Великолепная Софи (В поисках любви) - Хейер Джорджетт. Страница 9

– О нет! Благодарю вас, я никогда не устаю, и хотя поездка была немного долгой, я не считаю ее путешествием! — ответила Софи. – Я бы приехала сегодня утром, если бы не пришлось заезжать в Мертон.

– Заезжать в Мертон? – эхом откликнулась леди Омберсли. – Но, милая моя, зачем? У тебя там знакомые?

– Нет, нет, но сэр Горас очень этого хотел!

– Дорогая София, ты всегда называешь папу сэром Горасом? – спросила леди Омберсли.

В серых глазах вновь заплясали огоньки.

– Нет, если я на него сержусь, то называю папой! – ответила Софи. – Он этого терпеть не может! Бедняжка, он должен смириться с тем, что его дочь такая верзила, а кто же это выдержит! – Она заметила, что тетя слегка шокирована, и с обезоруживающей искренностью добавила. – Вам это не по душе. Я так сожалею; но все-таки он замечательный отец, и я очень сильно люблю его! Но одна из его максим гласит: никогда из-за личного пристрастия не стоит закрывать глаза на недостатки другого.

Предположение, что дочь поощряют замечать ошибки отца, так ужаснуло леди Омберсли, что она не могла сказать ни слова. Селина, любившая добираться до сути вещей, спросила, почему сэр Горас очень хотел, чтобы Софи заехала в Мертон.

– Только чтобы перевезти Санчию в ее новый дом, – объяснила Софи. – Вот почему меня сопровождали эти дурацкие верховые. Ничто не может убедить бедную Санчию в том, что на английских дорогах нет бандитов и разбойников.

– Но кто такая эта Санчия? – спросила леди Омберсли в некотором недоумении.

– О, маркиза де Виллачанас! Сэр Горас не назвал вам ее имени? Она вам понравится; без сомнения, онадолжна вам понравиться! Она совершенно глупа и ужасно ленива, как и все испанцы, но так красива и добра! – Она заметила, что ее тетя была теперь полностью сбита с толку, и сдвинула густые прямые брови. – Вы ничего не знаете? Он вам не сказал? Как низко с его стороны! Сэр Горас собирается жениться на Санчии!

– Что? — задохнулась леди Омберсли.

София взяла ее руку в свои и успокаивающе сжала.

– Да, это так, и вам надо радоваться, потому что она очень ему подходит. Она вдова и ужасно богата.

– Испанка! – сказала леди Омберсли. – Он даже не заикнулся об этом!

– Сэр Горас говорит, что объяснения так утомительны, – извиняюще заметила Софи. – Он, вероятно, подумал, что они займут много времени. Или, – добавила она с озорным огоньком в глазах, – что я все объясню за него!

– Никогда не слышала ничего подобного! – почти гневно сказала леди Омберсли. – Это так похоже на Гораса! А когда он собирается пожениться с этой маркизой, дорогая?

– Ну, – серьезно произнесла София, – я думаю, именно из-за этого вопроса он не стал ничего объяснять вам. Сэр Горас не может жениться на Санчии, пока я под его опекой. Бедняжка, это так для него неудобно! Я обещала постараться, но не могу же я выйти за того, кто мне не нравится! Он очень хорошо меня понимает. Должна сказать, что сэр Горасникогда не требует невозможного!

Леди Омберсли показалось, что такие рассуждения совсем не подобает слушать ее дочерям, но она не знала, как этого избежать. А дотошная Селина продолжала допытываться:

– Почему твой отец не может жениться, пока ты живешь под его опекой, Софи?

– Из-за Санчии, – с готовностью ответила Софи. – Санчии совсем не хочется становиться моей мачехой.

Леди Омберсли была поражена в самое сердце.

– Бедная моя девочка! – сказала она, положив руку на колено Софи. – Ты такая храбрая, но мне можешь довериться! Она ревнует к тебе. Все испанки ужасно ревнивы! Горас так дурно поступает! Если бы я знала об этом! Софи, она злая? Она чувствует к тебе неприязнь?

Софи расхохоталась.

