Кто-то должен умереть - Малышева Анна Витальевна. Страница 43
– Я это ценю, – Борис невозмутимо разрезал бифштекс. – Чего ты хочешь? Чтобы я исполнил ритуальный танец? Радуюсь, как умею.
– Не видно.
– Хорошо, – он отложил нож и тщательно вытер пальцы бумажной салфеткой. – Что ты хочешь увидеть? Скажи, и ради такого случая я это сделаю.
Женщина промолчала. Он снова играл краплеными картами – иначе не скажешь. Снова сказал то, на что она не могла ответить. Выглядел более умным, дальновидным, опытным. А она вновь взяла на себя роль безвольной скандалистки. Мария чувствовала себя отвратительно, и ей очень хотелось взять реванш. Оглядываясь на события прошедших дней, она с ужасом убеждалась, что успела натворить столько глупостей, сколько не делала за все предыдущие годы.
– Теперь я полностью завишу от тебя, – еле слышно промолвила она, но Борис услышал. Он коснулся ее запястья, и она вновь ощутила еще непривычную тяжесть. То был массивный золотой браслет, составленный из пластин, инкрустированных белыми и зелеными камушками. Борис сказал, что это изумруды и бриллианты, но если бы это оказались цирконы, не имеющие никакой ценности, она бы порадовалась не меньше. В глубине души она и полагала, что это цирконы, но проверять не хотелось. Подарок в красной бархатной коробке он преподнес ей этим вечером в честь увольнения.
– Не воспринимай все так трагично, – посоветовал Борис.
– А что мне делать? У меня нет никаких сбережений, рассчитывать не на кого. Я веду себя так, будто сошла с ума!
В ответ он заметил, что иной раз неплохо бывает сойти с ума – для разнообразия. Мария потребовала, чтобы он отнесся к ситуации серьезно. Мужчина рассмеялся. Впрочем, смеялись только его губы – глаза оставались непроницаемыми. Женщина не выдержала и бросила вилку:
– Хватит! Не понимаю, как ты это провернул, но знаю одно – я сделала ошибку. Немедленно начну искать другую работу! Может быть, даже попрошусь на прежнее место.
– А вот сейчас ты в самом деле говоришь глупости, – сказал он. – Зачем тебе работать? Держи.
Он достал бумажник из внутреннего кармана пиджака и выложил на скатерть несколько стодолларовых купюр. Мария гневно подняла глаза и сказала, что это не выход.
– Почему?
– Потому что ты несерьезен. Сегодня даешь деньги, завтра…
– И завтра будет то же самое.
– Но почему? – Она была готова разрыдаться, несмотря на то что вокруг было много народу. – Почему я?
С губ рвались другие вопросы, но как раз их она и не могла сформулировать. Ей хотелось спросить, почему Борис, по всем внешним признакам – влюбленный, порою ведет себя так холодно? Почему он не пускает ее в свою жизнь, умудряясь при этом менять ее собственный образ жизни? И как ему удалось, почти не нажимая, перевернуть весь ее мир? Она впервые встретила такого человека, и ей было страшно.
– Скажи, что будет завтра? – Она с трудом заставила себя говорить спокойно. – Сам-то знаешь?
– Конечно. Завтра мы проснемся где-то в полдень, ты приготовишь завтрак, и я поеду на работу. А потом пойдешь в магазин и купишь продукты, чтобы сделать ужин. В ресторан не пойдем – надоело. Честно говоря, – он выудил из помявшейся пачки последнюю сигарету, – я пристрастился к ресторанам потому, что жил один. На самом деле предпочитаю домашнюю кухню.
Мария опустила ресницы – он ждала не такого ответа. Каждое слово звучало внушительно, солидно и, казалось, не нуждалось в пояснениях… Но ей нужно было что-то иное.
– И это все?
– Чего тебе еще нужно?
– Не знаю, – она провела ладонью по щеке и очень удивилась, обнаружив, что не плачет. – Я тебе доверилась, а ведь совсем тебя не знаю.
– Так узнаешь.
– Да? – Мария пытливо смотрела ему в глаза. – Я не уверена в этом. А ты разве знаешь меня? Почему ты меня предпочел другим? Ради чего собираешься содержать? Ты даже не знаешь моей фамилии. Не знаешь, сколько мне лет…
– Двадцать семь?
