Эхо во тьме - Риверс Франсин. Страница 44

О Марк, возлюбленный мой, Бога не удержать в стенах храма…

Застонав, Марк зажал уши руками.

— Почему ты так говоришь со мной?..

Услышав его слова, старик вздрогнул и обернулся. Увидев Марка, он торопливо ушел.

Марк снова застонал. Ему казалось, что посреди руин этого древнего города рядом с ним стоит Хадасса. Почему эхо ее слов казалось ему таким живым именно здесь, в этой обители смерти и разрушений? Он широко раскинул руки и простер их вверх:

— Здесь ничего нет! Ваш Бог мертв!

Бога не удержать в стенах храма.

— Тогда где Он? Где Он? — Его одинокий голос отдавался эхом от развалин стены.

Ищи, и найдешь… ищи… ищи…

Марк вышел из тени разрушенной войной стены и стал пробираться среди руин, пока не оказался в центре бывшего храма. Он стал на наполовину погребенный валун и огляделся вокруг.

Был ли это тот самый камень, на котором Авраам хотел принести в жертву своего сына, Исаака? Может, здесь было внутреннее святилище, Святое-святых? Может, именно здесь был заключен завет между Богом и Авраамом?

Марк посмотрел на окружавшие долину высоты. Где-то там, за городскими воротами, но в виду того места, где был заключен этот завет, был распят Иисус из Назарета. «Бог послал Своего единственного Сына, чтобы Он жил среди людей и был распят за наши грехи… Через этого Христа все люди могут обрести спасение и иметь вечную жизнь», — сказал ему Сатир, капитан корабля.

Случайно ли Иисус из Назарета был распят в праздник Пасхи? Случайным ли было то обстоятельство, что начало конца Иерусалима тоже пришлось на этот праздник?

Тысячи людей пришли сюда на Пасху — и оказались в ловушке гражданской войны и легионов Тита. Произошло ли это все случайно или же было неким планом и посланием человечеству?

Вероятно, если бы Марк отправился в Ямнию, он мог бы что-то узнать от иудейских религиозных руководителей. Сатир сказал ему, что некий фарисей по имени Рабби Иоханаан стал новым религиозным лидером и перевез туда синедрион. Но едва эта идея пришла Марку в голову, как он тут же от нее отказался. Нужные ему ответы он мог получить не от людей, а от Самого Бога, если только Бог существует. Но теперь Марк не знал, Кого он вообще ищет. Адоная, Бога иудеев, или Иисуса из Назарета, Которому поклонялась Хадасса? С Кем из них он хотел встретиться? Или они — это одно и то же, как говорил Сатир?

Подул горячий ветер, вздымая пыль.

Марк почувствовал на губах горечь.

— Она выбрала Тебя, а не меня. Разве этого мало?

Никакого голоса в веянии тихого ветра он не услышал. И эхо голоса Хадассы ничего не сказало ему. Лишенный всякой надежды, Марк замолчал. Неужели он действительно надеялся на то, что ответ придет ему откуда-то из воздуха?

Сойдя с камня, он пнул ногой почерневший кусок мрамора и направился назад. Дойдя до пологого склона, он сел в тени оливкового дерева, уставший от жары, разочарованный, душевно опустошенный.

В этом мертвом городе он, пожалуй, вообще не найдет никакого ответа.

Наверное, если бы он посмотрел на город со стороны, он понял бы, почему этот город так дорог для иудейской веры. Он хотел это понять. Он должен был это понять.

Отвязав коня, Марк сел верхом и направился в сторону гор. Следующие три дня он ехал по долинам, склонам гор и холмов, глядя на Иерусалим с высоты. Ничего примечательного он не увидел.

— О Господи, Бог Авраама, почему Ты выбрал это место? — воскликнул он, растерянный и не осознающий того обстоятельства, что он обращается к Тому Богу, в Которого не верил. Склоны гор и холмов вокруг Иерусалима были непригодны для земледелия, не были богаты минералами, не имели никакого важного стратегического значения. До ближайшей торговой дороги от этих мест было добрых двенадцать километров.

— Почему здесь?

Обетование…

— «На сем камне будет построена вера твоя…» — сказал он вслух, не помня, где слышал эти слова. Может, это сказал ему Сатир, а может быть, это лишь плод его воображения?

