Тысяча и один день - Тревор Рената. Страница 25

— А не пора ли тебе на самолет, отлетающий в Тронхейм? — сердито пробормотала Синди.

Но Пэт, не обратив на это внимания, сказала:

— Понимаешь, можно избежать ошибок и разочарований, укрывшись от жизни. Но при этом обязательно пропустишь что-то стоящее.

— Но я не ощущала себя несчастной до того, как повстречала Говарда. У меня была своя жизнь.

— Но теперь в ней есть еще и он. Знаешь, о чем я думаю?

— Нет, конечно. Поделись со мной. Пэт нагнулась к ней и обняла за плечи.

— Мне кажется, ты подсознательно опасаешься того, что Говард тебя может бросить.

— Не думаю.

— Я же говорю, что опасения быть брошенной находятся в твоем подсознании. Ты убедила себя в том, что если позволишь кому-нибудь из мужчин быть рядом с собой, то тебя непременно задумают бросить. Жаль, что я не смогла помочь тебе справиться с этим подсознательным бременем.

— Ну вот, приехали! Значит, я во власти подсознательных наваждений. Может быть, мне теперь надо поискать заклинателя, чтобы тот согнал с меня порчу?

Пэт положила локти на стол.

— Тогда вот что. Скажи-ка мне, почему ты не можешь спокойно насладиться самым, может быть, прекрасным временем в своей жизни, когда в ней прочное место занял Говард? Что тебя сдерживает?

Синди хотелось выпалить что-нибудь сгоряча, но ее лихорадочные мысли так и не смогли обрести форму. Женщина бессмысленно вертела в руках вилку.

— Я просто… Он… — Синди пожала плечами, потом уперла ладонь в подбородок. — О Господи, может быть, ты и права, и я просто ненормальная. — Она глубоко вздохнула и огляделась. — Меня даже пугает то наслаждение, которое я испытываю с ним, Пэт. Никогда ничего подобного в своей жизни я не чувствовала. Мне хочется большего, а именно любви. Меня пугает то, что впереди. Вдруг случится что-то непоправимое, когда до счастья останется пройти совсем немного, всего несколько шагов? Я не переживу!

— Но скажи тогда, смогла бы ты ради безопасности и спокойствия будущей жизни пожертвовать тем, что уже обрела с этим человеком?

— Нет, — решительно ответила Синди. Быстрота и уверенность ее ответа словно намекали на внезапное прозрение.

Пэт пристально посмотрела на подругу.

— Тогда не стоит так переживать по поводу возможной боли при расставании. Ведь его, насколько могу судить я, в ближайшие лет сорок опасаться не стоит.

Синди сидела в кабине грузовика и наблюдала, как Говард протирал снаружи стекла, двери и капот. В том, как он, полуобнаженный, совершал ритмичные движения, ей виделось нечто эротическое. Ее тело вздрагивало при каждом движении мужчины. Она восхищенно смотрела, как играли на солнце его мышцы, и думала, что такое зрелище хорошо было бы наблюдать почаще. В этот момент он повернулся и перехватил ее полный желания взгляд.

Говард весело подмигнул ей.

— Я уже почти закончил мыть…

— Мог бы не торопиться, — проговорила она.

Он поднял брови, но быстро понял, на чем было сосредоточено ее внимание. С лукавой улыбкой отвернулся и продолжал протирать кабину, но теперь движения его были столь намеренно эротичны, что Синди, не удержалась и громко расхохоталась.

«Твой риск вполне оправдан»… Слова подруги вновь зазвучали у нее в голове, как случалось уже не раз на протяжении двух недель со времени их разговора. С тех пор, она много размышляла и вынуждена была признать, что, возможно, Пэт лучше знала ее, чем она сама. Но одно только осмысление или попытка осознать это не могли автоматически рассеять все ее опасения.

На самом деле Пэт была еще права и в другом. Именно Синди сначала влюбилась в Говарда, а не наоборот. Влюбилась сильно и с пугающей быстротой. Ей не хотелось заглушать в себе это чувство. Но в то же время она не могла не думать о том, чтобы как-то притормозить события, задержать их стремительное развитие. Ведь сейчас все так здорово, ежедневная новизна и романтика возбуждает интерес к жизни, и все вокруг воспринимается с какой-то веселой жаждой. А неприятности остались где-то далеко позади, их нет. И впереди, как подсказывает предчувствие, чего-то хорошее и возвышенное.

