Невеста Рейвенсдена - Бэрн Джулия. Страница 36

– Прекрасно ее понимаю. – Поставив чашку, Сара решительно поднялась из-за стола. – Очевидно, милорд не привык к тому, что рядом с ним живут женщины.

Винвик позволил себе чуть улыбнуться.

– Вы найдете мишень в дальнем от конюшен углу двора, миледи. Чтобы не пугать лошадей.

– Чтобы не пугать лошадей… – раздраженно бормотала Сара, направляясь на звук выстрелов. – Он, видимо, считает, что лошади более чувствительны, чем…

Картина, представшая перед ее глазами, на минуту лишила ее дара речи. В конце аллеи к стене была прикреплена мишень, на внушительном расстоянии от нее стоял Рейвенсден, держа по пистолету в каждой руке. Замерев, Сара завороженно смотрела, как он каким-то неуловимым движением вскидывал сразу оба пистолета и разряжал их почти одновременно. Сара много раз наблюдала, как дядя упражняется в стрельбе, но было что-то леденящее душу в том, как спокойно и методично стрелял граф.

– Мне очень жаль, дорогая, что шум потревожил вас, – проговорил Рейвенсден, неожиданно повернувшись. – Как вы себя чувствуете сегодня утром?

Спокойный, вежливый тон настолько не соответствовал только что продемонстрированной устрашающей ловкости и агрессивности, что Сара растерялась. С трудом совладав с голосом и даже не утруждая себя вопросом, как он узнал, что она стоит рядом, она спросила:

– Как вам кажется, чем вы занимаетесь, милорд?

– Проверяю новые двуствольные пистолеты, – спокойно ответил граф, опуская оружие. – Приходится немного переместить прицел, иначе второй выстрел попадает ниже цели.

– Какая жалость! – холодно поглядев на мужа, заметила Сара.

– Так я и знал, что вы мне посочувствуете. Стрелок стрелка всегда поймет. Попробуй-те, дорогая. Я перезаряжу для вас, – усмехнувшись, неожиданно предложил Рейвенсден.

– Ну… я не уверена…

– Если хотите, можем подойти к мишени поближе. Я не хотел бы поставить вас в неудобное положение.

– Поставить меня в… Дайте пистолет! – протянув руку, вспыхнула Сара.

– Вот, прошу. Я зарядил только один ствол, но, думаю, вам этого будет достаточно.

– Спасибо, милорд. Господи, да он весит целую тонну!

– Он действительно тяжелее, чем обычное оружие, – с улыбкой, которую Сара назвала бы дьявольской, заметил граф. У нее уже начало закрадываться подозрение, что муж насмехается над ней, но она не успела выразить его в словах, так как он заговорил снова: – Держите пистолет обеими руками, вот так.

Встав сзади, Рейвенсден взял жену за локти, чтобы помочь держать оружие. Сара подняла пистолет на уровень груди и стиснула зубы.

– Я возьму на себя часть веса, – прошептал он ей прямо в ухо. – Вы только прицельтесь и спустите курок.

Только прицельтесь и спустите курок? И как она ухитрилась попасть в такое дурацкое положение? Она не могла даже заставить свои пальцы пошевелиться; ее руки были словно парализованы прикосновением Рейвенсдена. Да и вся она как-то странно ослабела. Ноги у нее подкашивались, и, если бы он не держал ее так крепко, она просто упала бы к его ногам.

Сознание собственной слабости вдруг показалось ей так унизительно, что, собравшись с силами и крепко зажмурившись, она ухитрилась нажать на курок. Раздался дикий грохот, и отброшенная отдачей, вскрикнувшая от испуга Сара еще теснее прижалась к мужу. Бросив на землю пистолет, она вцепилась в его сюртук, ища поддержки и защиты.

– Вы промахнулись, – чрезвычайно довольным тоном объявил Рейвенсден.

Сару будто холодной водой окатили. Господи, о чем она думает? Ведь ясно, единственное, что его интересует, это…

– Так это месть! – воскликнула она, посмотрев ему в лицо. – О, негодяй! Вы прекрасно знали, что я ни разу в жизни не стреляла из пистолета, ведь правда? Никогда больше не смейте так насмехаться надо мной!

– Как вы можете заметить, моя прелесть, я даже не улыбаюсь.

– У вас глаза смеются.

