Любовь не предает - Спайс Вирджиния. Страница 56

– И, судя по всему, продолжает ненавидеть до сих пор. Когда мы в первый раз встретились на приеме в королевском дворце, она едва не упала в обморок.

– Да, ну и историю ты мне рассказал.

Какое-то время они оба молчали. Катрин обдумывала исповедь Джейсона, сопоставляя с ней собственные наблюдения. Теперь она многое видела в другом свете. И не только то, о чем он поведал, но и то, о чем еще не успел сказать. Заметив, что лицо Джейсона застыло в напряженном ожидании, а руки нервно теребят край желтого покрывала, Катрин с улыбкой заглянула ему в глаза и спросила:

– Наверное, поэтому ты и не мог доверять мне все это время? Ты полагал: раз я родная сестра Вирджинии, то могу оказаться такой же вероломной, как она?

– Мне стыдно признаться, котенок, но все обстояло именно так. Я влюбился в тебя еще на «Маргарите» в тот самый день…

– Когда мы убежали от береговой охраны!

– Да. – На губах Джейсона выступила коварная улыбка. – Помнишь наш первый поцелуй? А потом я узнал, что леди Кемпбелл – твоя сестра. И запретил себе что-либо чувствовать. Но мне это все равно не удалось. Я раскрыл свое сердце для этой нежданной любви, но все же не испытывал к тебе полного доверия. И когда в ночь маскарада я застал тебя возле моего тайника, мой разум просто помутился от ярости и разочарования. Я ведь уже по-настоящему любил тебя, котенок. – Граф выразительно посмотрел на жену. – Я ждал только утра, чтобы сразу отправиться к твоим родственникам просить твоей руки.

– О Джейсон! – Катрин не могла сдержать слез. – Почему же ты не сказал мне об этом сразу? Тогда я бы ни за что не натворила всех этих глупостей!

Он крепко обнял ее и прижал к себе.

– Наверное, мне следовало чуть больше думать о твоих чувствах, дорогая. Но беда в том, что я привык оценивать ситуацию только со своей точки зрения. Катрин, милая моя девочка! Мне еще очень многому предстоит научиться рядом с тобой. Прошу тебя, мой нежный котенок, будь со мной терпеливой.

– Обещаю, – пылко заверила она. – Но и ты должен мне кое-что пообещать. – Катрин замешкалась, нерешительно поглядывая на Джейсона. – Обещай, что больше никогда не станешь угрожать мне, кричать на меня и… и…

– Клянусь тебе, что больше никогда я не позволю себе поднять на тебя руку! – с болью в голосе проговорил он, покрывая поцелуями лицо любимой женщины. – А теперь, – тихо и очень серьезно сказал он, – ответь мне, Катрин, ты прощаешь мне все мои прегрешения?

– Да, – так же тихо ответила она, – я прощаю тебя, Джейсон, прощаю от всего сердца… Когда мы сможем уехать домой? – озабоченно поинтересовалась Катрин, чуть помолчав.

Его лицо сразу сделалось серьезным.

– Скоро. Очень скоро, девочка моя. Сегодня же постараюсь все уладить. Думаю, мы покинем Париж не позднее чем через два-три дня.

Джейсон помог ей раздеться и уложил в постель: Катрин совсем обессилела от бурной ночи. За окном уже занимался тусклый январский рассвет. Джейсон привел себя в порядок и, поцеловав любимую на прощание, покинул ее покои тем же путем, что и проник.

Глава 14

Весь следующий день Катрин провела в сильнейшем беспокойстве за судьбу Джейсона, да и свою собственную. Теперь, когда решение уехать было принято, ей стало тяжко присутствовать на всех дворцовых церемониях и приемах. Завтрак, прогулка по парку с Жозефиной, парадный обед… День тянулся так медленно, словно кто-то нарочно замедлил ход времени. Когда же настал черед отправляться на очередной раут, в дом одного из наполеоновских министров, терпение Катрин окончательно истощилось.

Однако девушка заставила себя провести положенное время за туалетом, тщательно выбрав платье и подходящую прическу. Ведь она наверняка встретит там Джейсона, а ей очень хотелось произвести на него впечатление. Как и все женщины, Катрин считала, что всегда нужно выглядеть достойной своего любимого.

