она беспрестанно думала о нем.

— Ты одна?

— Да.

После секундного молчания он сказал:

— Я скучал по тебе.

Сердце у нее забилось, как бешеное:

— Я тоже по тебе скучала.

— Скоро буду у тебя.

— Сойер… — но в трубке уже раздались гудки. Кейт нахмурилась. Он разговаривал не так, как прежде. Волнуется? Может быть. Но нет. Сойер никогда не волнуется. Он всегда хладнокровен… только не в постели.

Кейт сгорала от желания прижаться к нему снова. У нее в холодильнике была припасена пицца и бутылка вина. Они поужинают, а потом…

Она стряхнула этот дурман, соскочила с дивана и направилась в свою комнату. На столе громоздились всевозможные юридические документы и предвыборные материалы. Предстоящие выборы не давали ей покоя.

Дэйв Нильсен бросился в предвыборную гонку очертя голову. На всех поворотах он обдавал других грязью. Он не пощадил двух-трех соперников, но главный удар приберегал для Кейт. Странно, что она, по данным социологов, еще шла намного впереди остальных.

Кейт посмотрелась в большое зеркало и решила, что можно не переодеваться. Придя с работы, она облачилась в шорты, футболку и босоножки. Вид был вполне приличный. В это время раздался звонок в дверь.

Она заторопилась открыть. Сойер показался ей еще выше и шире в плечах. Хотя уже наступили сумерки, она заметила напряженное выражение его лица. Кейт попыталась догадаться, какие вести он ей принес, но поняла, что это бесполезно: новости могут быть и плохие, и хорошие.

— Неужели ты ее нашел? — срывающимся голосом спросила она.

— Давай зайдем в дом. — Сойер прошел мимо нее в гостиную.

Кейт проглотила ком в горле и последовала за ним.

— Скажи, ты нашел ее? — нетерпеливо повторила она.

— Да, нашел.

Кейт охватил ужас. Она поняла, что все оказалось непросто.

Наверно, она вскрикнула и пошатнулась, потому что Сойер мгновенно подхватил ее под руку:

— Что с тобой?

У Кейт застучало в висках. После стольких лет она увидит свою дочь. У нее подгибались колени.

— Ради Бога, сядь! — Сойер подвел ее к дивану. — Нагнись и глубоко дыши.

Она послушалась, и ей действительно стало легче. Она стыдилась проявления собственной слабости.

— Чуть не упала в обморок. Со мной раньше такого не случалось, — прошептала она пересохшими губами.

Он сел рядом с ней, не скрывая беспокойства.

— Тебе лучше?

— Да, все хорошо.

Он не поверил:

— Пока ничего хорошего.

— Как… ты ее нашел? Я хочу сказать…

— Я знаю, что ты хочешь сказать.

Кейт слушала, боясь проронить хоть слово. Когда он дошел до записей в монастырских книгах, Кейт перебила:

— Разве они не были опечатаны?

Он кивнул.

— Тогда каким же образом?..

— Обратился к нужному человеку.

Кейт вскочила и чуть не упала: у нее снова закружилась голова. Сойер чертыхнулся и подхватил ее, как и в первый раз.

— Ничего страшного, просто поплыло перед глазами. Я ведь работаю в правоохранительных органах, а печати были сняты в обход закона.

— Но ведь это делалось без твоего ведома. Я тебе ничего не говорил.

— Да, это так, — сказала Кейт, борясь с собственной совестью.

Они посмотрели друг на друга.

Кейт не могла дождаться, когда же он наконец расскажет, где находится ее дочь, видел ли он ее, но она не задавала вопросов. Ее удерживал страх.

Сойер первым отвел глаза.

— Должен тебе кое в чем признаться.

— Что такое?

— Я взялся за это дело только из-за Харлена.

Кейт озадаченно посмотрела на него, потом нетерпеливо сказала:

— Ну да, именно Харлен мне тебя рекомендовал.

— Я знаю, но…

— Может быть, отложим этот разговор на потом? Я хочу услышать про свою дочь.

— Нет, ты не поняла, — настаивал Сойер. Он побледнел и охрип. — Харлен нанял меня, чтобы я сделал для него грязную работу.

Кейт посмотрела на него широко раскрытыми глазами:

— О чем ты?

— Он намерен сорвать твои выборы.

— И ты должен был ему посодействовать?

Ответом ей было тягостное молчание.

— Таковы были условия сделки.

Кейт пришла в бешенство.

— Ах ты, подлец!

— Кейт…

— Значит, ты поспешил выложить ему все мои тайны, что я родила ребенка и отказалась от него? Говори, это так? — Она перешла на крик, но ей было уже все равно.

Когда Сойер открыл рот, она жестом заставила его молчать.

— Нет! Не отвечай! Теперь это не имеет никакого значения. — Глаза ее сверкали яростью. — Ты не просто обманул меня как женщину, ты еще и предал меня. Говори, где моя дочь и убирайся из моего дома. И из моей жизни.

Неужели она так ничему и не научилась? Сначала отец, потом Томас, теперь Сойер…

— Кейт, прошу тебя… Все не так, как ты думаешь.

Кейт не слышала отчаянной мольбы в его голосе. Она зажала уши.

— Нет! — снова закричала она. — Я не желаю слушать твоих оправданий!

Он бросился к ней и силой опустил ее руки, которыми она закрывала уши. Она отпрянула:

— Не смей ко мне прикасаться!

— Кейт, ты не даешь мне рта раскрыть.

— Говори, где моя дочь, черт бы тебя побрал!

Он понял, что спорить бесполезно. Отступив на шаг назад, он ответил ей подавленно и печально:

— Твоя дочь находится в Кениг-Плейс.

Это известие сразило Кейт наповал.

— Но ведь… это же… — она не могла продолжать. Слова застревали у нее в горле.

— Лечебно-психиатрический пансионат, — закончил за нее Сойер с горечью.

Из груди Кейт вырвался сдавленный крик. Она схватилась за спинку стула, чтобы не упасть. Когда она отдала своего ребенка в чужие руки, она лишилась части своего сердца. Когда она узнала, что девочку не передали в семью, она хотела уничтожить весь мир.

Сейчас она желала только одного: свернуться в комок и умереть. Ее сердце сжималось от невыносимой боли, словно его разрезали на части осколки стекла.

— Кейт, прошу тебя, — умоляюще говорил Сойер, — не надо так себя мучить.

— Почему… что с ней?

— Ее удочерила состоятельная супружеская пара. Они назвали ее Эмбер. Эмбер Стерлинг. — Сойер набрал побольше воздуха, потом продолжил: — Когда ей исполнилось два года, она тяжело заболела. С ней была няня, она растерялась. К тому времени как родители приехали домой, случилось непоправимое. Был поражен мозг. Это необратимо.