Сахарный дворец - Лейкер Розалинда. Страница 39

— Ну конечно! Если бы твой доход был в пятьдесят раз больше, ты бы все равно все спустил! Ты мот! Живешь в свое удовольствие!

— И чья в этом вина? Ты допустил, чтобы я привык не чувствовать ни за что ответственности! Ты не позволил мне командовать армией! Я хочу служить народу. Я бы посвятил ему жизнь. Но нет! Мне не дали этого сделать. Что мне остается? Только жить в свое удовольствие. Мне никогда не было места при этом мелочном дворе!

— Как ты смеешь! — Король поднялся с кресла, в ярости тряся головой. Лицо побагровело и, казалось, его вот-вот хватит удар. — Когда за долги тебя поведут в суд, не проси у меня помощи! И ни у кого из парламента! Я прослежу за этим! И Палата лордов, и Палата общин поддержат меня не задумываясь. Они не меньше моего устали от твоего распутства. А сейчас убирайся с глаз моих!

Принц не получил сочувствия и от матери. Хотя она любила его, но всегда принимала сторону мужа. Сестры встретили Георга радостно и гостеприимно, но настроение принца ничто не могло улучшить. Уехав от них, он сразу направился в Карлтон-хаус. По дороге он сидел с закрытыми глазами. Долги угнетали его, и никто: ни банк, ни друг, ни кто-либо из близких — не был готов дать ему взаймы серьезную сумму, так как было очевидно, что в ближайшем будущем он ничего не вернет. Принц не понимал, как быть.

Он шумно вздохнул. Как же он несчастен! Кроме финансовых неурядиц, он рисковал браком с Марией, когда так безрассудно увлекся Фрэнсис. Поверит ли Мария, что он действительно ни в чем не виноват и любит только ее? Она могла быть слишком расстроена, ее самолюбие могло быть чересчур уязвлено, чтобы она простила его. А вдруг на обеде он увидит, что она холодна и держится отчужденно? И его письмо, полное любви, не тронуло ее? Это стало бы последней каплей. Он бы не вынес этого. Страх пересилил радость, которую он чувствовал в Брайтоне, предвкушая встречу с Марией.

Когда пришло время отправляться к брату, принц был так расстроен, что не мог решить, ехать на обед или в свой любимый дом на берегу моря. Его гости завершили визит, и никто его не потревожит. Даже Фрэнсис вернулась в Лондон по семейным делам.

В зеркалах отразился высокий, все еще красивый, с хорошей осанкой мужчина в атласном сером кафтане и панталонах. На его груди сверкал орден Подвязки. Георг ступал, низко опустив голову и чувствуя ко всему безразличие, и остановился лишь для того, чтобы взять очередной стакан бренди. Вдруг дверь открылась, и, к его изумлению, на пороге появилась леди Джерси. Она сняла плащ и подплыла к нему. Красавица протянула к принцу белые руки, демонстрируя глубокое декольте:

— Мой дорогой Георг! Я находилась в Виндзоре и услышала от королевы о вашем неприятном разговоре с отцом. После этого сразу же поехала к вам. Вы не одиноки. Я здесь, чтобы показать вам, что всегда буду сражаться на вашей стороне.

— Как вы добры, Фрэнсис! — с чувством воскликнул он.

Она обвила руками его шею, и он заплакал, обнимая ее. Она гладила его волосы, шептала и целовала его, чего никогда не делала раньше. В нем появилась новая надежда, и показалось, что неурядицы разрешатся сами собой. Зачем ему в очередной раз выслушивать упреки Марии, когда эта очаровательная женщина ему так близка?

Неожиданно раздался стук в дверь. Подали экипаж. Георг замер в нерешительности. Леди Джерси вмешалась.

— Экипаж не нужен, — бросила она лакею, — ждите, принц передаст письмо.

Опьяненный ее красотой и выпитым бренди, Георг сел и написал письмо, как она того хотела.

Уильям, встречавший гостей, как раз вел под руку Марию к столу, когда принесли письмо. Они уже знали, что принц задержится в Виндзоре, и она была счастлива от мысли, что, когда вернется в Марбл-Хилл, он тоже приедет туда и будет ждать ее там.

Но Уильям увидел, что письмо его брата опечалило женщину. У нее даже побелели губы.

