Наступление бури - Кейн Рэйчел. Страница 81

—

Забавно, — пробормотала я, адресуясь к матушке-природе. — Нет, и правда забавно.

Пластик задрожал под напором очередного яростного шквала, и я увидела сеточку трещин, разбегающихся от точек напряжения. Было очевидно, что долго этот пластмассовый коридор не выдержит.

Я потащила Черис быстрее. Большие двойные двери оказались заперты, но в данной ситуации меня это уже не волновало, поскольку на фоне бушевавшего вокруг хаоса мое вмешательство вряд ли привлекло бы к себе чье-то внимание. Сосредоточившись, я потянулась к своим быстро убывающим запасам силы, каковых хватило на крохотную молнию. Она пережгла электронный замок, и дверь со щелчком отворилась.

За ней находился пустой безликий коридор со стоявшим у одной стены длинным черным мягким диваном. Здесь царила полная тишина. Судя по огромному компьютерному экрану с номерами и фамилиями съемщиков, дом почти пустовал. Наверное, помещения в нем только-только начали сдавать внаем.

Если так, пластиковый тоннель завалится очень некстати для домовладельцев.

Обычно в вестибюлях подобных домов дежурит охрана, но тут никого не было. Возможно, копы уже побывали здесь, объявили эвакуацию и охранник счел за благо убраться с ними.

Я подошла к сенсорному экрану и принялась просматривать этажи… пусто… пусто… экспортноимпортная компания… опять пусто… ага, «Дрейк, Уиллоуби и Смит». Седьмой этаж.

Я оглядела фойе. Здесь все делалось с расчетом на то, чтобы впечатлить посетителя интерьером, а не панорамой окрестностей, поэтому окон было немного. Вот и хорошо. За пустующим столом охранника я обнаружила замаскированную дверь. Подергала: заперто. Собрав все силы, я двинула по ней раз, другой… замок уступил только после полудюжины ударов. По телевизору все это выглядит куда проще, уж вы мне поверьте.

За дверью находилась каморка, почти пустая, если не считать кушетки, письменного стола и стула. Усадив Черис на кушетку, я взяла ее за руки.

—

Жди меня здесь. Без крайней необходимости никуда не уходи, хорошо? Каморка без окон, место надежное, безопасное.

Она кивнула, бледная, как мел, и такая юная, что впору заплетать косички и отправляться продавать пирожки на скаутской ярмарке. Не сдержавшись, я обняла ее, и она бросилась мне на шею. У меня перехватило дыхание.

—

Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось… — Чтобы выговорить эту фразу, мне пришлось вздохнуть. — Все будет хорошо, Черис. Кто у нас крутая девчонка?

—

Я, — прошептала она.

—

Чертовски правильно!

Я высвободилась, улыбнувшись ей, она попыталась ответить тем же. Она была напугана до смерти и имела на то все основания. Изо всех сил стараясь держать свои нервы под контролем, я оставила ее там, сбросила туфли и рванула бегом вверх по лестнице.

До седьмого этажа я добралась запыхавшейся и вспотевшей. Отчаянно саднили метки, оставленные когтями кугуара, но кровотечение было минимальным. И вообще, готова поспорить, что вид у меня был словно у воинственной амазонки: растрепанные волосы, рваная, окровавленная блузка и… ну, короче говоря, в последние дни у меня не было ни времени, ни сил побрить ноги. Лишь почти не рваные джинсы спасали меня от осознания полной неприглядности своего облика.

Более-менее отдышавшись, я поправила висевшую на плече сумочку, бросила туфли на пол, сунула в них ноги и, да, конечно, распрямила волосы. Потому что, когда имеешь дело с таким типом, как Имон, нельзя пренебрегать никакими мелочами.

Наконец, сказав себе «сейчас или никогда», вытащила пробку из бутылки Дэвида и спрятала ее на дно сумочки. Подстраховаться мне было нечем, оставалось лишь верить и полагаться на удачу.

Неброская надпись на дверях из матового стекла сообщала, что за ними находится инвестиционная компания «Дрейк, Уиллоуби и Смит». Внутри горел свет. Я потянула за холодную, как лед, металлическую ручку, и хорошо сбалансированная дверь с легким присвистом отворилась.

