Кто-то должен умереть - Малышева Анна Витальевна. Страница 26
И уже дома, рассматривая визитку, читая на ней полное имя, должность и телефон Бориса, она даже не замечала, что уже думает о нем как о возможном любовнике.
– Она так и сказала, что есть успехи? – допрашивала Настя сонного брата. Когда она вернулась из кино, тот уже был в постели, но, заслышав голос сестры, тут же выскочил и сообщил новость.
– Сказала и еще обругала. Спросила, сколько мне лет!
Настя засмеялась, растрепала волосы братишки и отправила его спать. Она была очень довольна и считала, что вечер во всех отношениях удачный.
Антон сердился недолго. На другой день после неудачного похода в кино он дулся на Настю – но лишь до обеда. А тогда, пользуясь свободным часом, она все ему объяснила.
– Я ничего не забыла, просто не сумела прийти, – убеждала его девушка. – Знал бы ты, чем я сейчас занимаюсь…
– Конечно, я не знаю, – своим обычным, чуть деланным тоном ответил парень, по всей видимости, разглядывая небеса. – Но я, знаешь, не люблю, когда девушка так поступает. Это очень плохо ее характеризует. Так говорит моя мама.
Настя рассмеялась. Ее смешило все, что говорил Антон, и в особенности его ленивая, театрально-равнодушная повадка.
– А что еще говорит твоя мама?
– Она говорит, что я должен жениться на девушке, которая сумеет приготовить обед из ничего. Ты умеешь?
– Нет.
– Значит, не судьба, – и он так горько вздохнул, что Настя зажала рукой рот, забыв о помаде.
– Да разве ты хотел на мне жениться?
– Ну, у меня могли быть такие намерения, – все так же горько продолжал Антон. – Но теперь, конечно, я об этом не думаю.
Настя уже открыто хохотала, а парень делал вид, что обижается, хотя целью всех его высказываний и было насмешить собеседницу.
– Ты когда-нибудь говоришь серьезно? – спросила она, успокоившись. – Или всегда вот так? Ты и правда не обиделся? Хочешь, я сама куплю билеты в кино и приглашу тебя?
– Не знаю, смогу ли я прийти, – хмыкнул Антон и сделал озадаченное лицо. – Это будет как-то неприлично… Мы совсем недавно знакомы и вдруг сразу – в кино…
– В самом деле, – поддержала его Настя, – что скажут люди?!
И тут Антон не выдержал серьезного тона и заулыбался:
– Ты мне нравишься. По крайней мере умеешь понимать шутку. Ты это серьезно, насчет кино?
– Ну конечно. Это же я тебя продинамила.
– Тогда… – Антон задумался. – Я еще раз куплю билеты.
– Нет, пополам!
– Это будет уже не свидание, а черт-те что!
И настоял на своем.
Фильм Насте понравился, как нравились ей почти все фильмы, который она смотрела. О том, что кино – это какой-то вид искусства, она никогда не задумывалась, и ей не приходило в голову делить картины на хорошие и плохие, элитные и коммерческие. Она могла лишь сказать – скучно было или нет. После фильма они с Антоном немного прогулялись, съели по мороженому, он выпил банку пива и проводил ее до дома. Все это напоминало ей самые первые свидания, те, на которые она ходила в пятнадцать лет. «То ли он робеет, то ли я его мало интересую, – думала девушка, перекидываясь с ним короткими шутками. – Он мой ровесник или чуть старше, и, конечно, девушки у него были… Тогда почему я чувствую себя с ним так, будто я старше? Даже неловко… Или это потому, что Николай…»
При мысли о Николае она заметно притихла, погрустнела и перестала шутить. Антон пытался поддерживать светскую болтовню в одиночку, но вскоре заметил, что творится что-то неладное.
– Ты что? Устала?
– Немножко.
– Фильм не понравился?
– Почему… Хороший фильм.
Настя отвечала так односложно, что парень всполошился:
– Слушай, сразу скажи, что не так, или потом будет хуже!
Она подняла на него грустные глаза и в этот момент в самом деле показалась куда старше своих лет.
– Что ты, Антоша, я всем довольна. Просто вспомнила кое-что.
– Скажешь?
Девушка покачала головой, потом задумалась. «А если все рассказать? Я так одинока, не с кем поделиться… Антон делу не навредит, а помочь сможет… Все-таки мужчина».
