Под небом Италии - Денбери Айрис. Страница 13

— Ваш шоколад спасен, — поддразнил Толбот Антонию. — Вы получите свой выигрыш как можно скорее. А теперь обедать.

Они с Толботом спустились вниз. Он заставил девушку взять его под руку. Антония удивилась этому дружескому знаку, хотя и была признательна ему за предусмотрительность. Ей совсем не хотелось потеряться в праздничной суете.

Наконец они добрались до ресторана на углу тихой улочки и оказались в темном, похожем на пещеру проходе, ведущем на увитую виноградом террасу. Контраст между возбуждением, царящим снаружи, и оазисом тишины и прохлады заставил Антонию вздохнуть от благодарности и удовольствия.

— Как вы сумели найти такое прекрасное место? — спросила она Толбота, который изучал меню.

— Вы забыли, что я был минералогом. Воспользовался своей лозой. — Он рассмеялся. — Признаюсь, я уже бывал здесь и заказал столик на сегодня. Вы предпочитаете умбрийскую кухню или европейскую?

— О, умбрийскую, пожалуйста, — поспешно ответила Антония. — Я надеюсь, что избавилась от английской ограниченности.

Все, что Толбот заказал, было изумительно вкусно — горный барашек и черные трюфели, особый перуджийский сыр и местное вино. После долгого, неспешного обеда Антония с Толботом прогулялись по улицам города, теперь не таким шумным, поскольку многие горожане и приезжие зрители отправились отдохнуть и как следует подкрепиться.

Они дошли до римского амфитеатра и уселись на ступеньках в самом центре, воображая, что внизу, на сцене, идет представление.

— Здесь устраивали бои гладиаторов? — спросила Антония.

— Возможно. Но думаю, в основном спектакли и другие представления. Может, выступал цирк. Там, наверху, есть личная ложа консула. — Он показал на сооружение с двумя арками, к которому вели несколько ступеней.

— Кто занимает ее в наши дни?

— Мэр и его высокопоставленные гости.

Когда они забрались на самый верх амфитеатра, Антония остановилась, глядя на город.

— Желтый камень, древние серые здания, красно-коричневые крыши… похоже на средневековый город, изображенный на геральдическом рисунке, — пробормотала она.

— Думаю, он сохранил свой средневековый характер в значительно большей степени, чем другие итальянские города. Он не такой большой, как Перуджа, и не привлекал столько внешних врагов, а разрушен был в результате кровавой междоусобицы.

Гуляя, Антония с Толботом неспешно обошли город. Археолог показывал ей дворцы и обращал внимание на интересные детали: дворик в стиле Ренессанс, великолепный фасад…

— Мы должны приехать сюда еще раз и взглянуть на знаменитые эвгубинские плиты во Дворце консула, — предложил Толбот.

— А что это такое? Простите мое невежество.

— Это бронзовые дощечки. Их ценность в том, что они содержат указания по совершению религиозных обрядов, написанные на умбрийском, этрусском, а также на латыни. Это один из немногих образцов языка этрусков или умбрийцев.

— Что произошло с этими языками? Неужели они не сохранились хотя бы в форме диалектов?

— Римляне полностью уничтожили все формы других языков, — ответил он.

Пока Антония размышляла над этим, они подошли к фонтану, расположенному в центре площади, и она с удивлением заметила процессию, быстро кружившуюся вокруг фонтана.

— Похоже, у них осталось достаточно сил бегать вокруг фонтана даже после обеда, — заметила девушка.

— Наверное, поэтому он и называется фонтан Сумасшедших. А ну-ка, давайте присоединимся к ним.

Он схватил ее за руку и, прежде чем Антония успела понять, что происходит, втолкнул ее в круг.

— Зачем нам это делать? — задыхаясь, воскликнула она. — Чтобы доказать, что мы сумасшедшие?

В ответ он улыбнулся и увлек ее за собой в еще более быстром темпе.

— Три круга, и все, — сказал он, когда они выбрались из кольца смеющихся, громко перекликающихся людей. — Теперь вы гражданин Губбио.

Когда ей удалось немного успокоить дыхание, она рассмеялась.

