Тайна леди - Беверли Джо. Страница 33

Завтра она поехала бы с леди Содуэрт в Лондон и… и как-нибудь смогла бы двигаться дальше. В худшем случае она нашла бы убежище у Терезы Имер. Тереза наверняка не откажет дочери своей покровительницы.

Петра задумалась. Если Тереза стала теперь такой известной дамой, может быть, она знает ее отца? Когда она избавится от Робина, возможно, ей следует посетить ее дом в Сохо. Неразумно доверять такой женщине свой секрет, но до нее могли бы дойти слухи или сплетни. В конце концов, красивый нежный юный любовник ее матери с темными задумчивыми глазами был теперь влиятельным человеком. Настолько влиятельным, что его иногда называли Темным Маркизом или даже Черным Кардиналом – темной силой за троном.

Ходили о нем и другие слухи. Якобы он убил на дуэли человека, оскорбившего его сестру, и его мать тронулась умом. Мать Петры отрицала такую возможность, но…

Петра обещала матери отправиться прямо к отцу, но не могла отдать себя во власть грозному маркизу Ротгару до тех пор, пока не убедится, что это безопасно.

Робин увидел, как Пауик и Фонтейн садятся на пакетбот вместе с мужчиной и женщиной в плащах. Он поискал Варци, но не увидел его. Мерьен начал выкрикивать приказы, и команда бросилась их исполнять. То же самое происходило и на других кораблях. Прилив был в разгаре, и путешествие началось.

Может быть, Варци решил не продолжать свое преследование в Англии?

Робин повернулся, чтобы уйти в «каюту», но парнишка окликнул его. Робин обернулся и увидел человека, бегущего по пристани вдоль готовящихся к отплытию кораблей. Фехтовальщик Варци.

Проклятие!

Робин нырнул в каюту, бросился на пустую скамью и сказал Петре:

– Пригнитесь.

Кокетка, черт ее возьми, прыгнула на него с радостным тявканьем. Он сказал «цыц», накрывая ее мордочку рукой, и собачка затихла.

Бегущий человек что-то спрашивал на каждом корабле. Топот сапог стих напротив «Кулика».

– Капитан! – Итальянский акцент. – Я потерял своих друзей. Молодая пара, он с золотисто-каштановыми волосами, она с темными, очень короткими. У них маленькая белая собачка.

Петра открыла рот, и Робин покачал головой.

– Не здесь, месье, – крикнул в ответ Мерьен. – У нас два занудных старика со слугами, которых, похоже, стошнит еще до того, как мы отплывем.

Человек побежал дальше.

– Варци знает! – выдохнула Петра.

Робин перекатился на бок и попытался улыбнуться.

– Я, конечно, надеялся, что они не узнают чуть дольше, но это не имеет значения. Мы отплываем и свободны от них. Нет-нет, пока не выглядывайте.

Она снова легла, глядя вверх, и он увидел четки, двигающиеся в ее пальцах.

Монашка. Теперь, когда она была без своего облачения, он постоянно забывал об этом. Быть может, его мать-католичка одобрит монашку? В качестве невесты? «Не будь идиотом».

– Варци не остановится, – прошептала она.

– Не беспокойтесь. В Англии он будет на моей территории.

– Вы что, переодетый король Георг?

Он сел, чувствуя крен, когда «Кулик» поймал ветер. Робин вытащил монету и протянул ей:

– Ничуть не похож.

Она внимательно осмотрела профиль в тающем свете.

– Тут я вам верю, тем более, почему вы считаете себя там неуязвимым для Варци?

– Доверьтесь мне. Если он в Англии попытается нарушить закон, я просто уничтожу его.

Она вздохнула, и он понял, что опять рассердил ее. Возможно, ему следовало сказать ей о своем ранге, но он предпочел сохранить свою личность в тайне. Он может ее где-нибудь устроить, и Робин Бончерч благополучно исчезнет.

– Робин, – сказала Петра, – Варци проследит за вашими людьми до Лондона. И если не найдет меня, схватит их и будет пытать.

– Он не сможет. Они поедут почтовым дилижансом, а потом сразу в мой дом. Там они поставят в известность моего друга, майора Королевской конной гвардии, который позаботится, чтобы никто не смог даже приблизиться к ним. А мы с вами из Фолкстоуна поедем к другу по соседству, где тоже будем в безопасности.

