Спасенная любовью - Хауэлл Ханна. Страница 47

– Я начинаю подозревать, что это ты не слушаешь. Ну почему ты не можешь понять, что она более благородного происхождения, чем я?

– Потому что я не знал, что Марри делают детей каким-то другим способом, не так, как мы. Они используют особые травы? Может, они рожают детей только на простынях из особого сорта льна? Может, их женщины, когда рожают, не потеют, не стонут и не проклинают мужчин, из-за которых они оказались в этом положении?

– Я часто удивляюсь, как ты умудрился прожить так долго. На свете, должно быть, сотни тех, кто мечтает тебя убить.

– Не-е, у меня нет столько знакомых.

Брайану хотелось рассмеяться, и это его раздражало.

– Сигимор, ты же не можешь отрицать, что она богаче, более благородного происхождения, что ее клан продолжает набирать мощь и славу. А я Макфингэл, сын Фингэла Макфингэла, который из-за вражды с братом вышел из своего клана и решил создать свой собственный. Он нарожал столько бастардов, что даже самые отъявленные распутники пораженно ахают.

– Может, они просто завидуют.

Брайан пропустил слова кузена мимо ушей.

– Он думает, что спор – это вежливая беседа, он говорит все, что у него на уме, не задумываясь о последствиях, и в полнолуние красит себя в голубой цвет и голый танцует вокруг круга из камней.

Когда Сигимор хмыкнул, Брайан прищурился.

– Да, ты можешь смеяться, ты же не должен называть этого старого дурня своим отцом. И на тебя люди не смотрят с таким видом, словно боятся, что безумие, которое обуяло старика, могло передаться и тебе.

– Нет, я просто должен признавать его своим дядей. И это, если ты помнишь, я очень старался делать, несмотря на его отказы. Ну так если твоя красотка не схватит в охапку мальчишек и не убежит с громким визгом, как только узнает, чей ты отпрыск, я снова спрашиваю, что ты будешь делать?

Брайан взъерошил пальцами волосы.

– Знаешь, кузен, с тобой разговаривать – все равно что биться башкой об стену. Я повторяю, у меня ни земли, ни дома, и денег мало. Красавица из рода Марри – а она такая и есть – может найти себе мужа намного лучше меня.

– Так же как дочь английского графа могла найти мужа получше, чем лэрд, на попечении которого столько родни, сколько большинство женщин не потерпели бы. Но меня это не остановило. Я ее завоевал.

– Тебя ничто не может остановить, ты как твердолобый бык, – пробормотал Брайан.

– И тебя это тоже не должно останавливать. Она уже выходила замуж за того, кого выбрала ее семья, не так ли? И что из этого вышло? Бедняжка получила в мужья жалкого труса, который и мужем-то ей на самом деле не был, который ею пренебрегал, обманул ее, и теперь еще ей приходится бежать что есть мочи, спасая себя и сыновей ее мужа от жадности его проклятого брата. Та самая семья, которая должна была встретить ее с распростертыми объятиями как молодую жену, как новую дочь, просто забрала ее приданое и наплевала на нее. Уж не хочешь ли ты сказать, что не способен предложить ей ничего лучше, пусть даже у тебя в родне старый дурак, который и мне приходится родственником?

– Я-то могу, но сомневаюсь, что ее клан захочет отдать ее такому, как я. Если ничто другое их не оттолкнет, стоит им только познакомиться с моим отцом, они испугаются, что безумие может быть у нас в крови.

– Ты говоришь о том клане, который позволил одной дочке выйти за Армстронга? А другой – за этого сумасшедшего Макинроя? А еще одну выдали за твоего брата Грегора? И не забывай еще, что какой-то дурак Марри позволил одной из своих девушек выйти за моего кузена Уллема. Об этом клане речь?

– У всех девушек, которых ты назвал, не было особого выбора. Они были девицами и провели слишком много времени наедине с неженатым мужчиной. Да, они сами хотели выйти за этих мужчин, но дело-то не в этом. Если бы они не хотели, кто-нибудь все равно бы этого потребовал. Но Арианна вдова, мы оба знаем, что для таких женщин правила малость отличаются.

– Насколько мне известно, Кейра, жена Уллема, была вдовой.

