Голливудская мечта - Беннет Джули. Страница 2

На лице Ноя появилась та самая, убивающая наповал улыбка. Нет, он играл нечестно, имея в арсенале эти ямочки на щеках. Келли почувствовала, что ее решимость рухнет так же быстро, как слетели бы с нее трусики, если б он действительно предложил осуществить ее фантазию насчет комнаты отдыха. Да, она знала, что не сможет отказаться от этих денег. Как бы Келли ни хотела, чтобы Ной поговорил с Оливией, она была благодарна ему за то, что он в ней уверен и готов предложить за ее работу столь крупную сумму.

— Я снимусь в рекламе, — сказала она. — Если ты уверен, что моя внешность — именно то, что нужно твоим рекламным щитам. — Сумасшедшая идея, но раз уж он этого хочет… Кто платит, тот и заказывает музыку.

— Да, Келли, твоя внешность — именно то, что мне нужно. Я хочу запечатлеть твою молодость, твою невинность.

Келли рассмеялась:

— Я не невинна.

— Ты выросла на Среднем Западе и переехала сюда меньше года назад. — Он немного наклонился вперед. — Можно сказать, что ты девственница.

У Келли пересохло во рту. Слово «девственница» мгновенно заставило ее подумать о сексе, а слово «секс» парило в ее сознании все время, пока Ной находился так близко и смотрел на нее своими бесстыжими глазами.

— Уверяю тебя, я не девственница. — «Заткнись, Келли!»

— Буду иметь в виду, — сказал Ной с дерзкой усмешкой. — Но я рад, что ты согласилась позировать.

— Тебе когда-нибудь приходилось бороться, чтобы получить желаемое, или достаточно было только улыбнуться? — пошутила Келли.

Улыбка Ноя дрогнула, и он сглотнул:

— Ты была бы удивлена, узнав, за что мне пришлось бороться и что я потерял.

«Не мое дело, — сказала себе Келли. — У каждого человека есть прошлое. Он богатый и влиятельный хирург, но это не означает, что все далось ему легко». Но тогда она впервые заметила, что за этой улыбкой на миллион долларов скрывается боль.

Она не девственница. Ной внутренне застонал. Келли Мэтьюз могла не быть девственницей физически, но психологически она определенно была весьма невинна. Знай она о его фантазиях на ее счет, точно засудила бы его за сексуальное домогательство. Он не хотел быть банальным и приглашать своего администратора на свидание. Но черт возьми, как же он хотел перейти с ней на более личный, интимный уровень общения. Он уже играл с огнем, зажав ее в углу комнаты для отдыха два дня назад. Подойдя ближе, он не мог не заметить, что ее ярко-зеленые глаза рас ширились и она начала нервно облизывать губы… Эти сексуальные, от природы пухлые губы, которые так и напрашивались на поцелуй. Его клиентки платили немалые деньги за такие губы, как у Келли.

Ной откинулся на спинку стула в своем кабинете. Келли придет в любой момент, и он должен во что бы то ни стало сохранить между ними профессиональные отношения. Больше никаких прикосновений, больше он не будет обращать внимание на ее полные надежд глаза и детские мечты. Если бы Келли имела хоть какое-то представление о том, на что подписывается, желая стать голливудской актрисой, она тотчас убежала бы обратно, на кукурузные поля Канзаса. Эта жизнь не была сплошь блеском да гламуром. И Ной ни за что не позволит еще одной женщине, которая ему небезразлична, столкнуться с темной стороной Голливуда. Душевные раны, оставленные его невестой, все еще были слишком свежи, слишком глубоки. Ной до сих пор разрывался между домом, в котором они вместе жили и в который он до сих пор возвращался каждый день после работы, и ее больной бабушкой, о которой ему приходилось заботиться. И от этого казалось, что эти раны никогда не заживут. Келли так напоминала ему Малинду, что он невольно вспоминал о том, какой путь выбрала его невеста, прокладывая себе дорогу к будущей карьере. Келли была точь-в-точь как Малинда… только на этот раз он ни за что не позволит себе влюбиться.

