Греховный намек - Хеймор Дженнифер. Страница 45

Тристан остановился, прислушиваясь к женским голосам. Наконец открыл дверь.

Одна из женщин взвизгнула. Другая прижала осыпанную мукой руку ко рту, чтобы заглушить крик. А третья, самая старшая, сидевшая в углу и штопавшая брюки, просто посмотрела на него странно знакомыми карими глазами. Перед ним была женская копия Уильяма Фиска – только уже немолодая. «Усопшая» мать?

– Дамы, простите за вторжение, – вежливо проговорил Тристан. – Я стучал, но мне никто не ответил.

Одна из женщин помоложе взглянула на пожилую – словно советуясь. Та неторопливо сложила брюки, повесила на подлокотник кресла и наконец сказала:

– Мы не слышали вас, сэр.

Почему-то Тристан не поверил ей.

– Так или иначе, – продолжала она, – но лорд Дебюсси никого не принимает.

– О, я пришел не к лорду Дебюсси, мэм, – вкрадчиво проговорил Тристан, – а к вам, уважаемые дамы.

Софи целый час обыскивала кабинет мужа и наконец поняла, что это совершенно бесполезное занятие. Если Фиск задумал недоброе, он не стал бы держать доказательства под носом у Гарета. Каждый счет и каждая квитанция, каждое слово деловой переписки казались вполне законными.

Единственным местом, до которого Софи не добралась, был маленький, запертый на замок ящик письменного стола.

Но где же Гарет держит ключ?

Софи пододвинула стул к окну, сбросила сапожки и, встав на бархатное сиденье, провела пальцами по деревянной панели. Она радостно улыбнулась, наткнувшись на кусочек металла. Там, на панели, находился тайник Гарета еще до того, как он ушел на войну.

Софи схватила ключ, спрыгнула со стула и поспешила к столу, даже не позаботившись обуться. Замок был недавно смазан и легко поддался. Она открыла ящик. Там лежала стопка бумаг, и Софи, вынув их, положила все на стол.

Сверху лежало брачное свидетельство, подписанное священником, обвенчавшим их с Гаретом в часовне неподалеку от Колтон-Хауса. Под ним оказался документ с решением суда об аннулировании ее брака с Тристаном. Далее шли адресованные ей письма. Софи наскоро их просмотрела. Времени читать не оставалось, но Гарет, должно быть, посчитал, что в них содержится нечто подозрительное, возможно – какие-то глупые сплетни или намеки.

Софи тщательно уложила все в ящик и снова его заперла. Убрав ключ, она вдруг сообразила, что единственное место, где могли находиться компрометирующие доказательства, – это спальня Фиска. Но при одной мысли о том, чтобы войти туда, ей стало не по себе.

Софи привела в порядок кабинет и выскользнула за дверь. В доме по-прежнему было тихо – миссис Крам, очевидно, находилась в кухне, а слуги, воспользовавшись отсутствием герцога и Коннора, грелись на солнышке.

Держа сапожки в руках, Софи бесшумно поднялась по ступенькам. Комната Фиска находилась чуть дальше их с Гаретом спальни. Собравшись с духом, она открыла дверь и вошла.

Софи не входила в эту комнату с тех пор, как Фиск и Гарет прибыли в Лондон. Предки герцога назвали ее Лавандовой, но на ее памяти она никогда не была декорирована в сиреневых тонах и никогда не пахла лавандой. А сейчас в ней держался стойкий запах спиртного, и Софи тотчас же нашла источник запаха – открытый хрустальный графин с бренди, стоявший между стопками документов на верхней полке секретера. Странно… Ведь на людях Фиск никогда не пил.

Софи медленно повернулась, оглядывая комнату, которую когда-то сама обставила в темно-красных тонах. Но Фиск уже успел наложить на это место свое собственное клеймо. Здесь не было видно ни одного саквояжа – словно Фиск собирался жить здесь постоянно. И он сменил покрывало, наволочки и занавески на кровати. А рядом с секретером стоял небольшой ящик с книгами. Открыв гардероб, Софи увидела, что он забит одеждой – на вид совершенно новой.

Она снова подошла к секретеру со стопками бумаг. Было ясно: для того чтобы все просмотреть, потребуется несколько часов упорной работы. А ведь еще следовало положить их потом на те же места. Но зачем Фиску столько документов?

