Свет в ночи - Эндрюс Вирджиния. Страница 62

Луи подошел ко мне вместе с мисс Стивенс.

– Почему вы привезли его, мисс Стивенс? – спросила я, как только мы вышли из кабинета директрисы. – Миссис Айронвуд настолько рассердилась, что вам тоже достанется.

– Я подумала об этом и посчитала, что не могу лишиться моей лучшей ученицы, – ответила она со смехом. – Кроме того, стоило Луи услышать о том, что с тобой случилось, я не могла удержать его, правда, Луи?

– Совершенно верно, – ответил он, улыбаясь.

– И твое зрение так улучшилось, Луи! – воскликнула я. – Ты можешь определить время с точностью до минуты.

Он снова улыбнулся, а мисс Стивенс рассмеялась.

– Что в этом смешного?

– Луи предвидел, что ему укажут на его зрение, и спросил у меня точное время перед тем, как войти в кабинет, – объяснила Рейчел.

– Я знал, что если и ошибусь на пару минут, то это все равно произведет впечатление, – добавил он.

– Но ты не ошибся. Ты точно назвал время, – воскликнула я и обняла его. – Спасибо, Луи.

– Это было забавно. Наконец-то я сделал что-то для другого человека, – заметил он.

– И, вероятно, у тебя будут из-за этого неприятности с бабушкой, – прибавила я.

– Неважно. Я устал оттого, что со мной обращаются как с ребенком. Я сам могу принимать решения и отвечать за свои действия, – гордо объявил Луи.

Мы шли по коридору к выходу, и все трое держались за руки. Неожиданно я расхохоталась.

– Почему ты смеешься? – спросил Луи с улыбкой.

– Из-за моей сестры Жизель. Не могу дождаться, когда расскажу ей и увижу выражение ее лица.

– Что?! – завопила Жизель. – Тебя не выгнали из «Гринвуда»?

– Слушание окончено, решение не принято благодаря Луи и мисс Стивенс. Тебе следовало побывать там, Жизель, – проговорила я, настолько переполненная чувством удовлетворения, что просто бессовестно сияла. – Тебе бы понравилось выражение лица миссис Айронвуд, когда ей пришлось проглотить свои грубые слова и угрозы.

– Мне бы это не понравилось. Я думала, что мы едем домой! Я уже даже собрала большую часть вещей!

– Мы скоро поедем домой… на каникулы, – пропела я и вышла, оставив сестру сгорать от досады, не меньшей, чем у миссис Айронвуд.

Вести об обвинениях против меня и предстоящем слушании пронеслись по школе со скоростью урагана, так же быстро распространилась новость о том, что меня не выгнали. Вся история произвела совсем другой эффект, нежели тот, который предвкушала миссис Айронвуд, я уверена в этом. Вместо того чтобы превратить меня в парию в глазах других учениц, происшедшее сделало из меня героиню. Я выдержала испытание огнем и серой, гнев и силу нашей наводящей страх директрисы. Я оказалась Давидом, победившим нашего Голиафа и оставшимся в живых. Куда бы я ни пошла, девочки собирались вокруг меня, чтобы выяснить детали, но я не злорадствовала и знала, что мои ответы их разочаровывают.

– Это было не очень приятно, – говорила я. – Мне не нравится все время говорить об этом. От этого пострадали люди.

Я думала о бедном Баке Дардаре, потерявшем работу, и больше не сердилась на него за подписанное им ложное признание. Я была уверена, что его просто запугали и он сделал это после страшной угрозы ареста и тюремного наказания. Но поведение миссис Грей оставалось загадкой, которую я могла решить только на следующий день после ее урока.

– Руби, – окликнула она меня, как только прозвенел звонок на перемену.

Я подождала, пока остальные девочки уйдут, и лишь потом подошла к ней.

– Да, миссис Грей?

– Я хочу, чтобы ты знала: я ничего не придумала, – твердо сказала она и с такой искренностью, что я не могла отвести от нее глаз. – Я знаю о показаниях внука миссис Клэрборн во время слушания, но это не изменит того, что я видела, и того, о чем рассказала. Я не лгу и не плету интриг против кого бы то ни было.

– Я знаю, миссис Грей, – ответила я. – Но меня там не было. Честное слово, меня не было там.

– Мне жаль, – произнесла учительница, – но я тебе не верю. – Она отвернулась, а я осталась с тяжестью на сердце.

