Защитница. Любовь, ненависть и белые ночи - Гольман Иосиф Абрамович. Страница 6

Москва

Хлопотный денек московского адвоката. Печальный рецидивист Иван Гаврилович

Проснулась Ольга от ласкового прикосновения солнечного зайчика. Он у нее был вместо будильника. Работал, правда, только в ясные дни.

Солнышко заглянуло в окно, отразилось от маленького, старинного – еще прабабушкиного – зеркала в серебряной оправе – и, как в детстве, сказало Ольге: «Вставай, милая! Работать пора!»

Вообще-то это мама так говорила, на их старой квартире, где проживала дружная семейка. Родители там и сейчас живут. А повзрослевшим девчонкам, уехавшим в отдельные квартиры, достались лишь отдельные элементы прежнего быта. Чтобы не забывали – они по-прежнему одна семья.

Ольга очень беспокоилась, сумеет ли расставить мебель так, чтобы бабкино зеркальце снова будило по утрам? Пришлось, конечно, потрудиться, но все получилось. Правда, теперь момент встречи с лучиком перенесся на полтора часа позже. Но адвокаты в большинстве своем не «жаворонки». Да и не «совы». Спят, когда придется, а в большой процесс, с ограниченными сроками ознакомления с документами, порой и вообще не спят.

Большой процесс…

У Ольги, в силу возраста, особо больших процессов еще не было. Хотя ее старание и кураж были отмечены появлением ряда серьезных клиентов. Пока, правда, по не слишком серьезным эпизодам.

Так, например, недавно она защищала некоего Пашу, вора в законе, известного криминального лидера. У него было два «штатных» адвоката, а тут понадобился третий.

Инкриминировали ему вовсе не создание и руководство преступным сообществом, а хранение довольно крупного количества наркотического вещества. Доказательная база в таких случаях появляется гораздо легче, чем выявление преступных деяний по «настоящим» статьям, «закрывают» же человека вполне реально.

Ольга, как всегда, подошла к делу серьезно. Собрала – не без помощи Олега Всеволодовича – информацию о самом клиенте. Неприятная, надо сказать, оказалась информация. Первые три ходки – за преступления против личности. Затем переход в вымогатели, причем с кровавым уклоном. И, наконец, превращение в обаятельного седовласого бизнесмена. Идеально пошитый в Лондоне костюм скрывал все наколки и шрамы – следы боевого прошлого. Стиль же мышления изменился мало.

– Детка, я на кичу не желаю, – сказал Паша ей при первой встрече. – Говорят, ты восходящая звезда. Отмажешь старика – озолочу.

– А почему к более опытным не обратились? – поинтересовалась Ольга.

– Обратился, – усмехнулся пахан. – Работают. Ты – из серии «на всякий случай».

– Темная лошадка? – поддержала тон Шеметова.

– Именно. Люблю на них ставить. Тебя не будут пасти, как взрослых. И не будут пытаться купить.

Беседа заходила в запретную область.

Впрочем, все было и так ясно. Денег до черта, в тюрьму уже не хочется. А кому-то надо, чтобы он туда попал. И совсем не обязательно, что этот «кто-то» – идеалист, пытающийся очистить общество от преступного элемента. Может, просто конкурент работает руками ментов. А может, нужным ментам не заплатили. Но зачем гадать, если ты – защитник?

Можно ли быть адвокатом дьявола?

Можно.

Потому что если сначала лишить дьявола адвоката – пусть даже в виде исключения, он же такой плохой! – то после этого дьявол лишит адвоката всех. Банально: лучше отвести от тюрьмы преступника, чем дать туда попасть невиновному.

Единственный нюанс – у преступника обычно достаточно денег на хорошего адвоката. А у невиновного – не всегда, он же ничего не украл…

Старика она от тюрьмы «отмазала», как он выразился. Хотя поработать пришлось скорее сыскарем, чем юристом.

Задержание происходило около дома Паши. На подъездной камере искать было нечего, менты наверняка там порылись. Но, методично обойдя местность, любознательная девушка обнаружила еще семь (!) камер, которые теоретически могли запечатлеть событие. Как говорится, айти-технологии – наше все.