— Я вижу, вам нехорошо, — сказал он и быстро повел Марию из комнаты, чтобы другие гости ничего не заметили. Молча, дрожащей рукой, она протянула ему письмо. Уильям прочитал.

— Я провожу вас домой, — произнес он полным сожаления голосом.

— Нет, — ответила она твердо, — вы не должны оставлять своих гостей.

— Тогда я приеду к вам завтра.

— Спасибо, вы настоящий друг, но мне нужно побыть одной.

Когда она уехала, Уильям вернулся к столу. Хотя он всегда был весел, остроумен и знал множество историй, сейчас выглядел подавленным, и только строгое воспитание заставляло его внимательно выслушивать гостей и поддерживать беседу. Ему не давал покоя вопрос: о чем думал брат? Георг написал Марии, что между ними все кончено.

Мария покинула Марбл-Хилл, чтобы провести несколько недель на берегу моря. К тому времени принц уже раскаялся в своем поступке и делал все возможное, чтобы вернуть ее. Она отказывалась встречаться с ним и не отвечала на его нескончаемые письма. Также никому из его братьев не удалось убедить ее поговорить с ним. Слухи о серьезной болезни Георга не повлияли на нее; Мария не примчалась к нему, как он надеялся. Однажды он сыграл с ней такую штуку, притворившись, что собирается покончить собой. Во второй раз это не подействовало.

Постепенно принц начал осознавать, что на этот раз Мария, может быть, простит его, но уже не вернется.

Глава 16

Том шагал по узким и темным улицам Лондона. Ему нужно было попасть в гостиницу, где у него была назначена встреча с французом, который выдавал себя за родственника Антуана. Как он и ожидал, в газете был напечатан адрес королевской почты, куда приходили письма. Тогда в свою очередь он тоже написал письмо и сейчас шел по адресу, откуда пришел ответ.

Он улыбнулся про себя, вспомнив ужас в глазах Генриетты, когда она вернулась на кухню и застала его, опустившегося на колено около печи и читающего в газете обведенное объявление. Глупо было скрывать это от него. Она легко могла утаить эту историю от какой-нибудь наивной девочки своего круга. Девушка умоляла не выдавать ее Софи, и он пообещал, что ничего не скажет, пока не сочтет, что наступил нужный момент. Она винила во всем себя, пока он не заверил ее, что все возьмет на себя. Софи можно было понять, но он собирался приструнить этого француза, угрожавшего ей и Антуану.

Том добрался до «Золотого Льва», считавшегося одной из наиболее людных таверн в Лондоне. Во внутреннем дворе то и дело отъезжали экипажи, и их место занимали новые. Здесь было шумно и суетно: конюхи и портье, назойливые торговцы и разносчики, мальчишки, пытающиеся заработать, — все занимались своим делом.

Зайдя в гостиницу, Том представился и направился к столику в углу. Он удивился, увидев женщину. Том догадался, что это проститутка, и догадался, что ее подослали. Она махнула ему, и он присел за столик.

— Хотите промочить горло? — спросила она, показывая на свою полупустую кружку крепкого пива.

Он покачал головой:

— Я подожду третьего, который должен присоединиться к нашей компании.

Она вызывающе захохотала, показывая плохие зубы.

— Вы умрете от жажды, пока он появится здесь. Просто передайте мне, что именно вам известно. У меня есть деньги, чтобы заплатить вам, — добавила она с удовлетворением.

— Я пришел не за этим. Позовите его.

— Его здесь нет.

Том отодвинулся на стуле, делая вид, что готов уйти.

— Тогда разговор окончен.

Испугавшись, женщина вцепилась ему в рукав:

— Подождите, сэр! Прошу вас! Мне хорошо заплатили, чтобы я выполнила это поручение. Вы все испортите! Мне сказали, что делать, если вы захотите уйти.

Том не собирался уходить и потому вернулся на место. Подозвав официанта, он заказал себе пиво и еще одну большую кружку для женщины.

— Итак, кто дал вам эти инструкции? — спросил он, когда она залпом допила свое пиво.

Она цинично пожала плечами:

— Подумайте сами, сэр. Откуда мне это знать? Да я и сама не хочу. Вы так же, как и я, впутались в какое-то дело, которое нас не касается.