Кто-то должен умереть - Малышева Анна Витальевна. Страница 14

Но оба ошибались. Настя ничего не забывала и вовсе не собиралась искать нового кавалера. Смерть Николая не давала ей покоя. «Почему он бросил меня, если не любил жену и не хотел с ней жить? Ради кого? Зачем вернулся во Владивосток? И что случилось с теми первыми мужьями? Почему она повесилась, да еще в таком странном месте?»

Ответов не было – как не было их ни у кого. И в следующие выходные Настя снова собралась в путь. На этот раз родители вели себя куда спокойней. Они начинали думать, что у дочки появился новый ухажер. Раньше она меняла их часто, и они успели к этому привыкнуть. Но Настя собиралась встретиться с мужчиной, который никоим образом не годился ей в кавалеры – ни по возрасту, ни по здоровью.

– Опять ты? – удивился тот, впуская гостью. – Забыла что-то?

– Вам трубы починили?

– Да уж, – недовольно ответил он. – Еле дождался. И содрали – не дай бог… Плохо быть старым!

Это заявление мало вязалось с предыдущими словами, но Настя поняла. Ей и самой было немного жаль этого человека – явно больного, а теперь и совсем одинокого.

– Знаете, – она остановилась посреди прихожей, не решаясь идти дальше, – когда я была в ЖЭКе, сантехники говорили такие странные вещи… Про вашу дочь.

Тот ощетинился:

– Кто-кто? Сантехники? А что они могут знать?

– Они сказали, что ваша дочь убивала всех своих мужей.

– Сволочи, – с ненавистью ответил хозяин. – Так я и знал, что все языками треплют! Ну что за народ? Какое им дело? Посмотрели бы на себя!

– Вы не волнуйтесь, – Настя уже жалела, что сказала такое. – Я им не поверила.

– Зачем же пришла?

– Хотела кое-что узнать…

– Мало тебе?

– Мало, – прямо ответила девушка. Она понемногу набралась храбрости и почувствовала себя уверенней. И кого ей было бояться?

– Тогда пойдем, – и он снова провел ее в комнату, где раньше жила его загадочная дочь.

Здесь ничего не изменилось. Тот же беспорядок, та же «мышь» на полу у стола, та же сохнущая в горшке драцена.

– А я ее и не буду поливать, – с какой-то странной злостью заявил хозяин, перехватив неодобрительный взгляд гостьи. – Кому она теперь нужна? Хотя если желаешь – бери ее себе!

Предложение было неожиданным и даже напугало девушку. Она забормотала что-то, а потом задумалась. Почему бы нет? Драцену жалко, а она цветы любит… Договориться о перевозке можно всегда – шофер у нее на работе согласится помочь. Молодой симпатичный парень, Настя ему явно нравится… В былые времена она бы прямо указала на него пальцем, если бы ее спросили, кто будет следующим избранником. Но не сейчас…

– Ладно, – смущенно ответила она. – Заберу. Но я не ради драцены пришла.

И пояснила свою мысль. И прежде всего сказала, что, конечно, она не следователь и ничего насчет смерти Николая выяснить не сможет, тем более что для того потребуется ехать во Владивосток…

– Но зато я могла бы что-нибудь узнать о вашей дочери, – сказала Настя. – Мне кажется, их смерти связаны… Их убил кто-то один. Тот мужчина, чей фоторобот вам показывали. Помните, вы говорили о нем?

Старик нащупал спинку ближайшего стула и осторожно присел. Он не сводил с Насти изумленного взгляда.

– Ты с ума сошла, деточка? – прошептал он наконец. – Ты собираешься искать того, кто убил мою дочь?

– Кто довел ее до самоубийства, – уточнила Настя. – Да! И начну с кафе, если вы мне поможете узнать, где оно.

– Милочка, – он потер ладонью небритую щеку, раздался сухой хруст седой щетины. – Что же ты придумала? Неужели считаешь, что если бы милиция могла, она бы уже не нашла его? Да это кафе вывернули шиворот-навыворот.

– Вы уверены? – упрямо ответила Настя. – А я еще раз попробую. Где оно?

– Послушай, – он все еще не сводил с нее потрясенного взгляда. – Ты всерьез полагаешь, что справишься?

– А вдруг?

– Да ты совсем дурочка, – он только развел руками. – Как тебя зовут-то?

Девушка засмеялась и представилась. Мужчина тоже назвался. Его звали Федором Михайловичем. «Как Достоевского», – зачем-то уточнил он.