Софи со вздохом села за секретер, в котором тоже оказался запертый ящик. К счастью, Фиск не знал, что у нее имелся еще и запасной ключ, который она держала в комнате Гарета.

Софи тихо выскользнула в коридор и через несколько минут вернулась. В этот момент скрипнула лестница – кто-то поднимался по ступеням.

Софи закрыла за собой дверь комнаты и, затаив дыхание, прислонилась к стене. Какой будет позор, если ее тут поймают! Но вскоре шаги, сопровождаемые тихим пением, стали удаляться – наверное, одна из горничных спешила по своим делам.

Когда шаги затихли, Софи подбежала к секретеру и открыла ящик – очевидно, Фиск не продумал всего до конца и не сменил замок. В ящике же оказалась гора счетов и квитанций. Она осторожно вытащила все, стараясь, чтобы они лежали в том же порядке. Квитанции были на большие суммы, и везде обозначалось, за что выплачены деньги.

«Новые двери для Колтон-Хауса. Старые сгнили и ремонту не подлежат».

«Новые окна для Колтон-Хауса. Переплеты сгнили и ремонту не подлежат».

Сгнившие окна и двери в Колтон-Хаусе?! Квитанции же были датированы прошлой неделей. Что-то явно было не так. Ведь в прошлом году Тристан выделил деньги на замену окон и дверей.

«Гонорар доктору Лабреку де Линьи за спасение жизни герцога Колтона».

Гонорар был слишком велик. В сто раз больше, чем заплатила бы доктору сама Софи.

«Жерару Лебеку в уплату долгов Гарета Джеймса, герцога Колтона».

«Выплата мистеру Джорджу де Витту, садовнику Колтон-Хауса, за приобретение семян – по причине того, что февральская буря поломала и уничтожила много растительности».

«Вложение в банковские акции».

«Выплата Жоэль Мартен».

Пальцы Софи застыли на квитанции. Какая огромная сумма для Жоэль Мартен!..

Софи вспомнила ту ночь, когда Гарет принял ее за Жоэль. Почему он платит ей? За что?!

Морщась от боли в сердце, она продолжала читать. Многие документы были явно фальшивыми. Она точно знала, что Тристан уже давно выплатил некоторые долги. Причем общая сумма выплат доходила до нескольких тысяч фунтов.

Две тысячи в год – якобы таков был доход Фиска от какого-то поместья в Лидсе. Но что, если это не так и он просто воровал?

Софи похолодела. На лбу у нее выступили крупные капли пота. Пытаясь унять дрожь в руках, она сунула бумаги обратно в ящик.

Внезапно скрипнула дверь.

Софи обернулась и увидела смотревшие на нее глаза Фиска. Тот, видимо, понял все. Однако вежливо проговорил:

– Добрый день, ваша светлость.

Встреча с Энсли закончилась рано, и Гарет предпочел не возвращаться домой в экипаже вместе с Фиском – решил, что, возможно, увидит на прогулке дочь, так как Миранда и Гэри должны были в это время гулять с мисс Долуорти.

Гарет, направляясь в Гайд-парк, прошел Эпсли-Хаус, резиденцию герцога Веллингтона, и осмотрел гигантскую черную статую у входа в парк – то был Ахилл со щитом, глядевший в небо, после победы над Гектором. Гарет не помнил этого монумента и, присмотревшись, понял почему. Монумент был посвящен Веллингтону и его собратьям по оружию, а сделан был из расплавленного металла от пушек, участвовавших в битве при Ватерлоо.

Что-то шевельнулось в душе Гарета, нечто вроде гордости за свою страну и за свой полк, который так храбро сражался против Наполеона.

Постояв перед памятником, Гарет наконец вошел в Гайд-парк, и на него тотчас же нахлынули воспоминания об их ежедневных прогулках с Софи до его отъезда в Бельгию. Тогда он запретил ей ехать вместе с ним, хотя многие офицерские жены отправлялись с мужьями в Европу. Но Гарет велел жене оставаться дома, в безопасности. Ведь Софи вполне была способна ринуться в гущу сражения, если бы узнала, что муж попал в беду, так что он предпочел не рисковать.

Она согласилась остаться, и он даже сейчас был этому рад. Но согласится ли она столь же покорно выполнять его требования и сейчас?

Нет, ни за что. Его жена изменилась, повзрослела, стала более независимой… и непокорной.