Он провел рукой по волосам, как бы пытаясь стряхнуть кошмар, который все еще его преследовал. Ной был готов на все, чтобы спасти свою невесту, но потерпел неудачу. Он потерял единственную женщину, которую любил всем сердцем, женщину, с которой хотел провести остаток своей жизни. Вряд ли он переживет очередную сокрушительную потерю. Поэтому он не станет говорить с Оливией по поводу роли для Келли. Фактически он предложил Келли стать моделью именно для того, чтобы уберечь ее от мира, о котором она не имела ни малейшего представления. Если ее устроит гонорар и внимание, которое она к себе привлечет, возможно, ее амбиции будут удовлетворены. Да, он предлагал ей огромные деньги, но Ной знал, что Келли едва сводит концы с концами.

Задняя дверь офиса открылась и снова закрылась. Ной услышал, как каблуки Келли застучали по плиточному полу коридора, и улыбнулся, когда перед входом в его кабинет стук замедлился, а потом и вовсе утих.

— Все в порядке? — спросила Келли, в одной руке сжимая свою сумочку, а в другой держа пакет с обедом.

— Конечно. Почему ты спрашиваешь?

Она насмешливо посмотрела на него:

— Потому что ты никогда не приходишь в офис раньше меня.

Ярко-голубое платье облегало ее зело. Ной старался не думать о том, каково было бы снять с нее этот наряд… и о том, как же она умудрялась скрыть под ним трусики. Либо они были совсем тонкие и прозрачные, либо их нет вовсе.

— Я должен был сделать кое-какие дела до прихода первого клиента, — сказал он, стараясь сохранить деловой тон. — Возможно, мне передадут маленького мальчика, недавно пострадавшего при пожаре. Я только что закончил разговор с коллегой по поводу этого случая.

— Да, я помню этого пациента. — Келли улыбнулась. — Это делает тебе честь. Я была в восхищении, когда ты согласился им заняться.

— Тетя этого мальчика — наша постоянная клиентка, и она попросила меня его посмотреть. Но это не значит, что я смогу вернуть ему прежний вид. Нужно подождать несколько недель, его раны еще слишком свежие.

— По крайней мере, ты дал ему шанс и надежду, — сказала Келли, все еще улыбаясь и глядя на него так, будто он больше чем просто врач. — Это уже очень важно, Ной. И не преуменьшай свои таланты.

— Просто я пытаюсь реально смотреть на вещи. Возможно, ничего не получится, но я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь.

Большинство врачей страдают «комплексом бога», Ной же предпочитал думать, что он не относится к большинству. Он всегда старался здраво оценивать свои возможности, но в то же время никогда не отступался от поставленной задачи и конечно же не собирался отворачиваться от десятилетнего мальчика, независимо от того, была его тетя их клиентом или нет.

— Что-то ты притихла, — обратился он к Келли. — Пора начинать нервничать?

Она широко улыбнулась:

— Ну… у меня есть новости касательно нашего недавнего разговора о прослушивании.

О нет, ее улыбка могла означать лишь одно…

— Мне позвонили! — вскричала Келли, усаживаясь в кресло напротив его стола. — Разве это не здорово? Моему агенту удалось договориться о прослушивании. Оно состоится в этот понедельник.

Ноя охватило ощущение дежавю.

— Рад за тебя, — соврал он. — Обязательно позвони Мэри и договорись о том, чтобы она тебя заменила.

— Хорошо. — Она улыбнулась, а затем опустила глаза, закрыла руками лицо и расплакалась…

«Что за черт?»

— Келли… — Ной обогнул стол и приблизился к ней. — Что произошло? — Секунду назад она сияла от радости, а теперь уже плакала навзрыд. — Келли… — повторил он мягко. — Ты в порядке?

Келли покачала головой:

— Мне очень жаль, Ной. Просто… — Келли подняла на него влажные от слез глаза. Даже с потекшей тушью она была прекрасна. — Тебе не понять, — сказала она.

«Не понять? Не понять чего?»

— Я хотела добиться успеха, и вот он, — сказала она, всхлипывая. — После того как я позвонила Оливии…

— Постой. Ты позвонила Оливии?

Шмыгнув носом, Келли кивнула:

— Вчера утром. Я позвонила, чтобы напомнить ей о записи на ботокс на следующей неделе. Я просто обязана была рискнуть и попросить ее о прослушивании. Худшее, что могло произойти, — это ее отказ.