– Потом, – пообещала она. – Но ты запомни – все это к тебе не относится. Все было замечательно.
И когда у подъезда возникла неловкая пауза – обескураженный парень явно рассчитывал то ли на поцелуй, то ли на приглашение к чаю, – Настя разрешила дело просто. Она по-сестрински поцеловала его горячую, тщательно выбритую ради свидания щеку.
Глава 8
Борис Иванович Лукин оказался коммерческим директором некоего ООО «Ренессанс». На визитке был указан телефон – и больше ничего. Тисненая бумага цвета топленого молока, выпуклые черные буквы, никаких золоченых эмблем – Мария сразу оценила вкус обладателя визитки. Она рассматривала ее, когда пила утренний кофе, и сама не верила вчерашнему приключению. То, что случилось в кафе, отодвинулось на задний план, она почти об этом забыла. Мария еле помнила и о Насте, хотя у нее мелькала мысль, что девушке надо бы позвонить… Тот вчерашний звонок она сделала совсем в другом настроении – до того, как Борис рассказал, как было дело… Тогда она ощущала себя в опасности и совсем ему не доверяла. Сейчас все изменилось.
«Странно, что такой мужчина одинок», – думала она, глядя, как в окне качаются залитые солнцем ветви. Окно было открыто, и легкая штора слегка надувалась от теплого июньского ветра. Мария почему-то чувствовала себя совсем юной, несмотря на легкое похмелье.
«Он вцепился в меня так, будто давно ни с кем не разговаривал. Не могу поверить, что нет другой женщины… А вдруг – нет? Бывают ведь такие случаи – мужик хоть куда, все при нем: внешность, машина, работа… А с бабами не везет. Ну, кого он выбрал – эту несчастную серую мышку… Значит, другой не было под рукой».
Эта мысль ей почему-то не понравилась, и она сердито отхлебнула горький кофе.
«А если и меня так же – от безнадеги? Неужели им женщины не интересуются? Быть не может. Значит, что-то не так. Может быть, пьет? Непохоже. Или бабник страшный, с ним никто не уживается? А вот это уже похоже на правду. Я ничего о нем не знаю. Хорошо, что не дала телефона, не разрешила подвезти. Может быть, какой-нибудь маньяк? Как он схватил меня за руку!»
На предплечье отстались синяки – несколько голубых маленьких пятен, следы его пальцев. Как будто браслет. Мария подняла широкий рукав халата и осмотрела руку.
«Он не владел собой, когда это сотворил. А отчего возбудился? Подумаешь, сказала, что уже виделись. Стоило хватать… Что-то с ним не то, а что – не понимаю».
Но на самом деле Мария понимала. Мужчина был не похож на других. В нем была загадка, у него была какая-то тайна, его поведение не укладывалось в норму. Это и пугало, и привлекало одновременно.
«Не стоит больше видеться, – решила она и тут же посмеялась над собой. – А ведь хочется, правда? Хочется? Конечно! Что у меня за жизнь, боже мой! И зачем вообще я живу, спрашивается?»
Она часто задавала себе такие вопросы, особенно в состоянии опьянения. Сейчас впервые задумалась об этом на трезвую голову. Вот ее рабочий день: подъем, кофе, работа, чай с сослуживицами, работа, легкий обед всухомятку, работа, ужин дома, телевизор, сон. А вот выходные: позднее пробуждение, завтрак, телевизор, телевизор, телевизор, вечером кафе, чужие взгляды, чужие лица и разговоры, в которых она не принимает участия, бесконечное пиво, дорога домой, сон. И это было отдыхом.
«И что мне делать? – спросила она себя. – Жить и дальше по этому расписанию или взбунтоваться? Как надоело напиваться, видеть одни и те же лица. Наконец что-то произошло, а я говорю – не стоит, нельзя!»
Ей нелегко было решиться сделать звонок. Она уговаривала себя, что ничего такого в этом нет, что он сам навязывал визитку, но сердце колотилось, когда она ожидала ответа. Долгие гудки. Чуть искаженный связью голос. Ее нерешительное «алло?».
Он сразу ее узнал, и это было удивительно. Мария радовалась, что ей больше не пришлось говорить, – а то что бы она ему сказала? Борис заботливо спросил, как она добралась до дому, и немедленно предложил встретиться.