Она нервно рассмеялась:
– Тридцать. Но спасибо за комплимент. О тебе я тоже знаю немного. Правда, ты дал мне визитную карточку. Мы с тобой несколько раз занимались сексом, ходили в рестораны, даже купались в речке. Но это все. Так люди не сходятся!
– А как сходятся? – меланхолично возразил он. – Ты придумала какие-то правила и считаешь, что иначе нельзя. Уверяю тебя – в этой жизни все и намного проще, и куда сложнее, чем ты думаешь.
Мария все еще смотрела на купюры, не решаясь к ним прикоснуться. Две ее зарплаты – он запросто выложил их на скатерть.
– Мне кажется, – сказала она, – ты сошелся со мной от безысходности. Просто никто другой не подвернулся.
– Глупости.
– Нет! Я вижу, чувствую.
– Ни черта ты не видишь, – Борис вовсе не сердился – он все еще демонстрировал свою лягушачью улыбку, и с каждой минутой она казалась все более деланной. – Хотелось бы знать – что творится у тебя в голове? Только что сама сказала, что тебе тридцать лет. Пора бы кое-что понимать.
– А сколько тебе?
– Побольше. Так, – он перегнулся через стол и неожиданно больно сжал ее горячие пальцы. – Кажется, я кое-что понял. Ты порядочная женщина, так?
Мария в недоумении заморгала – фраза оказалась уж очень странной.
– Ты хочешь выйти замуж?
– Я не… Я… – Она попыталась высвободить руку, но это не удалось – хватка стала еще более цепкой. Мария подняла глаза и со слезами ответила: – Я не говорила об этом!
– Но думала?
– Что ты!
– Перестань!
Ее рука мгновенно оказалась на свободе, и женщина судорожно сжала затекшие пальцы.
– Замуж, – растерянно повторила она. – Да я и не думала об этом. Мы знакомы всего несколько дней. Замуж!
Она нервно засмеялась, но сама испугалась звука своего голоса – он прозвучал очень неестественно.
– Я ведь не об этом… Меня пугает, что теперь нет работы, а сколько я себя помню – всегда содержала себя… А насчет брака…
– Ты хочешь замуж или нет?
– Почему ты спрашиваешь? – с замиранием сердца ответила она. – Не знаю. Не хочу, наверное.
– Врешь!
– Господи… – Мария чувствовала себя так, будто сидела не на стуле, а на палубе корабля, попавшего в шторм. Она с трудом сохраняла равновесие. – Я уже была замужем, и дело кончилось разводом. Думаешь, что я примитивная дура, которой жизнь не в радость без обручального кольца?!
– Так да или нет?
Его голос звучал жестко, и она была готова поклясться – в нем была ненависть. Никакой нежности, ни намека на любовь – он бросал слова сквозь зубы, будто его к этому принуждали.
– Нет, – ответила она наконец и была уверена, что это единственный правильный ответ. – Я слишком взрослая для того, чтобы на что-то надеяться.
– То есть?
– Если мы поженимся официально, то не станем более близки, – твердо сказала Мария. – Сперва нужно приглядеться друг к другу. И потом… Я вообще не уверена, что хочу опять выйти замуж.
– Очень мило, – издевательски заметил он. – То есть, никакой ответственности, так? Погуляешь со мной, сколько захочется, потом пошлешь к черту?
– Не понимаю, – женщина в отчаянии растирала ноющие виски. – Ты ведь тоже был женат и сам говорил, что бывшая жена тебя обокрала. И я не хочу, чтобы ты думал обо мне так же!
– Тогда представь, что я идиот. Что ты мне кажешься в самом деле порядочной женщиной. Что я хочу нормальную семью. У нас будут деньги, хорошие отношения, может быть, еще и дети. Неужели ты не хочешь детей?
Мария видела, как он копается в пустой пачке из-под сигарет, комкает ее, отшвыривает в сторону и знаком подзывает официанта. Она встала:
– Расплатись, и поедем домой. Я не могу тут больше сидеть. На нас смотрят.
На них в самом деле уже начинали поглядывать – в последние минуты парочка неоднократно повышала голос. Борис бросил на стол деньги, сгреб доллары и сунул их Марии в карман:
– Бери. Для чаевых это слишком много.
Женщина вышла на улицу и остановилась, зябко обхватив себя за локти. Ей только что сделали предложение, причем в очень категоричной форме, а она… Она совсем не была этому рада.