– Вы все время упоминаете каких-то писателей, – заметила Настя. – В прошлый раз вот Пушкина цитировали.

– Я учитель литеруратуры, – пояснил тот. – Бывший, правда. У меня и дочь педагогический закончила. Значит, любишь читать?

И неожиданно добавил:

– Только ничего у тебя не выйдет. И адреса я тебе не скажу – только грех на совесть возьму. А вдруг ты в самом деле найдешь того типа? С тобой что-нибудь случится… Что мне тогда – в монастырь идти – грехи замаливать? Нет, детка, иди-ка ты к папе с мамой! Бери на память эту пальму и – прощай!

Настя очень обиделась.

– Вы со мной говорите как с ребенком, – заявила она. – А я давно уже взрослая. И какие там грехи? Откуда вы взяли, что меня кто-нибудь будет убивать? Что с меня взять?

– Вот навязалась, – невежливо заметил тот. – Ну, сама посуди – как ты поведешь дело? Придешь туда, начнешь расспрашивать персонал? Так их сто лет назад расспросили. Или будешь там сидеть и ждать, когда тот парень опять явится? Ты его даже не узнаешь. Да и денег тебе не хватит, чтобы высидеть там несколько вечеров!

– Все-таки назовите адрес, – упрямилась Настя. – Хотя бы название скажите!

– Да чтоб тебя! – окончательно вышел из себя Федор Михайлович. – Получай!

И Настя старательно записала адрес и название кафе. На самом деле она и сама еще точно не знала, как будет действовать и будет ли вообще. Но ей не давала покоя сцена, описанная этим человеком: его дочь сидит за столом с каким-то мужчиной, а затем, оставив записку, выходит в туалет и вешается там… Невероятно? Но это было. А двенадцать дней спустя погибает Николай.

«В любом случае нужно начинать с кафе, – решила девушка, уходя из гостей. – Началось все, наверное, не там, но другого-то места нет!»

Она отправилась в кафе тем же вечером. В зале было людно, однако Настя высмотрела свободный столик, на котором еще не просохли следы от мокрой тряпки. Девушка уселась, оглядела коричневые стены, нахмурилась, втянув довольно отчетливый запах хлорки. Настя предпочитала другие заведения – те, где было чисто, весело и очень светло. Например, «Макдональдс». Ее кавалеры не слишком охотно водили ее по более дорогим ресторанам.

Подошла пожилая официантка, положила на стол меню и тут же удалилась. Настя оценила ее усталую походку и подумала, что эта женщина даже не пытается казаться приветливой. Прочла названия блюд, задумалась о состоянии своего кошелька и решила, что есть ничего не будет.

– Мне пива и соломку, – попросила она, когда официантка вернулась. – Ой! Что это!

Она почувствовала, как по ее голой щиколотке скользнуло нечто холодное, влажное, и страшно напугалась. Заглянув под стол, девушка обнаружила там русского спаниеля. Тот сидел у ее ног и приветливо улыбался, глядя прямо ей в глаза.

– Котик? – удивилась официантка. – Надо же, пришел в себя! Он уже давно ни к кому не подходит, с тех пор как…

И осеклась. Через несколько минут Настя получила свой нехитрый заказ, расплатилась и стала украдкой оглядывать посетителей. Парочка, парочка, еще парочка… А вот большая компания подвыпивших молодых людей – явно студентов, потому что до нее доносились обрывки их фраз насчет какого-то экзамена и вечеринки… Девушке вдруг стало грустно. В такой теплый, нежный летний вечер ей тоже хотелось бы сидеть здесь вдвоем с любимым человеком или с друзьями. Пить, веселиться, говорить глупости, о чем-нибудь мечтать… Не думать ни о смертях, ни о загадках.

– Тебя зовут Котик? – обратилась она к собаке, которая по-прежнему сидела у ее ног – будто несла вахту. – Вот имечко для собаки! Ты мальчик или девочка?

– Он кобель, – внезапно ответили ей.

Рядом стояла барменша. Она уперла руки в бедра с удивлением рассматривала пса.

– Ну и ну, – сказала женщина, покачивая головой. – В самом деле очнулся.

– А что с ним было?

– Да так, пережил стресс. А раньше всегда подходил к посетителям. У него тут свои любимчики были, среди постоянных. Но после того – вот уже второй месяц ни к кому не подходит.