Веселый блеск постепенно исчез из его глаз, и они стали из ярко-зеленых темными, почти черными. Она никогда не видела, чтобы мужские глаза так быстро меняли цвет. И голос стал ниже, глубже; его мурлыкающие звуки обволакивали, ласкали, рождая волны жара по всему телу.

– Разве?

Сара вдруг почувствовала, как близко они друг от друга, как ей хочется прижаться к нему еще сильнее, но тут, отступив, он отпустил ее.

– Боюсь, что не мог отказать себе в этом удовольствии, – признался он, поднимая пистолет. – Но мне следовало догадаться, что у вас хватит мужества. Это позволяет мне надеяться…

– На что?

Он не ответил и даже не посмотрел на нее, продолжая с ленивой, удовлетворенной улыбкой почти машинально заряжать пистолет. Улыбка была столь волнующей и загадочной, что Сара окончательно смутилась.

– Как… как вы догадались, что я никогда не стреляла? – запинаясь, спросила она.

– Это было совсем не трудно. Ни один опытный стрелок не положит в сумочку пистолет, не проверив сначала, заряжен ли он.

– О, пистолет дяди Джаспера. – Она вспомнила эпизод в библиотеке. – Вы очень наблюдательны, милорд. Господи, как же давно это было!

– Столетия назад.

– Ну, так бы я не сказала, но… Что вы делаете? Должна сказать вам, милорд, что категорически возражаю против продолжения пальбы. Я не собираюсь завтракать под звуки выстрелов. Сейчас же прекратите!

– Правда?

– Да. Я не одобряю такого агрессивного времяпровождения.

– Весьма женственно. Но подобные упражнения, знаете, помогают… как бы лучше сказать, подавить в себе некоторые весьма примитивные инстинкты.

– Упражнения? Но вы же просто стояли… – Она вздрогнула, вспомнив свое первое впечатление. – Если вы чувствуете необходимость в упражнениях, милорд, вам придется придумать что-нибудь другое.

– Что-нибудь другое? – пробормотал он, загадочно усмехнувшись. – И у вас есть какие-то предложения, любимая?

– Винвик, с этого дня, когда его сиятельство решит поупражняться в стрельбе, мы будем закрывать окна.

– Да, миледи.

– Не сомневаюсь, мы скоро привыкнем к шуму.

– Если вы так считаете, миледи.

– Может, стоит попытаться уговорить его заняться крикетом, если уж ему так необходимо бить по цели?

– Я бы не советовал, миледи.

– Да, знаю, его сиятельство однажды разбил окно, но…

– Хуже, миледи. Мяч угодил в чашку покойного графа. Он как раз собирался сделать глоток.

– Ага. Значит, крикет оставим.

– Кажется, милорд, вы уверяли, что в этом озере водится рыба?

– Безусловно. Наберитесь терпения и перестаньте жаловаться. Ведь это вы хотели, чтобы я нашел занятие поспокойнее, разве не помните? И вы опять назвали меня милордом.

– Сидеть часами в лодке, боясь произнести слово, чтобы не вспугнуть рыбу, – какое еще от меня требуется терпение, сэр… я хочу сказать, Ник.

– Нет, Сара. Вы должны держать хлыст вот так.

– Но это же неудобно.

– Если вы не последуете моему совету, то вместо лошади ударите меня.

– Но право, Николас, как я могу ударить вас, когда вы стоите сзади?

– Не называйте меня Николас.

– Но ваша матушка вас так называет.

– Только когда хочет меня позлить.

– Ох, ну хорошо, Ник.

– Вот так-то лучше. Скажите, моя любовь, вы когда-нибудь пробовали управлять фаэтоном?

– Не думаю, сэр, что это лучший способ управлять фаэтоном.

– Возможно, и нет, но так по крайней мере мы не рискуем оказаться в канаве.

– Но что подумают люди? Вы же едете, обхватив меня руками!

– Они подумают, что мы счастливая пара.

– О, а вы счастливы, Ник?

– Да, малышка. Ну вот, теперь замечательно. Думаю, мы можем попробовать еще что-нибудь в этом духе.

– Что? Но я же ничего не делала.

– Терпение, моя любовь, терпение.

– Терпение?

– Доверьтесь мне. За последние несколько дней я стал настоящим экспертом в этом вопросе.

– Ник, о чем вы говорите?

– Позже.