Выражение твердости на лице миссис Грей преследовало меня весь день. Словно миссис Айронвуд заколдовала ее, чтобы заставить увидеть то, что хотелось увидеть ей самой, и сказать то, что хотелось услышать директрисе. Как бы мне хотелось, чтобы рядом со мной хоть на несколько минут оказалась Нина, чтобы она воспользовалась ритуалами вуду и изменила ход событий.

Я вспомнила, как бабушка Катрин рассказывала мне о человеке, потерявшем свою пятилетнюю дочку, когда лодка перевернулась на болоте. Даже когда ее тело нашли, он продолжал верить, что девочка потерялась где-то на протоке. Мужчина клялся, что слышит, как она зовет его по ночам, и что временами видит ее.

– Ему так хотелось, чтобы это было правдой, – говорила мне бабушка, – что для него это и было правдой, и никто не смог переубедить его.

Может быть, миссис Грей не настолько четко все видела и не была так уверена, когда впервые говорила об этом с миссис Айронвуд, которая, вероятно, и убедила ее, что она видела меня.

Это продолжало волновать меня. Возвращаясь в конце дня в общежитие, я остановилась, чтобы взглянуть на эллинг. Если бы только я могла найти Бака, подумалось мне, и заставить его сказать правду. А вдруг мне удалось бы убедить его рассказать правду миссис Грей? Мне был ненавистен тот факт, что она продолжает так плохо думать обо мне.

Меня удивило, что Жизель еще не вернулась в общежитие, но вскоре пришла Саманта и сообщила, что сестре пришлось остаться с миссис Уэйзенберг и позаниматься дополнительно из-за ее отвратительных отметок по математике. Я знала, что Жизель, когда вернется, будет вне себя от ярости.

Я уже распаковала все вещи, собранные мной перед слушанием, и теперь заглянула в комнату Жизель, чтобы посмотреть, сделала ли она то же самое. В ее комнате царил страшный беспорядок. Из-за досады и гнева сестра все повыбрасывала из чемодана. Платья, юбки и блузки валялись на креслах и кровати, а кое-что из одежды упало на пол. Я начала подбирать вещи и аккуратно развешивать их. Когда я положила в ящик белую шелковую блузку с перламутровыми пуговицами, то остановилась, вспомнив кое-что из показаний миссис Грей.

Разве она не сказала, что девушка расстегнула белую блузку? Я не носила такой, я надевала только гринвудскую форму. Мой взгляд упал на туфли Жизель, выстроенные на дне шкафа. Кое-что привлекло мое внимание. Мое сердце забилось быстрее, когда я медленно опустилась на колени и взяла в руки пару тапочек, подошва и бока которых были испачканы грязью. Но каким образом…

Громкий голос моей сестры, жаловавшейся на то, что ее оставили в школе, оповестил о ее появлении в нашем секторе. Я слышала громкие высказывания, пока Кейт катила ее коляску по коридору. Я встала и затаила дыхание. Мой мозг гудел от предположений, казавшихся мне самой фантастическими. Прежде чем Жизель подъехала к двери в свою комнату, я спряталась в шкаф и почти совсем закрыла дверцу.

– Где моя сестра? – поинтересовалась Жизель.

– Она была в твоей комнате, – сказала ей Саманта, – убирала твои вещи.

Жизель заглянула в комнату и фыркнула.

– А кто ее просил? В любом случае, ее уже здесь нет. Саманта подошла к ней и тоже заглянула в комнату.

– Наверное, Руби ушла, пока я была в ванной.

– Замечательно. Я хочу, чтобы она узнала, что заставляла меня делать эта ужасная миссис Уэйзенберг, пока я не добилась правильного ответа.

– Поискать ее? – спросила Саманта.

– Нет. Я расскажу ей позже. Мне необходимо немного отдохнуть, – объявила Жизель и вкатила свое кресло в комнату, закрыв за собой дверь. Она посидела минуту, глядя на кровать. Потом потянулась назад и заперла дверь. Я затаила дыхание. Как только дверь была закрыта, Жизель встала без малейшего усилия, у нее даже не дрожали ноги.

И я поняла, что моя сестра может ходить!

Я медленно открыла дверь шкафа, без особенного шума, но она почувствовала мое присутствие и обернулась. Ее глаза раскрылись от изумления, но я уверена, что не настолько широко, как мои.