— Неудивительно, что он называется фонтаном Сумасшедших. Это действительно традиция — бегать вокруг него — или вы меня обманываете?

— Обманываю? — Толбот всем своим видом выражал преувеличенное негодование. — В самом деле, мисс Мид! Вы что, думаете, я так мало уважаю итальянские обычаи, что…

— Хорошо-хорошо. Я верю вам. А теперь скажите, что мне с того, что я стала гражданином этого города? Что я могу делать, а другие не могут?

— Честь принадлежать к прекрасному средневековому городу и все. Какая вы корыстная! Думаете, за это вам полагается мороженое или что-нибудь в этом духе?

Смеясь, она покачала головой. День просто создан для радости, и она была настроена получить всю причитающуюся ей часть наслаждения. До сих пор Антония не понимала, какой великолепный спутник Толбот, когда ему этого хочется. Он мог заставить древний город ожить, не прибегая к помощи путеводителя, мог забыть о своем положении и поддержать легкомысленный, наивный обычай.

Антония надеялась, что ничего из того, что она сделает или скажет, не испортит этот чудесный день, который она запомнит как Праздник свечей.

Поужинав в ресторане в центре города, Антония с Толботом пошли в парк полюбоваться на ряды колышущихся на ветру lampadini [5], заливающих все вокруг разноцветным сиянием.

— Сейчас будет еще одно шествие, — сообщил Толбот, — но на него нам не понадобится много времени. Мы просто постоим и посмотрим.

Улицы теперь были заполнены зрителями, ожидающими медленно приближающуюся процессию горожан, возглавляемую местным духовенством. На сей раз все участники шествия держали в руках высокие свечи и пели. Группы молодых людей, многие из них в национальных костюмах, несли разрисованные фигуры из прозрачных материалов: лодки, дома, замки, подсвеченные изнутри.

— Это действительно Праздник свечей, — пробормотала Антония.

Процессия удалилась, снова засияли взвивающиеся в небо огни фейерверков, проливающихся на землю дождем из красных, синих и золотых звезд.

— Вы еще не устали? — спросил Толбот Антонию, когда они присели отдохнуть в уличном кафе.

— Нет, если осталось еще что-нибудь столь же замечательное, — ответила она, чувствуя, что, хотя вечер не закончен, Толбот не хочет утомлять ее чрезмерным весельем.

— На площади будут танцы.

— Отлично. Я выдержу, если вы готовы, — кивнула она.

Под расцвеченным всеми мыслимыми красками небом толпы народа кружились под музыку городского оркестра, и Антония с Толботом присоединились к танцующим. Сначала они танцевали на краю веселого круговорота, но вскоре оказались в самой гуще веселящихся горожан. Толпа притиснула девушку к широкой груди археолога, и она ощутила пьянящее чувство, которому не хотелось сопротивляться. Его близость, его руки, крепко обнимающие ее, чтобы толпа не разлучила, нарастающее праздничное волнение — все это рождало ощущение, что воздух наполнен магией.

«Я должна держать свои чувства под контролем. Все дело в тесноте, и совершенно не важно, что мой партнер Толбот Друри, а не Роберт или любой другой молодой человек. Нельзя терять почву под ногами, — думала Антония, — хотя это совсем не просто, когда я уже столько раз взлетала над землей, приземляясь на чьи-то ноги, в основном Толбота».

Постепенно Толбот прокладывал путь обратно к краю качающегося моря из танцующих, чтобы они с Антонией могли немного передохнуть.

В шуме сложно было различить отдельные голоса, но Антонии показалось, что кто-то зовет Толбота по имени. Внезапно она осталась одна, а Толбот растворился в толпе. Антония быстро огляделась по сторонам и вдруг почувствовала, как ее схватил какой-то темноволосый мужчина. Она поспешно высвободилась из его объятий, протиснулась сквозь танцующих и направилась к ближайшему дому.

«Что произошло? Если я просто постою здесь на виду, — решила она, — Толботу будет легче меня заметить».

Она всматривалась в толпу и наконец увидела его.

— Толбот! Толбот! — Антония двинулась ему навстречу и вдруг заметила, что рядом с ним… Клео.