Ночь в его объятиях - Дэр Тесса. Страница 25

Брэм приходил в себя очень медленно, вплывая в сознание на приятной и нежной волне. Вокруг него царила темнота, но ему было тепло. А ощущения действительно были приятные — ритмичные прикосновения прекрасно снимали боль.

Наконец он открыл глаза, и у него возникло множество вопросов. Где он? Кто прикасается к нему? И может ли он быть уверенным, что это никогда не прекратится?

— О, Брэм, — послышался голос Сюзанны.

Он с трудом приподнялся на локте, морщась от внезапной, как удар плетью, боли. И он увидел скомканные белые простыни и свои волосатые ноги. А затем увидел ее руки на своем теле. Руки без перчаток.

Брэм со вздохом откинулся на спину. Очевидно, у него галлюцинации. Или он умер. Он ощущал ее прикосновения и чувствовал себя… как на небесах.

— Это многое объясняет, — пробормотала Сюзанна. — Вы ведете себя так, потому что пытаетесь справиться с парализованным придатком.

Парализованный придаток? Черт возьми, о чем она говорит? Он помотал головой, стараясь понять ее слова. Тут Брэм окончательно пришел в себя и проворчал:

— Послушайте, о чем вы говорите?

Сюзанна в растерянности заморгала.

— Я имею в виду вашу ногу.

— Ногу? — переспросил Брэм.

Интересно, как долго он был без сознания? Час? Или дольше?

Сюзанна уже переоделась в платье из полосатого муслина, а ее волосы, все еще влажные, были заплетены в темно-янтарные косы.

И она все еще массировала его ногу. Он видел, что ее пальцы блестели, так как были покрыты какой-то жидкой мазью. И травяной аромат, наполнявший комнату, кружил голову. Хотя очень может быть, что голова у него кружилась только из-за того, что он отчаянно хотел эту женщину, сильнее, чем какую-либо другую.

— Где мы? — спросил он, озираясь и оглядывая уютную спальню, отделанную чинцем и древесиной. Матрац под ним прогнулся, как натянутый гамак.

— В Саммерфилде.

— Как мы сюда добрались?

— С большим трудом. Вы весите… как слон. Но вы наверняка будете рады слышать, что ваши мужчины сплотились для решения этой проблемы.

Черт побери! Проклятие! Какого черта он сиганул с этого утеса?! Второй день его пребывания в обществе новобранцев — и он увенчал его тем, что упал без сознания, оглушенный подслеповатым «синим чулком» с ридикюлем. Они тащили его сюда, проходя через всю деревню и привлекая толпу зевак. Даже овцы, вероятно, наблюдали за этой процессией и самодовольно блеяли. Он был лордом и командующим, а теперь все видели его таким слабым…

— Должно быть, вы развеселились, увидев, как меня отделала та девчонка.

— Нисколько, — сказала Сюзанна. — Я была в ужасе. Вот… — Она подала ему чашку. — Выпейте.

— А что это?

— Лекарство от боли, изготовленное по моему рецепту.

— Вы целительница? — Брэм нахмурился. — Представляю вас с корзинкой трав… и под солнцем.

— Травы полезны, и у каждой есть свое применение. Но для лечения такой раны, как у вас, нужны еще и другие средства.

Брэм сделал глоток.

— Тьфу, мерзость…

— Слишком горько? Если хотите, я могу добавить немного меду. Так я обычно делаю для местных детей.

Он выпил ее зелье молча. Он действительно не мог ничего сказать из-за горького вкуса, обжигающего горло.

Забрав у него пустую чашку и отставив ее в сторону, Сюзанна вернулась к изучению его ноги.

— Что с вами произошло?

— Попала пуля.

— Чудо, что вы не потеряли ногу.

— Это не чудо, а сила воли. Поверьте мне, наши кровожадные полевые хирурги попытались отнять ее.

— О, я верю вам. Я тоже знакома с «кровожадными хирургами». В моей юности их было много.

— Вы болели, когда были ребенком?

Она покачала головой:

— Нет, не совсем. — Сюзанна в очередной раз погрузила пальцы в сосуд с жидкой мазью. — Но как же вы справились с полевыми хирургами?

— Торн, — сказал Брэм. — Он сидел у моей кровати с пистолетом на взводе, готовый стрелять, как только увидит медицинскую пилу.

— Торн, возможно, отпугнул их одним своим взглядом. — Сюзанна посмотрела на шрам на его колене. — Но здесь, похоже, кто-то поработал. Кто-то квалифицированный.

