Инферно (ЛП) - Кеньон Шеррилин. Страница 38

Его мама, Бабба, Калеб, Кириан и все дорогие ему умрут. Он и Эш станут заклятыми врагами. И Ник уничтожит мир и всех в нем.

Он едва обдумал эту мысль, как леденящий крик раздался эхом в гостиной.

Глава 13

– Ник!

Крик ударил по нервной системе Ника, как шокер, пока он бежал в гостиную из спальни, Эш был в шаге от него. Из-за пронзительного крика и чистой паники в нем он ожидал увидеть кровь на стенах, и по меньшей мере десять-двенадцать дюжин вооруженных мужчин, атакующих его мать.

Так что вид ее завывающей в одиночестве в гостиной, заставил его резко затормозить, и Эш врезался в него. Напуганный, что возможно упустил что-то из виду, он начал бешено оглядываться в поисках того, что заставило ее взвиться в воздух.

Но в комнате были только они.

Без предупреждения она обняла его крепко, как никогда. Черт, для такой крошечной женщины она была сильна.

– Ма, ты убиваешь меня. Я не могу дышать.

Вместо того, чтобы ослабить хватку, она сжала его еще сильнее и расплакалась на его груди. Он беспомощно посмотрел на Ашерона.

К его чести, Эш никак не отреагировал на сумасшедшую истерику его мамы. Он засунул руки в карманы с безразличием, которому позавидовал Ник.

– Считайте меня сумасшедшим, но я предполагаю из всего этого, что она услышала о твоем небольшом происшествии сегодня вечером.

Отступив, она обхватила лицо Ника руками и начала поворачивать его голову, проверяя.

– Где больно, малыш?

– Думаю, у меня только что появились синяки на ребре или двух.

Она раздраженно закатила глаза.

– Не из-за меня, мальчик! Из-за животного, который атаковал тебя. Он навредил тебе?

– Нет, я в порядке.

Она посмотрела на кровь на его одежде.

– Чья кровь?

– Не моя, клянусь. Ну, почти.

Только тогда она отпустила его и перешла к Ашерону. Она обняла его почти так же сильно, хотя едва доставала ему до талии.

– Большое спасибо, что привез моего малыша домой и был с ним, пока я не пришла.

Ух ты, Эш казался еще смущенным и неуверенным, когда мама Ника обняла его, чем был, когда Ник обнял его пару минут назад. Этот мужчина точно не привык к проявлению любви. Он напоминал Нику щенка, которого держал маленький ребенок. Хотя он и терпел это, но очевидно, что он бы лучше перенес чистку канала зуба или колоноскопию.

Прерывисто вдохнув, она отпустила Эша и вернулась к Нику, который отошел, прежде чем она обхватила его, как анаконда.

– Ну все, – рявкнула она. – Завтра ты получаешь свои права, и я не хочу слышать никаких возражений. Не желаю, чтобы ты больше ходил пешком. С этого момента, ты ездишь на моей машине куда тебе нужно, включая школу, слышал?

Она с ума сошла? Он будет ехать в школу в два раза дольше, и ему вероятнее всего придется парковаться от нее еще дальше, чем была их квартира.

– Ма, но она же за углом.

– Мне плевать. Лучше не рисковать, – она расплакалась еще сильнее.

Сморщившись, но понимая, что ему нужно сделать что-то, чтобы успокоить ее, Ник заставил себя вернуться в ее объятия анаконды, и прижать ее к себе, чтобы та могла выдавить всю кровь ему в голову. Он беспомощно смотрел на Ашерона.

Эш пожал плечами.

– Не смотри на меня такими несчастными глазами, парень. Это у Кириана были мама и сестры. Может, он скажет, что делать с ней. Я не знаю.

– Да прекратите вы оба, – его мама отошла и прижала руки к лицу, наконец, успокоившись.

– Сама знаю, что я ненормальная, ладно? Не могу ничего поделать. Вы оба не представляете, что значит для родителя узнать, что что-то плохое случилось с твоим малышом, когда ты не мог помочь ему. Будто вселенная высасывает весь воздух из твоих легких, и ты не можешь дышать, пока не увидишь, что он в порядке. Это невообразимый ад.

– А я ничего и не говорю, Миссис Готье. У меня нет проблем с вашим материнским инстинктом. Это вам плюс.

Ник поднял руки, защищаясь.

– Я не тупица и не хочу быть наказанным. Плачь сколько хочешь, мам. В любое время.