За ней находилась приемная, отделанная светлыми, с серебром, деревянными панелями и панорамным окном в дальнем конце. Контраст был разительным и устрашающим: холодное безразличие интерьерного дизайна внутри и первозданная ярость бури снаружи. Вода стекала по оконному стеклу сплошной завесой, а само оно ходило ходуном под напором бури. Лишнего времени в запасе не оставалось.

Из приемной вели другие двери, с прозрачными стеклами. Пройдя за них, я оказалась в холле, откуда можно было попасть примерно в дюжину офисов.

Дверь одного из них, в конце, была открыта, и оттуда лился свет. Последний отрезок пути я проделала по дорогущему ковру, мимо репродукций картин старых мастеров, дипломов в рамках и ниш со статуэтками. Дойдя до конца, я увидела на двери слева табличку:

«Имон Дрейк».

Офис представлял собой стеклянный треугольник, и его стол стоял в остром углу: черный, гладкий и пустой, если не считать пресс-папье, подставки для ручек и единственного листа чистой белой бумаги. Минимализм высшей пробы.

Сара лежала на черной кожаной кушетке у левой стены. Она уже не спала, но и полностью в себя не пришла. На ней по-прежнему был купальный халат, который он так и не удосужился запахнуть. Ладно, впрочем, хоть совсем не распахнул, с отвращением подумала я. Хоть чуточку полегче.

Имон сидел на подлокотнике кушетки, глядя на меня. С пистолетом в руке.

—

Не будем терять время, — заявил он. — На фоне этой бури все наши маленькие разногласия сглаживаются. Давай сюда, что у тебя есть, и кончим дело: спасибо, до свидания.

Я открыла сумочку, достала оттуда футляр для помады, который забрала у помеченного демоном приятеля Ширл, открыла и показала ему бутылочку.

—

Открой и вели ему появиться, — промолвил Имон. — Надеюсь, ты понимаешь, что я не хочу получить пустой флакончик из-под мужских духов вместо того, о чем мы договорились.

Я вынула маленький парфюмерный флакончик, откупорила его и вызвала джинна. Он появился, собственно, выбора-то у него не было. Джинн предстал перед нами в обличье моложавого, темноволосого мужчины с глазами фиолетового оттенка и невозмутимым лицом. Связь я ощутила мгновенно, но она не отличалась особой глубиной и силой. По десятибалльной шкале я оценила бы мощь этого джинна на троечку.

—

Назад в бутылку! — бросила я ему. Он растворился и исчез. Я вставила пробку на место и, подняв брови, спросила Имона: — Удовлетворен?

Он склонил голову, рассматривая меня этими обманчиво мягкими, невинными глазами. Умен все-таки, черт бы его побрал. Нутром чуял: что-то здесь не так.

—

Я неплохо разбираюсь в людях, — сказал он. — Как-то все это слишком просто. Больно уж смирно ты себя ведешь.

—

А что я, по-твоему, должна делать? Орать? Плакать? Нарываться, чтобы ты убил мою сестру?

Я стиснула зубы, чувствуя, как дрожат от бессильной ярости челюстные мышцы.

—

Забирай свою долбаную бутылку, Имон. Пока нам всем здесь не пришел конец.

—

Угрозы — это не лучший способ иметь со мной дело, — указал он, поглаживая Сару стволом своей пушки.

—

При чем тут угрозы, идиот! — сорвалась на крик я. — Ты посмотри, что творится снаружи. Ты хоть понимаешь, что с нами будет, если окна не выдержат?

Он бросил взгляд на стекло, кивнул и протянул руку с длинными, ухоженными пальцами. Изяществом и выверенностью движений он походил на хирурга или пианиста.

—

Бросай, — велел Имон.

Я взяла бутылочку на ладонь и бросила ему. Он легко поймал ее в воздухе, и на миг мне удалось увидеть в его глазах благоговение. Этот человек заполучил желаемое.

Наступил самый опасный момент, момент, когда все могло полететь ко всем чертям. Все, что ему было нужно, это нажать на курок.