Кто-то должен умереть - Малышева Анна Витальевна. Страница 49

Антон вел себя очень деликатно. Он так и не сделал ни единой попытки к большему сближению, но зато умудрился завоевать полное доверие девушки. Они стали друзьями, и Настя поражалась тому, что, оказывается, может дружить с парнем – да еще с симпатичным парнем, ложиться спать в соседней комнате, совершенно не думая о его объятиях. Мать не поверила в их платонические отношения – Настя сделала попытку в них признаться, но женщина решила то же, что и Мария: та темнит, но это ее личное дело. Главное – дочь успокоилась.

И вот звонок Марии растревожил ее. Она сорвалась с места и теперь ломала голову над тем, не оставила ли, упаси боже, дверь нараспашку?..

– Вот он, герой, – Мария постаралась скрыть свою гордость за мужа под маской иронии. – Пришел, увидел, утащил в ЗАГС.

– Интересный, – одобрила Настя, рассматривая снимки. Ни одна женщина не останется равнодушной к свадебной фотографии, даже если настроение у нее совсем не парадное. – А это твои родители?

– Да. А вот его свидетель. Противная рожа, да? Сперва я его видеть не могла, но ничего не поделаешь: Валерьян – компаньон мужа.

– А чем занимается твоя Боря?

Мария рассмеялась и призналась, что и сама до сих пор толком этого не знает. У него своя фирма под названием «Ренессанс», и, кажется, они попросту чем-то торгуют.

– Хорошо зарабатывает?

– А еще лучше тратит, – Мария убрала снимки в конверт. – Я стараюсь с этим бороться, как умею, но он такой своенравный! Все делает по-своему.

Она могла бы выразиться сильнее, но ей не хотелось сразу же очернить в глазах приятельницы образ своего супруга.

Мария была счастлива и повторяла себе это каждый день – это была первая мысль, с которой она просыпалась, и последняя, с которой засыпала. Чего было еще желать? Если человеку удается достичь подобного состояния, жаловаться грешно. Но она все-таки жаловалась. Ей казалось, что счастье могло бы быть совсем безоблачным, если бы муж почаще прислушивался к ее советам.

Борис остался таким же беспечным в денежных вопросах, как и до брака. Она даже сомневалась, создан ли он вообще для семейной жизни или продолжает чувствовать себя вольной птицей? Она ничего не имела против того, чтобы муж хорошо одевался, водил дорогую машину – пусть, все это украшает его, и позволяет ей им любоваться и гордиться. Но траты на рестораны не стали меньше, хотя она выбивалась из сил, стараясь готовить как можно вкуснее и оставлять его на ужин дома. Ничего не выходило – чаще всего он звонил ей вечером, когда она еще не успевала отойти от плиты, и заявлял, что захватит ее и повезет куда-нибудь «посидеть». Первые дни после свадьбы она соглашалась. Эти походы в какой-то мере заменили свадебное путешествие – Борис никак не мог уехать из города, сейчас он работал очень напряженно. Потом женщина стала впадать в панику.

– Ты же обещал!

– Ну что я могу поделать? Пригласить Валерьяна или еще кого из партнеров на семейный ужин?

– Почему бы и нет?

– Это не принято, – твердо отвечал он.

Мария возмущалась:

– Кем не принято, где не принято? Что за глупый форс – бросать деньги на ветер! Наоборот, если ты всем докажешь, что умеешь считать деньги, деловые партнеры будут тебя ценить!

Он лишь отмахивался:

– Ты ничего не понимаешь. Судишь по-женски.

– Ну, прости, – обижалась она. – Больше ни слова не скажу.

Но, как правило, не сдерживалась и говорила, да не одно слово, а десятки. Вскоре Борис убедился, что молодая супруга раз за разом отклоняет его предложения «посидеть где-нибудь» и твердо гнет свою экономическую политику. Это ему не понравилось. Произошла первая семейная размолвка, и довольно бурная. Кончилось все слезами Марии и прерванным телефонным разговором. Она пыталась перезвонить уже через несколько минут – звонок не принимали. Она знала, что он видит ее номер на определителе и, значит, сознательно не отвечает. Женщина плакала, сидя за кухонным столом, уткнув мокрое лицо в ладони – как в недобрые прежние времена, когда по вечерам чувствовала себя особенно несчастной – настолько, что бежала выплеснуть свое горе в кафе. «Что изменилось? – спрашивала она себя тем вечером. – Зачем все это? Зачем выходить замуж, зачем влюбляться… Я опять сижу одна».