Она издала очень раздраженный звук, а затем нахмурилась, заметив новую одежду Ника.

– Что на тебе?

Ник посмотрел вниз и его посетило плохое чувство. Из-за всего произошедшего дерьма он совсем забыл переодеться.

«Я попал…»

– Одежда, – сказал он с сомнением.

От злости она зашипела, и в ожидании ее чрезмерной реакции сработал рефлекс Павлова – его желудок сжался.

– Ник, ты выглядишь как пошлый бандит, от которого не ждешь ничего хорошего, лишь проблемы! Хорошие мальчики не выходят на улицу во всем черном. Может ты еще отрастишь себе волосы до спины и проколешь уши и другие части тела, чтобы каждый думал, что ты обычный мусор, на которого всем плевать?

Напуганный ее тирадой, Ник бросил взгляд на Ашерона, который был обмотан в черное с ног до головы, и чье волосы спускались до середины спины. Плюс сережка в левом ухе и гвоздик на правой ноздре.

Эш был отличным примером того, что сейчас забраковала его мама…

Когда мама поняла, что необдуманно сказала о его друге, ее лицо запылало. Она повернулась к нему.

– Я не это имела в виду, Эш.

Эш по-доброму улыбнулся.

– Без обид, Миссис Готье. Меня и похуже называли и всего лишь пару часов назад.

Но его мать по-прежнему была в ужасе от своих бесчувственных комментариев.

– Я и не думала о тебе. Я знаю, что ты хороший человек и я не подразумевала иного.

– Да все нормально. Я вовсе не обижен, – в который раз повторил он. – Я так одеваюсь, потому что хочу, чтобы люди оставили меня в покое и переходили улицу, заметив мое приближение. Все что вы сказали Нику о восприятии других людей правильно, и я на вашей стороне на сто процентов.

– Но все равно это было необдуманно и жестоко, я бы не хотела так обидеть тебя, Эш.

– Знаю.

Ее лицо было грустным, она притянула лицо Эша к себе и поцеловала его в щеку.

– Я хорошего мнения о тебе и рада, что ты друг Ника.

– Спасибо… и на этой ноте я собираюсь испариться, чтобы вы могли переодеть сына, не волнуясь о чувствах, которых у меня нет, – он усмехнулся, затем посмотрел на Ника. – Увидимся завтра, симпатяга. Постарайся не влипнуть в неприятности до этого времени.

– До встречи.

Его мама не разговаривала, пока не ушел Эш, затем повернулась к Нику с таким взглядом, что ему захотелось выставить перед лицом распятие, чтобы отразить надвигающееся зло.

– И как ты объяснишь эту одежду, мальчик, и то, что я слышала от Алекса Пельте о том, что ты вступил в группу? Группа, Ник? Шутишь?

Он пожал плечами.

– Это же безобидно, мам. Я думал попробовать что-то новое.

– Тогда попробуй выносить мусор без моего ворчания. Заправляй по утрам постель за меня. Чисти ванну и опускай стульчак. Я могу придумать тысячи вещей, за которые мне хочется тебя отшлепать, хоть ты и выше меня.

– Ну мам. Не хочу показаться грубым, но ты слишком реагируешь на это. Ты знаешь Алекса и всю его семью. Он порядочный, как и они все. Я играю у него на барабанах. Мелочь. А насчет моей одежды… я ненавижу эти подержанные вульгарные гавайские рубашки, я многие годы тебе об этом говорил. Эш, Калеб, Кириан и Дев и дюжины других людей носят черное все время. И никто об этом не думает, правда.

Она сузила глаза.

– Для тебе я хочу лучшее, Страшилка. Я всю свою жизнь провела с людьми, которые косо смотрели на меня и называли мусором.

– И я был с тобой, мам. И слышал их тоже. И я точно знаю, что ты чувствовала, и клянусь, эти кошмарные рубашки, которые ты заставляла меня носить не спасали от насмешек и оскорблений моих придурков-одноклассников. Если меня и должны оскорблять, то позволь мне выносить это в Dolce Gabbana и настоящих замшевых туфлях, а не в безвкусной одежде.

Прикусив губу, она кивнула.

– Ладно, ты прав. Тебе шестнадцать, у тебя работа, за которую хорошо платят. Как бы я не ненавидела это, но ты мужчина, а не мой малыш больше. Я просто… - она прервалась, тихонько зарыдав.