Греховный намек - Хеймор Дженнифер. Страница 20

– О Господи! – Мисс Долуорти заломила руки, когда Миранда выступила вперед – копия исполненной решимости маленькой Софи, если не считать цвета глаз и волос, унаследованных от отца.

– Доброе утро. – Девочка величественно склонила голову.

Гарет скривил губы и уставился на гувернантку.

– С каких это пор детям позволено свободно бродить по дому?

Гувернантка стала хватать ртом воздух, словно выброшенная на сушу рыба. Похоже, она потеряла дар речи. Господи, неужели он настолько пугающе выглядит?

Миранда же подошла ближе и стала напротив стола.

– Я обычно нахожусь в детской, если только не бываю с мамой. Но сегодня особенный день.

– Особенный?

Девочка кокетливо кивнула, так что ее светлые локончики заплясали.

– Совершенно верно. Видите ли, вы находитесь дома вот уже несколько дней.

– И что же?

– Я так редко вижу вас… Нам пора получше познакомиться. Знаете, я хочу побольше узнать о вас. Ведь вы мой папа!

Гарет кивнул и пробурчал:

– Да, так мне сказали.

– Но это правда, – заверила малышка. – Стоит только взглянуть на вас, чтобы увидеть доказательство! Каждый раз, когда я смотрюсь в зеркало, для меня все ясно как день!

– И что же ты там видишь, дитя?

Миранда уперлась ручками в столешницу и подалась вперед.

– У нас с вами одинаковые глаза. Только вы… старше.

Гарет с трудом выдерживал взгляд этих голубых глаз, так похожих на его собственные. Да, верно, цвет глаз был одинаковый. Хотя его глаза можно было бы назвать леденящими, а ее – безмятежными и счастливыми, как безоблачный летний день. Похоже, девочка никогда не испытывала душевной боли.

И тут что-то загорелось в его сердце, возможно – родительский инстинкт. Он любой ценой убережет ее от боли! Он не хочет, чтобы ее глаза изменились, стали другими.

– А что еще у нас общего? – осведомился Гарет.

Девочка внимательно посмотрела на него.

– Еще – форма подбородка.

Гарет громко рассмеялся, и мисс Долуорти в растерянности попятилась. Действительно, как можно его большой мужской подбородок сравнивать с ее, таким маленьким?..

– Умоляю, не смейтесь, – попросила девочка. – Я говорю правду. Пойдемте покажу… – Она протянула руку, и растерявшийся Гарет, сжав маленькую ладошку, пошел с дочерью к овальному зеркалу в позолоченной оправе, висевшему между книжными полками.

– Поднимите меня, папа. Я недостаточно выросла, чтобы показать вам, что имею в виду.

«Папа…»

Это слово вонзилось ему в грудь и проникло в самое сердце. Он поднял малышку и поднес к зеркалу.

– Вот смотрите… Видите, подбородок и изгиб челюстей в том месте, где они подходят к ушам. Они у нас совершенно одинаковые. И смотрите… на обоих подбородках маленькая ямочка.

– Да, вижу, – признал Гарет.

Малышка улыбнулась и заявила:

– Так вот, это абсолютное доказательство того, что вы мой собственный папа.

Гарет осторожно поставил Миранду на пол.

– Прекрасно… – пробормотал он, не зная, что еще сказать. Откашлявшись, добавил: – А теперь беги, детка. У меня много работы.

Миранда присела.

– Конечно, папа. Я не хотела бы мешать вашей чрезвычайно важной работе. Но я приду завтра, хорошо? Встретимся в полдень, в кабинете. Это самое подходящее время, потому что Гэри ложится спать, а я слишком взрослая, чтобы спать днем. Не находите?

Не дожидаясь ответа, она обняла его, затем еще раз присела и направилась к двери в сопровождении бедной гувернантки.

Лишившись дара речи, Гарет смотрел им вслед.

Миранда… Его бесценная, не по годам умная дочь.

Пока колеса экипажа громыхали по дорогам Вестминстера, Тристан размышлял о том, как прошло первое посещение клуба после того, как лицо его наконец обрело пристойный вид. Едва он появился в комнате, как его окружили друзья и знакомые. И ему пришлось добрый час терпеливо отвечать на вопросы о возвращении Гарета.