Опять же теоретически подброс мог быть осуществлен и в другом месте. Но это дополнительный риск.

Впрочем, риск был и в том, что старик мог соврать Ольге про ментовский произвол и наркотик был действительно его. Тогда пусть сто камер будет в их распоряжении, толку не добьешься.

Работа была проделана большая. Упорная Ольга заполучила съемку с трех точек из найденных семи. (Проблема заключалась в том, что информацию сама камера не хранит. И даже у владельца охраняемого объекта записи нет, вся она скачивается в виртуальные хранилища обслуживающих фирм, откуда ее можно получить по спецзапросу.)

На двух точках не обнаружилось ничего подозрительного. А на третьей – при замедлении – вырисовывалась картинка подброса. Не стопроцентная, конечно. Но рука опера, лезшая в карман моднючего пальто Паши, похоже, не была пустой.

В общем, информация была из разряда ни нашим, ни вашим. Подкинули или нет, не доказано. Однако, как говорилось в анекдоте, осадочек остался.

В итоге Ольга поступила следующим образом. Довела до прокурорских (чаще всего, если люди адекватные, они вовсе не враги адвокатам) информацию о некоей видеозаписи, которая может сильно попортить нервы ментам в случае встречного иска. Дала в кафешке посмотреть, без замедления, на телефоне, искомый сюжет. И выдвинула условия, предварительно обсужденные с Пашей.

Вполне приемлемые условия для обеих сторон.

Сторона Паши не будет настаивать на произведенном подбросе (который вообще-то пленкой стопроцентно не доказывался; да и вопрос законности добычи стороной защиты доказательства тоже был открытым). Сторона же обвинения – в качестве алаверды – вставляла в текст заветную фразу «без цели сбыта». Имелось также заключение двух врачей. Первое – о многолетнем пагубном пристрастии старого вора к искусственному допингу. Второе – о его серьезном заболевании, сопровождаемом болями. Это, конечно, не повод для транспортировки и приема наркотиков, но, несомненно, смягчающее обстоятельство для выбора наказания престарелому человеку.

После заключения неофициального соглашения Паша впал в восторг: тюрьма ему больше не грозила. А Ольга получила самый большой в своей недолгой практике гонорар, точнее, его неофициальную часть.

С этими частями – тоже тонкий вопрос. Вообще-то Шеметова получала деньги исключительно через кассу, опасаясь подстав: суд – процесс соревновательный, а в таком виде спорта все средства хороши. Черный нал – такая же зона уязвимости для адвокатов, как и для бизнесменов. Но в данном случае это был вовсе не черный нал. А маленькое колечко с большим бриллиантом – так элегантно оценил свою свободу старик.

Поколебавшись немного, Ольга эту часть гонорара взяла. В конце концов, она его с лихвой отработала. Почти что оправдательный приговор не в каждой адвокатской карьере случается. А что работать приходится не как в американских фильмах – так мы же не в Америке живем.

Сегодня ей предстояло ехать к такому же старому вору. У них совпадал не только год рождения, но и общий срок отсидки – тридцать семь (!) лет.

Но если Паша подошел к закату карьеры с особняками под Москвой и Лондоном, то Иван Гаврилович Лопухов как въехал в тюрьму нищим, так и остался и не мог даже оплатить услуги адвоката.

А предстоящая отсидка почти наверняка станет последней перед вечным освобождением.

Сидеть же ему предстояло за кражу двух батонов колбасы и еще чего-то по мелочи. Кроме того, по неофициальным сведениям, на старика собирались повесить еще несколько мелких краж. То ли для улучшения статистики, то ли и в самом деле эти кражи – Ивана Гавриловича преступных рук дело: кушать же хочется каждый день.

Они остались вдвоем и внимательно всмотрелись друг в друга. И оба сильно удивились.

Ольга – тому, что грозный рецидивист с бесчисленными ходками, сидевший в самых строгих зонах при всех вождях и правительствах, оказался маленьким худеньким стариканом с хохолком редких седых волос и выцветшими слезящимися глазками.