Приехал он поздно – усталый, угрюмый и какой-то помятый. Мария видела, что его глаза нехорошо поблескивают, и понимала – он очень зол. Такой взгляд появлялся у него редко, и на нее он так глядел впервые. Она старалась взять себя в руки и сделать вид, что ничего особенного не произошло. Это было ошибкой. Муж явно рассчитывал, что она начнет извиняться. Спать легли молча, он даже не прикоснулся к ней. Мария страдала, но боялась ворочаться – Борис давно предупредил, что его сон – дело священное.

На другой день, едва дождавшись, когда муж откроет глаза, Мария признала свою ошибку. Она была неделикатна, позволила себе бестактные высказывания. Он взрослый самостоятельный человек и, наверное, раз ездит по ресторанам и угощает там за свой счет деловых партнеров – значит, в этом есть свой смысл. Он выслушал ее робкие извинения, чуть скривив рот, как будто не верил ни слову, а затем сказал, что надеется – в будущем Маша убедится в его правоте.

Иногда она ругала себя за наивность – как можно рассчитывать изменить взрослого человека? Да еще буквально сев ему на шею. Она закидывала удочку насчет того, что попробует найти работу – хоть на полставки, чтобы тоже уезжать из дома после обеда. Борис категорически отверг это предложение.

– Тебе что – денег не хватает?

– Ну что ты… Наоборот – их никогда не было так много.

Действительно, он предоставил в ее распоряжение свой кошелек и – сколько бы она ни просила на хозяйство – не возражал. У нее появились новые наряды, что, впрочем, было естественно для новобрачной. Борис даже подсказал жене, прежде одевавшейся на вещевых рынках, названия некоторых хороших магазинов, где одевались жены его коллег.

– Зачем тебе быть хуже? Ты будешь лучше!

Мария впервые открыла для себя мир ценников с кругленькими цифрами, очаровательных вещиц, будто нарочно придуманных для того, чтобы свести с ума женщину и заставить выложить деньги… Она сделала несколько покупок, почему-то ощущая себя преступницей, никогда в жизни не тратив столько сразу… Борис все одобрил, и даже Валерьян Тимофеевич, с которым Мария увиделась в тот вечер, заметил вслух, что «Маша сегодня очень хороша». Но ее беспокоил тот же вопрос, который только что задала Настя, – сколько зарабатывает Борис? Она не знала этого, а когда пыталась выяснить, муж отшучивался:

– Сам не знаю. Лучше оставим это в тайне – еще прицепится кто-нибудь.

– Но хотя бы примерно? Не подумай, что я целюсь на твои деньги, мне они не нужны… Но хочется знать!

Тогда он отвечал, что все женщины, наверное, родственницы жен Синей Бороды. Сколько глупостей они творят только потому, что «хотят знать»! И она умолкала, снова чувствуя, что почва ушла у нее из-под ног.

– Я очень счастлива, – сказала она Насте, допивавшей кофе. – Правда, очень.

– И это заметно, – та перевернула чашку, тут же подняла ее и поинтересовалась узорами, сложившимися из кофейной гущи. Ее мать проделывала подобные действия после каждого завтрака и порою даже весьма удачно предсказывала будущее. Сейчас Настя пожалела, что не выучилась этому полезному искусству – она так устала от неизвестности. «Вот бы так: загадаешь вопрос, выпьешь кофе, а потом глядь – на дне чашки и свидетели, и улики, и фамилии с адресами…» Мария прервала ее невеселые размышления, предложив дождаться вечернего мужниного звонка.

– Зачем? – удивилась Настя – ведь та звала ее в гости именно в те часы, когда супруга не было дома. Из этого она сделала вывод, что либо у него тяжелый характер и он не любит гостей, либо новобрачная дьявольски ревнива. Насчет последнего она ошиблась – Мария вовсе не считала ее опасной соперницей и полагала, что куда интереснее ее, пусть и старше на несколько лет. Просто ей хотелось немножко пооткровенничать, может, даже попросить совета – как быть с расточительностью супруга? В последнее время отношения у них сделались довольно натянутыми. Ссор не было, но и прежних восторгов тоже не замечалось. Женщина тосковала… И сейчас ей в голову пришла блестящая, как она полагала, идея.