Вскоре он обнаружил, что сплетники не дремлют. Герцог Колтон выжил! Смертельно раненный в битве при Ватерлоо, он каким-то чудом поправился! И претерпел ужасные пытки и заключение в Бельгии, прежде чем сумел сбежать и вернуться в Англию. О, его приключения сравнимы только с долгим путешествием Одиссея домой после Троянской войны. Но увы, оказалось, что жена герцога отнюдь не Пенелопа! Она вышла замуж за наследника герцога, и что же теперь будет?!

Слухи и предположения множились с удивительной быстротой: развод, разъезд, сожительство втроем – подобно скандальным отношениям адмирала Нельсона с Эммой Гамильтон. А может, и дуэль?

Тристан сделал все, чтобы правда стала известной. Объяснил, что пытается вернуть Гарету его прежнее положение, не собирается затевать с ним войну.

Когда же расспросы стали слишком утомительными, Тристан наконец-то получил послание от Дженнингса, человека, которого он нанял, чтобы следить за Фиском и Гаретом. Дженнингс предложил встретиться через час в кофейне «Сомерсет» на Стрэнде, и Тристан был ужасно рад предлогу покинуть клуб.

Когда-то Дженнингс был сыщиком с Боу-стрит, но оставил службу по каким-то своим причинам. Согласно источникам Тристана, он был честен, не болтлив и, что важнее всего, всегда верен своим нанимателям.

Едва Тристан открыл заднюю дверь кофейни, как Дженнингс встал и поспешил ему навстречу. Тонкое кольцо седых волос окружало его лысину, а на лбу пролегли такие глубокие морщины, что в них, наверное, скапливалась пыль. Он крепко пожал руку Тристана и проговорил:

– Давайте выйдем, милорд.

Тристан утвердительно кивнул, надел шляпу и последовал за Дженнингсом. Уличные фонари отбрасывали длинные тени на мокрый тротуар. Осмотревшись, они направились к церкви Святой Марии. Вот-вот должен был начаться дождь, и люди, сгорбившись и втягивая головы в плечи, спешили по домам – прекрасная возможность поговорить без свидетелей.

Дженнингс подошел поближе к Тристану и тихо сказал:

– Сегодня утром мистер Фиск посетил «Ковент-Гарден».

– И с кем он там виделся?

– Не знаю, милорд. Я подошел к входу, но дверь была заперта изнутри. Успел заметить только, что мистера Фиска встретил какой-то мужчина.

– Сколько он там пробыл?

– Около получаса, милорд.

Времени как раз достаточно для быстрого свидания с актрисой, если именно такова была его цель. Но если подобное предположение верно, то почему дверь открыл мужчина? И почему они встречались в театре, а не у нее на квартире?

А может быть, Фиска просто интересовала театральная жизнь?

Тристан со вздохом покачал головой. У него было недостаточно информации для каких-либо предположений.

– Куда он отправился потом?

– В контору поверенного, где оставался два часа. После чего вернулся в дом герцога.

Контора поверенного… А сам Тристан большую часть дня провел, совещаясь со своими адвокатами. Первое заседание суда было назначено на завтра, и он жалел, что не сможет присутствовать. Но ему посоветовали не приезжать, чтобы не давать пищи сплетникам, и он согласился.

– А как насчет герцога? – спросил Тристан.

– Весь день не выходил из дома, милорд.

Тристан сжал плечо собеседника.

– Спасибо, Дженнингс. Сообщайте обо всем, что увидите. И если Фиск вернется в «Ковент-Гарден», то попробуйте на этот раз узнать побольше.

Дженнингс кивнул, и они расстались. После чего Тристан неторопливо зашагал по улице.

Завтра его адвокаты будут оспаривать иск Гарета в консисторском суде Лондона. В доводах Тристана не было ничего особенного, однако он не сомневался, что впереди его ждала долгая и трудная битва.

Он старался успокоиться, но все равно ужасно нервничал, пожалуй, даже паниковал.

«Все кончено, – говорил он себе. – Они аннулируют твой брак с женщиной, которую ты любишь. И больше ты никогда до нее не дотронешься…»

Тристан все шагал и шагал; когда же наконец на город опустилась ночь, он со вздохом повернул к дому.

Софи лежала на боку, упорно глядя на полог кровати.