Он кивнул:

— Это заняло три дня, но мы нашли хирурга, который пообещал не ампутировать ногу.

Сюзанна изучила горизонтальную линию на его бедре, чуть выше пулевого ранения. Там не было никакого шрама, но кожаный ремень оставил на коже отчетливую полосу. Соответствующие полосы окружали и верхнюю часть икры. Она коснулась этих полос и тут же спросила:

— Вы носили шину?

Он не ответил.

— Почему вы удалили ее? Брэм, вы не можете просто игнорировать такую рану.

Но он должен был игнорировать ее. Его задача не только обучать людей, но и вести их, и вдохновлять. Как он мог делать это с такой очевидной слабостью?

— Я здоров, — сказал Брэм. — Рана же вряд ли причинит мне боль.

Сюзанна взглянула на него недоверчиво.

— Лжете! Вам очень больно. Держу пари, что сейчас даже больше, чем обычно. Хотя в воде вы наверняка чувствовали себя хорошо.

— Но не так хорошо, как с вами.

Он потянулся к ней, но она отстранилась.

— Вы должны по-прежнему носить шину, ясно? Посмотрите на эту выпуклость. — Кончиком пальца она провела по его красному деформированному колену. — Вы не сможете маршировать без нее.

Ее прикосновения, эти ее слова… Что-то в нем сломалось, и он сжал ее запястье так сильно, что она вскрикнула.

— Мисс, не говорите мне, к чему я готов, а к чему нет. — Он сжал ее руку еще сильнее. — Слышите меня? Никогда не говорите мне, что я не могу чего-то сделать. Те хирурги сказали, что я никогда не буду ходить. Я доказал им, что они ошибались. Мои начальники думают, что я не смогу командовать войсками. Я докажу им, что они тоже ошибаются. А если вы собираетесь относиться ко мне как к инвалиду — человеку, с которым вы можете нянчиться… — Он привлек ее к себе, а другой рукой обнял за талию. — То я должен буду доказать, что вы также ошибаетесь.

Ее глаза вспыхнули.

— Сэр, отпустите меня!

— Ни за что. Потому что ты… Ты в моей власти.

Сюзанна попыталась освободиться.

— Сэр, я буду кричать. Рядом с этой комнатой спят двое слуг. А внизу — спальня моего отца.

— Что ж, кричи. Позови слуг и отца. — Он опрокинул ее на спину и навалился на нее. — Нас найдут в очень компрометирующей позе. С моей карьерой будет покончено, но ты будешь обесчещена. И мы проведем оставшуюся жизнь вместе. Мы же не можем допустить этого, не так ли?

— Господи, нет!..

Брэм посмотрел на нее сверху вниз. Странно… Он провел всю свою взрослую жизнь, избегая романтических приключений. Но вот сейчас находится здесь, совсем запутался с этой женщиной, и мысль о том, что он будет вынужден на ней жениться, совсем его не пугала. В самом деле, а почему бы и нет?..

Как ни странно, но эта идея очень ему нравилась.

А она, извиваясь под ним, бормотала:

— Скотина, животное…

Посмеиваясь, он поцеловал ее в лоб.

— Ты мне очень нравишься. О Боже, ты подо мной, в постели… — Он нежно поцеловал ее в губы. — Ты сводишь меня с ума, Сюзанна. Нам было бы так хорошо вместе…

Брэм вдруг отстранился и приподнялся. Скользнув пальцем вдоль ее подбородка, подумал: «Какая у нее мягкая кожа… Интересно, приняла ли она ванну после купания в море?»

— Вот и хорошо, — сказала Сюзанна. — Я прекрасно вас поняла. Вы большой сильный мужчина, а я — беспомощная женщина. Теперь позвольте мне уйти.

— Я отпущу тебя, если ты действительно этого хочешь. Но я не думаю, что это правда.

Медленно и уверенно Брэм провел ладонью по ее груди, и она с трудом подавила стон. Наклонив голову, он прижался губами к ее шее. Она была соленой на вкус и в то же время сладко женственной. Еще сильнее возбудившись, Брэм понял, что хочет большего. Сейчас он чувствовал себя конкистадором, завоевывавшим новую территорию. Ее соблазнительная грудь, увенчанная остроконечной вершиной… да, вот она…

Сюзанна в испуге вскрикнула, потом застонала, и все ее тело выгнулось под ним. Столь страстный ответ заставил его потерять самообладание, и он, собираясь расстегнуть ее платье, чуть отдернул вверх его рукав.