В постели с принцем - Джеффрис Сабрина. Страница 40

Она не хотела, чтобы мама раструбила об этом по всему Лондону, пока Кэтрин не поговорит с Сидни. И еще она почувствовала… страх.

Простой страх. Опасение, что она совершает ошибку, доверяясь Алеку. Страх, что она узнает о нем нечто столь ужасное, что вынудит ее в конце концов отказать ему. А мама не пожелает слышать об отказе.

— Граф не собирался идти на вечер к леди Холланд, — твердо заявила Кэтрин. — Зачем ему лгать о таких вещах, если он знает, что в конце концов все станет известно нам? Половина высшего света увидит его там, о празднике наверняка сообщат завтра в газетах. Так что я очень сомневаюсь, что Алек будет у леди Холланд.

Но не будет ли он на празднике у другой леди? На этот вопрос Кэтрин ответить не могла.

В этот же вечер Алек мчался в карете по направлению к Хартфордширу. На душе у него скребли кошки. Сегодня он тщетно пытался убедить Харриса продлить срок кредита. Харрис оставался непоколебим — он требовал пятьсот фунтов, и ничто другое его не устраивало. Но у Алека не было пятисот фунтов, и такой суммы не предвиделось до того момента, пока он не женится на Кэтрин.

Однако эти деньги были нужны ему немедленно. Харрис угрожал продать оборудование другому заказчику. Пока Алек найдет деньги, будет слишком поздно сеять ячмень.

Каким-то чудом удалось уговорить Харриса подождать еще два дня. У Алека оставался единственный выход — занять деньги. И надеяться он мог только на Дрейкера.

Вот почему Алек оказался раним утром в Каслмейне. Он нервно вышагивал по кабинету Дрейкера, чувствуя жжение в глазах от недосыпания и голодные спазмы в желудке. Нервы были натянуты как струна.

Он не мог сидеть без движения в ожидании виконта. Его поездка в Хартфордшир могла закончиться ничем. Что, если Дрейкер откажется помочь своему единокровному брату, о существовании которого узнал не так давно? Что, если он просто рассмеется Алеку в лицо?

Граф нервно сжал ладони в кулаки. Он ненавидел себя за то, что вынужден был сейчас делать.

Дверь неожиданно распахнулась, и в кабинет стремительно вошел Дрейкер.

— Я находился на северном пастбище, Айверсли, принимал новую отару овец, когда меня разыскал мой слуга.

Алек в изумлении посмотрел на него:

— Но ведь еще так рано для выезда на пастбище!

— Не для меня. Я не то что вы, городские обитатели, — ночь напролет танцуете, а потом спите до самого полудня. Я заработал свое богатство честно. Кто рано встает, того удача ждет. — Дрейкер внимательно посмотрел на утомленное лицо Алека и его измятую одежду. — Честно говоря, вид у вас не слишком светский.

— Я знаю.

Дрейкер сел за письменный стол. Если бы не егообшарпанная одежда и окладистая борода, он вполне мог сойти за богатого землевладельца, принимающего просителя.

Положив локти на стол, Дрейкер переплел пальцы и посмотрел на Алека:

— Итак? Зачем пожаловали?

Алек глубоко вздохнул и решительно произнес:

— Мне необходимо занять пятьсот фунтов. На лице Дрейкера не дрогнул ни один мускул.

— Охота за состоянием идет не слишком хорошо?

— Вообще я уговорил мисс Меривейл выйти за меня замуж. А по словам Берна, она получит наследство в сто тысяч фунтов после замужества.

Дрейкер нахмурился:

— Я бы на вашем месте не доверял Берну.

— У меня нет выбора. — Алек грустно улыбнулся. — И потом, коли уж семья Меривейл должна ему, он знает, о чем говорит.

— Угу. Так зачем вам пятьсот фунтов?

Преодолев в себе раздражение из-за того, что должен все объяснять, Алек рассказал Дрейкеру о той ситуации, которая сложилась между ним, его арендаторами и Харрисом.

— Понятно, — проговорил Дрейкер, когда Алек закончил свой рассказ. — Похоже, вы обзавелись хорошим управляющим в лице мистера Дейвса. Этот сорт ячменя действительно высокоурожайный. Если Дейвс предлагает вам сеять такой сорт, значит, у него есть голова на плечах. — Видя, что Алек вопросительно вскинул бровь, Дрейкер добавил: — Половина моих арендаторов сеют его уже в течение трех лет и получают отличные урожаи.