В доме министра было полно гостей, и Катрин сразу оказалась окруженной поклонниками. Но все они даже на минуту не могли отвлечь ее от тревожных мыслей. Где Джейсон? Почему он не пришел на этот званый вечер? Удастся ли ему быстро договориться с людьми Сен-Реми, чтобы их поскорее переправили через Ла-Манш? Эти вопросы терзали ее неотступно, не давая расслабиться. Заметив, что ее любимица чем-то опечалена, мадам Жозефина поспешила развлечь Катрин и пригласила в свой маленький кружок, где находились лишь избранные. Здесь не звучало пустой светской болтовни, велись только умные разговоры на какие-нибудь особые темы. К супруге Бонапарта поминутно подходили первые лица государства, в форме непринужденной беседы докладывая о важных событиях.

Занятая своими мыслями, Катрин лишь притворялась заинтересованной и слушала вполуха. Но вдруг сообщение одного из чиновников тайной полиции заставило ее насторожиться и превратиться в само воплощение внимания.

– Подумать только, шпионы короля Георга разгуливают по Парижу свободно, как у себя дома! – вполголоса возмущался пожилой господин. – Они научились так ловко изготавливать поддельные документы, что не боятся разоблачения. Просто не представляю, что скажет первый консул. Можно не сомневаться, что несколько чиновников тайной полиции полетят со своих мест.

– О чем это вы там рассказываете, месье? – с самой любезной улыбкой обернулась к нему Катрин. – Вашим доблестным подчиненным удалось схватить кого-то из английских шпионов? Поделитесь с нами подробностями, мы ведь совсем не в курсе последних событий.

Бросив вопросительный взгляд на госпожу Бонапарт, пожилой господин понизил голос:

– Сударыни, только что, два часа назад, нам удалось обнаружить тайную квартиру, где собирались лазутчики Георга Третьего. Пятеро из них схвачены и отправлены в тюрьму. Пока что нам не удалось установить личности всех преступников, но кое с чем нас уже сейчас можно поздравить. – Улыбнувшись Катрин, чиновник внимательно посмотрел на нее. – Мадемуазель Ля-Феррон, вы, должно быть, помните того обаятельного синеглазого брюнета, с которым так неосторожно кокетничала ваша подруга мадам Берсель? Кажется, он выдавал себя за капитана…

– Бретанской морской пехоты, – упавшим голосом вымолвила Катрин.

– Да, да, именно так, сударыня. Так вот, к вашему сведению, на самом деле он оказался англичанином! Свое настоящее имя он отказался назвать. Но уверяю вас, что это до поры до времени. В наших тюрьмах умеют развязывать языки, поверьте.

– Перестаньте рассказывать ужасы, месье Робер! – возмущенно проговорила Жозефина, увидев, как побледнела ее собеседница. – Пойдемте, дорогая, – она поднялась с места, грациозно расправив складки белого муслинового платья, – нам пора возвращаться во дворец. Я вижу, за сегодняшний день вы устали не меньше меня.

Вечер был еще в полном разгаре, и дамы, приближенные к супруге первого консула, с ее разрешения остались. Поэтому Катрин с госпожой Бонапарт ехали в карете одни. Слезы отчаяния душили девушку, она была не в состоянии поддерживать даже самый простой разговор. В конце концов Жозефина тоже замолчала и лишь время от времени озадаченно поглядывала на свою спутницу. Было очевидно, что ей хотелось бы обо всем расспросить Катрин, но та всякий раз отводила взгляд, встречаясь глазами со своей влиятельной покровительницей.

Наконец карета остановилась у Люксембургского дворца. Проводив госпожу Бонапарт до ее апартаментов, Катрин свернула в просторную галерею и медленно побрела к себе. Несчастье, обрушившееся на нее, было столь чудовищным и неожиданным, что она до сих пор не могла прийти в себя. Казалось просто немыслимым, что теперь, когда у них с Джейсоном все так прекрасно наладилось, какая-то нелепая случайность вновь отнимала у нее мужа.

«Я должна что-то предпринять, чтобы спасти его, – в отчаянии повторяла она себе. – И сделать это нужно немедленно, иначе завтра уже может быть поздно».

Девушка резко остановилась, поразившись своим мыслям. Не раздумывая, она бросилась назад, туда, где только что оставила свою добрую и могущественную покровительницу.