«И это раскроет все секреты, – подумал Робин, – если я не смогу предупредить Торна». Почему все так сложно?

– Или где мы подвергнем вашего друга опасности, – возразила Петра. – Неужели не понимаете?

Робин отодвинул Кокетку и соскользнул со скамьи, чтобы сесть, скрестив ноги, на пол возле нее, и увидел на ее лице следы слез.

– Почему вы не можете довериться мне? Я смогу защитить вас.

– Я знаю, что вы попытаетесь.

– У меня это получается все лучше и лучше, – пошутил он. – Вы же знаете, я новичок в делах спасения барышень.

– Пожалуйста, перестаньте шутить! – Она посмотрела ему в глаза. – Вы еще не поняли Варци? Его дьявольскую способность знать все, его безжалостность?

– А вы не поняли меня? – парировал Робин. – Я по натуре шутник, Петра, но могу действовать решительно в случае необходимости. В «Лисице» я недооценил ситуацию, но теперь знаю, что к чему. Разве мы не здесь? Разве мы не убежали?

– Хотелось бы в это верить.

– Верьте.

На благословенное мгновение она прижалась щекой к его руке, но потом отстранилась.

– Если он спросит о других портах, разве кто-нибудь не расскажет ему о Фолкстоуне?

– Но есть еще другие гавани. Хайд, Дил, Рамсгейт и Гастингс. Ему придется следить за моими людьми, а мы будем в безопасности, хотя… – Ему не хотелось признаваться в еще одной ошибке. – Не думаю, что у вас есть деньги, не так ли?

– А у вас нет? – спросила она, округлив глаза.

– Небольшое упущение в плане, признаюсь. Во время путешествия я делю наличные между нами тремя. Остальные спрятаны в различных местах, но весь багаж на пакетботе. У вас в одежде не зашито сколько-нибудь дукатов, моя милая?

– Вся одежда на мне новая…

– Это верно. Ну что ж, у меня достаточно денег, чтобы заплатить капитану Мерьену и контрабандистам…

– Контрабандистам?

Он объяснил необходимость высадки в Фолкстоуне.

– Когда обыкновенные крестьянки оказываются убийцами, а злодеи преследуют нас, вы хотите довериться известным преступникам?

Робин взял ее руку и, обнаружив, что она холодная, стал греть ее.

– Большинство контрабандистов обычные рыбаки и фермеры, подрабатывающие по ночам. До недавнего времени вы, вероятно, вели добродетельную жизнь.

– Напротив, я была сумасбродной и своевольной девицей.

– Ах да, со вшивым Лудовико.

Она повернула голову и, хмурясь, посмотрела на него:

– У него не было вшей.

– «Вшивый» также означает «отвратительный».

– Таким он тоже не был. Не забудьте, я собиралась выйти за него замуж.

Копье, пронзившее Робина, несомненно, было ревностью, самым запретным из запретных чувств. Он встал:

– Пойду опять на палубу.

– Не надо, – прошептала Петра. Робин остановился как вкопанный.

– У вас это вызывает отвращение? – спросила она, глядя в потолок. – Я просто пытаюсь быть правдивой. Неужели вы думаете, что я могла выйти замуж за подонка? Пожалуйста. Я так боюсь…

На ее темных ресницах блестели слезы, губы дрожали. Поколебавшись, Робин лег рядом с ней и обнял ее.

– Просто лекарство от страха. Разве в темноте нам всем не нужно утешение?

– Еще не совсем темно, – возразила она.

Робин молчал. Ему не хотелось рассказывать ей о себе, поэтому казалось несправедливым пытаться выудить у нее ее секреты. Пока они качались на морских волнах, наступила ночь и взошла луна. Робин тоже расслабился, уверенный в своей цели и способности достичь ее.

Он обеспечит безопасность Петры.

Петра впитывала его тепло и вдыхала его запах, к которому теперь примешивался запах моря и дегтя. Она знала, что не может позволить себе эту близость, но было так трудно отказаться от нее. Его рубашка была расстегнута, а закатанные рукава открывали мускулистые руки. Только бриджи покрывали нижнюю часть его тела, и она сожалела, что ее юбки добавляют там лишние слои ткани.

Это могло быть только сейчас, потому что скоро она собиралась покинуть его.

Это будет самый трудный поступок в ее жизни. В мгновение ока ее сердце попало в капкан. Попытки матери объяснить свою связь казались бессмысленными, но теперь Петра ее поняла.