Камень Авраама, — подумал он. Камень жертвы. И это было все, что он узнал в Иерусалиме о Боге.

Или нет?

Но ему уже было все равно. Может быть, он пришел сюда вовсе не для того, чтобы найти Бога. Может быть, он пришел в это место только потому, что здесь была Хадасса, и его сюда влекло только это обстоятельство. Ему хотелось пройти по тем местам, по которым ходила она. Дышать тем воздухом, которым она дышала. Он хотел почувствовать себя ближе к ней.

Когда солнце клонилось к закату, Марк завернулся в плащ и спустился на землю. Заснул он не сразу, и сны были какие-то сумбурные.

Торопись… торопись… — словно шептал ему кто-то. Здесь он никаких ответов не найдет.

Проснулся он так, будто кто-то его внезапно разбудил. Приподнявшись, он увидел, что рядом с ним стоит легионер, лица которого он не мог различить из-за бившего в глаза солнца.

— Ну что, ты все еще здесь, — вставая, услышал Марк уже знакомый голос.

— Да, все еще здесь.

— В двух милях отсюда, в Вифании, есть новая гостиница. Выглядишь ты, прямо скажем, так, будто несколько ночей не спал.

— Спасибо за совет, — сказал Марк, слегка усмехнувшись.

— Как, нашел то, что искал?

— Пока нет, но я увидел в Иерусалиме все, что хотел увидеть.

Улыбка легионера граничила с презрительной усмешкой.

— И куда теперь?

— В Иерихон и в долину Иордана.

— Часа через два по той дороге пойдет конный патруль. Можешь присоединиться к ним.

— Если бы мне нужны были попутчики, я бы давно был среди них.

— Смерть одного глупца может стоить жизни многим хорошим людям.

Марк, прищурившись, пристально посмотрел на легионера.

— Что ты этим хочешь сказать?

— А то, что Рим не любит, когда убивают его граждан, неважно, при каких обстоятельствах.

— Что бы со мной ни случилось, я сам буду виноват в своих бедах.

— Хорошо, — сказал легионер, загадочно улыбаясь, — потому что я уже распял столько человек, что их хватит на всю мою жизнь. Если хочешь сунуть голову в пасть льву, дело твое, только не забудь ее оттуда вынуть. — Он уже стал было удаляться, но потом все же остановился и еще раз обернулся к Марку. — А все-таки, зачем ты сюда приехал?

— Я ищу истину.

— Какую истину?

Марк помедлил с ответом, потом взглянул на него с беззащитной улыбкой.

— Бога.

Он был уверен, что легионер тут же рассмеется.

Но легионер долго смотрел на него, затем медленно кивнул и пошел дальше, не сказав больше ни слова.

* * *

Марк ехал на восток, в сторону Кумрана. «Соленый город» располагался на возвышенности, возле Мертвого моря, и когда-то его населяли последователи иудейской секты святых людей, известные как ессеи, которые там же совершали свои служения. Когда над ними нависла угроза вторжения, они вынуждены были покинуть те места, но прежде они спрятались сами и спрятали свои драгоценные свитки в пещерах иудейской пустыни, оставив город римлянам.

Доехав до перепутья, Марк направился на северо-восток, в Иерихон. Проехав по горной, скалистой местности, он оказался в долине реки Иордан.

Солнце палило нещадно, с каждым часом становилось все жарче. Марк остановился, чтобы снять плащ и кожаные меха с седла. Вдоволь напившись, он полил себе воды на лицо.

Тут его конь внезапно дернулся и отошел в сторону.

Наверное, ящерицы испугался, — подумал Марк, наклоняясь к коню, чтобы прошептать ему какие-нибудь успокаивающие слова.

Краем глаза он уловил какое-то движение. Повернувшись в ту сторону, он не увидел ничего подозрительного. Он осторожно огляделся вокруг. Где-то неподалеку послышался шум падающих мелких камней. Марк подумал, что это, наверное, очередной горный козел, подобный тем, которых он видел всего несколько минут назад.

Он наклонился, чтобы привязать к седлу меха с водой, и в этот момент в его голову полетел камень. Конь громко заржал и резко дернулся назад, и Марк тут же выпрямился в седле.