— Ну вот, ты снова задумалась. — Голос Говарда словно разбудил ее.

— Никак не избавлюсь от этой дурной привычки, — вздохнула она, улыбаясь. — Просто стараюсь подстраховаться, обо всем поразмыслить заранее, хотя на самом деле спотыкаюсь и делаю ошибки на каждом шагу.

Говард облокотился на капот и пристально посмотрел на нее. Он прекрасно знал свою возлюбленную, потому что был хорошим психологом. В его представлении оба они, подобно двум недостающим элементам мозаики, идеально приложились друг к другу. Но что-то неправильное оставалось пока что в общей картине.

Он подошел к кабине, играя на солнце мышцами, мокрый и прекрасный, и спросил у нее серьезно:

— Поговорим?

— О чем? — Синди, высунув руку из окна и, прикоснувшись к его груди, начала медленно рисовать на ней узоры. Она надеялась, что это отвлечет его.

— О том, что все, чтобы ни происходило вокруг, беспокоит тебя. Или все дело в Пэт? Я знаю, что до ее отлета осталось не больше двух недель. Мы уже в деталях поговорили по поводу ее квартиры. Или тебе как-то не по себе оттого, что мы туда переедем?

— Да нет. Я даже рада, что все решено, — пробормотала Синди. — То есть, я поначалу была шокирована желанием Пэт уехать, но теперь уже куда лучше понимаю свою подругу и уважаю ее решение. На этот раз они с Оливером больше думают о совместной жизни и о том, как помочь друг другу.

— Правильно, — согласился Говард. — Знаю, им обоим было нелегко, когда его карьера потребовала столь радикальных перемен. Кстати, во многом по этой же причине я не вступал в серьезные отношения с женщинами, когда находился на службе.

— А если бы ты встретил такую девушку, которая заставила бы тебя задуматься о семье? — вскинула голову Синди.

Говард отклонился назад, и в его голубых глазах сверкнули озорные огоньки.

— Тогда нам пришлось бы принимать какие-то кардинальные решения.

— А ты бы ушел с военной службы, если бы, оставаясь там, рисковал бы потерять такую женщину?

— Не знаю. Должно быть, ушел, — ответил он. — Большинство мест, в которых я побывал, совсем не годились для того, чтобы там находилась моя жена и тем более дети. Но почему ты спрашиваешь, что тебя беспокоит?

Она согласно кивнула и сказала:

— Наверное, это все из-за Пэтти и Оливера. Думая об их отношениях, я все пытаюсь понять, что же ждет меня саму. Ты, наверное, помнишь, как Джойс и Билл смотрели друг на друга, когда выходили из церкви. Вот Пэт с Оливером смотрели точно так же. Но потом, полтора года спустя, все резко изменилось, — Синди пожала плечами. — Понятно, они опять пытаются наладить жизнь, но когда я представляю себе их будущее, то в душу все-таки закрадывается сомнение: удастся ли им это? Кроме того, я часто думаю о матери, которая не раз была замужем. Не могу понять, почему она в один прекрасный день не остановилась, чтобы насладиться жизнью в одиночестве. В ее возрасте просто бессмысленно и неразумно допускать, чтобы какой-нибудь, отнюдь не близкий человек, контролировал ее чувства и жил рядом как никчемное приложение.

Синди не знала, каков будет его ответ. Ей захотелось выговориться, но теперь даже не верилось, что все это она сама сказала.

— А ты уверена, что одиночество принесет счастье твоей матери? Или тебе?

Последние два слова Говард произнес очень тихо, но Синди все отчетливо расслышала. За себя она ответить не могла. Несколько месяцев назад это ей удалось бы, но не сейчас.

— Она никогда не пыталась хоть какое-то время пожить одна. Как только наступал развод с очередным мужчиной, на его месте оказывался следующий. Когда рядом один за другим мелькают разные люди, человеку очень трудно разглядеть самого себя.

Говард приподнял рукой ее подбородок.

— Мне кажется, что это не твоя проблема. Не надо сравнивать себя с матерью. И, конечно, бессмысленно представлять себя на месте Джойс или Пэт. Ты — это ты. У тебя собственная голова на плечах, и, похоже, ты знаешь, чего хочешь в этой жизни. Не понимаю, к чему весь этот разговор? Ты что, не желаешь меня больше видеть?