– Сигимор…

Брайан замялся. Он пытался придумать, что бы еще такое сказать, чтобы кузен заткнулся. Сигимор склонил голову набок и некоторое время молча всматривался в лицо Брайана, потом заметил:

– Знаешь, кузен, я думаю, тебя душит собственная гордость. Ты просто не хочешь жениться на женщине, которая может быть богаче тебя. А я-то думал, что она тебе нравится. Я ошибся.

Ответить Брайан не успел: в комнату вошли Арианна и Джолин. Арианна улыбнулась и села рядом с Брайаном, и он почувствовал, как его сердце сжимается. Возможно, Сигимор прав. Может, это его проклятая гордость не дает ему просто схватить то, что ему нужно, и никогда не выпускать это из рук? Ему бы и хотелось напрочь отрицать это, но он не мог. Вдобавок он знал, что все не так просто, как думает Сигимор. Арианна уже один раз пострадала из-за неудачного замужества, этот брак нанес ей раны, которые немногие смогут разглядеть и по-настоящему понять ее боль. Она заслужила право получить все, что может пожелать женщина: начиная от любящего и заботливого мужа и заканчивая драгоценностями и дорогими платьями. Первое он может ей дать, но насчет второго… Блага, которых заслуживает Арианна, еще долго будут для него недосягаемы. Однако Брайан стал склоняться к мысли, что нужно попытаться выяснить, чего она на самом деле хочет. А то его собственные представления о том, как надо поступить, стали сильно смахивать на решения высокомерного мужчины, который лучше бедной слабой женщины знает, что для нее лучше.

– Может ли нас настичь Амиэль по дороге в Скарглас? – спросила Арианна.

Стараясь не выдать своего страха, она положила себе на тарелку овсяной каши и полила ее сливками и медом.

– Нет, я не думаю, что нам надо из-за него переживать, – ответил Брайан. – И я больше не оставлю тебя одну. – Он был рад, что этот разговор отвлек его от размышлений, от которых он сам все больше терялся и не знал, что делать дальше. – Два, самое большее, три дня – и мы будем в безопасности за стенами Скаргласа.

– И я наконец увижу Мишеля и Аделара. Надеюсь, они не причиняют слишком много хлопот твоим родным.

– Не думаю, и даже если они расшалятся, там найдется много чего, чем их отвлечь. Они не могут натворить ничего плохого.

Арианна улыбнулась и принялась за еду. Она старалась есть как можно деликатнее, хотя на самом деле ей хотелось поскорее затолкать еду в рот и отправляться в путь. Оттого, что ей не терпелось уехать, она чувствовала легкие угрызения совести, ведь Камероны были к ней очень добры, приняли ее в своем замке, несмотря на проблемы и опасности, которые она тянула за собой. Но ее желание увидеть Мишеля и Аделара ничто не могло ослабить, даже страх выехать за пределы безопасного убежища Дабхейдленда. Слишком много времени прошло, и она должна была своими глазами увидеть, что мальчики в безопасности. Но ее беспокоило, что всякий раз, когда она думала о предстоящей поездке, в ее сердце и разум закрадывался страх. Было неприятно сознавать, что она трусиха. Арианна напоминала себе, что Амиэль потерял еще двух человек и сам ранен, но от этого ее страх хотя и уменьшался, но ненамного. Арианна сомневалась, что села бы на лошадь и покинула безопасные стены этого замка, если бы не потребность увидеть мальчиков.

– Я благополучно доставлю тебя в Скарглас, – тихо сказал Брайан и похлопал ее по руке. – Тебе нечего бояться.

– Я знаю. Страх, который ты заметил, не подчиняется логике. – Она пожала плечами. – Но он все равно меня не остановит.

– Да, я знаю. Вот почему я решил, что приковать тебя цепями к этой прекрасной кровати, на которой мы спали вместе, будет пустой тратой времени. – Арианна поперхнулась сидром. Брайан похлопал ее по спине. – Мне нужно кое о чем тебя предупредить. Мой отец – немного странный.

Смешок Сигимора он просто игнорировал.

– Ты меня уже предупреждал. Не волнуйся, некоторая странность меня не испугает.

Брайан мог только молиться, чтобы так оно и было. Его семья, особенно отец, в действительности была не просто странной. Но он не стал ничего говорить. Ему не хотелось излишне пугать Арианну тем, что она может увидеть в Скаргласе. Если он наговорит ей слишком много, может статься, она схватит мальчиков и бросится наутек еще до того, как проедет через ворота его дома.