– Ах, нет, нет, нет! Она не почувствовала неприязни ни к одному человеку за всю свою жизнь! Дело в том, что если она выйдет за сэра Гораса, пока я нахожусь под его опекой, ей придется играть роль моей матери, а она для этого чересчур ленива! Помимо того, из лучших побуждений я могу продолжить командовать сэром Горасом, управлять его домом и делать все то, что привыкла. Мы это обсудили, и я согласилась с ее доводами. Но что касается ревности – ни в коем случае! Она слишком порядочна, чтобы ревновать ко мне и вообще очень хорошая! Она призналась, что чувствует ко мне искреннюю любовь, но делить со мной дом не станет. Я ее не виню! Пожалуйста, не думайте, что я виню ее!

– Должно быть, она очень странная женщина, – неуверенно сказала леди Омберсли. – Хорошо, почему она живет в Мертоне?

– О, сэр Горас нанял там для нее превосходную виллу! Она собирается жить уединенно до его возвращения в Англию. Потому что, – весело добавила Софи, – она исключительно ленива. Она будет до полудня нежиться в постели, есть конфеты, читать романы и будет рада приветствовать Друзей, если они возьмут на себя труд навестить ее. Сэр Горас говорит, что она – самое спокойное существо из всех, кого он когда-либо знал. – Софи нагнулась погладить свою собаку, которая во время разговора сидела возле ее ног. – Кроме Тины, конечно! Сударыня, надеюсь, вы любите собак? Она очень хорошая, честное слово, и я не смогу с ней расстаться!

Леди Омберсли уверила ее, что не возражает против собак и неравнодушна к обезьянкам. Софи рассмеялась и сказала:

– О Боже! Может, мне не стоило привозить Жако детям! Но когда я увидела его в Бристоле, я не могла не купить его. Теперь, после того как они получили обезьянку, мне кажется, будет трудно убедить их расстаться с ней.

Леди Омберсли подумала, что это будет просто невозможно, а так как тема была исчерпана и она чувствовала себя выбитой из колеи рассказами Софи, то предложила в сопровождении Сесилии подняться в комнату, чтобы немного отдохнуть и переодеться к обеду.

Сесилия быстро поднялась с кресла, готовая присоединить свой голос к предложению матери, возникни в этом необходимость. Она сомневалась, что Софи нуждается в отдыхе, потому что за то малое время, что она наблюдала за ней, она убедилась в том, что существо, столь полное жизненной энергии, вряд ли будет искать покоя. Но ее очень тянуло к кузине, и ей хотелось как можно скорее завязать с ней дружбу.

Поэтому, когда выяснилось, что в комнате Софи ее горничная распаковывает вещи, Сесилия пригласила кузину к себе. Селина, поняв, что ей не предложат разделить компанию, надула губы и вышла, утешая себя мыслью, что ей выпала обязанность подробно рассказать мисс Эддербери о разговоре в голубом салоне.

Сесилия была очень застенчива, и хотя ее манерам не была присуща отталкивающая сдержанность, как у брата, им было далеко до доверительных. Несмотря на это, она обнаружила, что уже через несколько минут рассказывает кузине о своих неприятностях. Софи слушала с интересом и сочувствием, но казалось, ее задевало постоянное упоминание мистера Ривенхола, наконец она прервала кузину вопросом:

– Прошу прощения, но этот Чарльз – он разве не твой брат?

– Мой старший брат, – ответила Сесилия.

– То, что я и хотела узнать. Но почему он может что-нибудь решать?

Сесилия вздохнула.

– Ты скоро увидишь, Софи, что в этом доме ничего не происходит без санкции Чарльза. Это он всем приказывает, все улаживает и всем управляет.

– Подожди, подожди! – сказала Софи. – Ведь мой дядя еще не умер, а? Уверена, сэр Горас никогда не говорил мне об этом!

– О нет! Но у папы – вероятно, мне не стоит об этом говорить, ведь я не знаю точно, – мне кажется, что у папы какие-то проблемы! Во всяком случае они были, потому что однажды я увидела маму очень расстроенной, и она мне кое-что рассказала, так как была в смятении и едва осознавала, что делает. В обычном состоянии ей бы и в голову не пришло говорить с кем-нибудь из нас о папе – ну, может быть, с Чарльзом и Марией, потому что сейчас та уже замужем. Только потом умер наш двоюродный дедушка Матиас и все свое состояние оставил Чарльзу, который что-то, я не очень хорошо понимаю что, сделал с закладными. Что бы это ни было, но оно поставило папу в зависимость от Чарльза. И я абсолютно уверена, что это именно Чарльз платит за Хьюберта и Теодора, кроме того, он погасил все долги, мне об этом сказала мама.