— Я читал об этом в литературе, которую мне дал Дейвс. Там говорится, что этот сорт дает хороший урожай, в особенности на почвах, подобных тем, что в Суффолке. Земля здесь очень плотная, поэтому для ее обработки требуются тяжелые культиваторы. Я намереваюсь купить несколько лошадей-тяжеловозов…

— Я слыхал о них. Это вроде тягловых, так ведь? Только выращенных в Суффолке. Интересно, насколько они подойдут для здешних мест.

— Я пришлю вам первого жеребенка, которого они произведут, — пообещал Алек, — если вы найдете возможность дать мне взаймы пятьсот фунтов.

Лицо Дрейкера осталось непроницаемым.

— Почему вы не захотели их занять у Берна? Ведь вы оказываете ему услугу, беря в жены эту наследницу.

— Берн сейчас в Бате, а мне нужны деньги к завтрашнему вечеру.

— Стало быть, я должен просто передать вам пятьсот фунтов?

— У меня есть нечто такое, что я могу предложить вам под залог.

Дрейкер удивленно вскинул бровь:

— Вот как? И что же именно?

Алек заставил себя твердым голосом произнести:

— Мою лошадь.

— Вашу лошадь? — с интересом переспросил Дрейкер.

— Лошадь лузитанской породы, отличных кровей, стоит более тысячи фунтов.

— Как она к вам попала?

— Генерал Бирсфорд добыл ее в бою и подарил мне за отличную службу.

Дрейкер задумался:

— Да, Берн рассказывал мне, как вы жили последние десять лет.

Услышанное удивило Алека. Он не знал, что братья встречались после того знаменательного вечера в отеле.

— Он говорил, что вы способны выполнять головокружительные трюки на лошади. Хотя это не слишком полезное занятие для человека, который пытается снова привести в порядок свое имение.

Алек с досады скрипнул зубами:

— Я намерен обучиться полезным навыкам. Мне лишь требуется помощь.

— Пятьсот фунтов помощи.

— За которые я предлагаю в залог свою лошадь, которая стоит вдвое дороже. Если вы знаете о характере моей работы в Португалии, то можете предположить, что я способен оценить стоимость лошади. И я не завышаю цену Белизы.

— Возможно, вы не завышаете. А торговцы лошадьми делают это постоянно.

Алек едва сдержался, чтобы не вспылить.

— Но я джентльмен и человек чести, а не торговец лошадьми.

— Остается только увидеть ее. — Дрейкер откинулся на спинку кресла. — Если это такая замечательная лошадь, то почему вы не предложите ее в качестве залога мистеру Харрису?

— Я пытался. Но, будучи не единожды обманут моим отцом, он не хочет от моей семьи ничего, кроме денег. Он дал это понять совершенно ясно.

— Вы привезли с собой вашу лошадь?

— Нет. Я приехал сюда прямо из Суффолка.

— В моей карете? — сухо спросил Дрейкер. Алек сверкнул на него глазами:

— Да. Но если вы хотите увидеть Белизу, приезжайте в мой отель утром и осмотрите ее с головы до ног. Тогда вы сможете решить, одолжить мне денег или нет.

Несколько секунд Дрейкер молчал — вероятно, размышлял над предложением Алека.

— А почему вы не продадите эту лошадь?

— Я хочу по возможности сохранить ее для себя, — ответил Алек. — И поскольку все, что мне требуется, — это заем на несколько недель, пока я не женюсь…

— Если вы женитесь. Что, если ваш план не сработает? Вы отдадите лошадь вместо уплаты долга?

Алек на минуту замялся, а затем решительно ответил:

— Да.

— А на чем вы будете ездить?

— На кляче! — рявкнул Алек. — Так вы мне дадите заем или нет?

Дрейкер задумчиво посмотрел на него:

— Вот что я скажу. Позвольте показать вам мое поместье, пока я буду обдумывать предложение. Вы можете поговорить с арендаторами о ячмене. Может поговорить с моим управляющим о ведении хозяйства. И тогда я дам вам ответ.

Алек едва удержался, чтобы не выругаться вслух. Это была проверка: Дрейкер хотел определить, действительно ли он хочет поправить дело в своем имении или же это всего лишь игра.

Алек взглянул на часы, стоявшие на письменном столе Дрейкера. В его распоряжении оставалось десять часов. За это время он должен был добраться до Лондона, переодеться, заехать за Кэтрин и миссис Меривейл и отвезти их на вечер к леди Пьюрфой. Он не мог пропустить этот вечер. Алек надеялся что Кэтрин за это время переговорила с Сидни.