Начало - Леусс Линда Е.. Страница 103

Коул моргнул и  сник, голос его звучал глухо - Эльфы попросили Драконов разобраться со мной, эти выродки Тули выслали карательный отряд. Я был изгнанником, никто не захотел помочь мне, у меня не было шансов спастись, единственное, что я мог сделать – это оттянуть момент смерти.

Он горько усмехнулся и продолжил – Драконы долго гонялись за мной по второму миру, я прятался в лесах, уходя от погони, но мне не удалось от них скрыться. Они обложили меня, как зверя на охоте, ведь Драконы очень любят охотиться на разумную дичь. Когда я понял, что попал в ловушку, то решил дорого продать свою жизнь, но у Драконов был другой план, они не собирались со мной воевать, -  лицо Коула исказила гримаса – Они окружили меня и попытались взять живьем, я отбивался, как демон, одного из них мне удалось убить, нескольких ранить.  Тогда один из Драконов, их вожак, перевоплотился и дохнул в меня огнем, но не для того, чтобы убить, а чтобы искалечить. Они бросили меня там, в лесу, обожженного, почти мертвого. Мои шансы выжить были равны нулю, Драконы даже не стали меня добивать. К счастью или к несчастью, поблизости оказался один из отщепенцев, который тайно проник во второй мир, он и спас меня. Когда меня переправили в пятый мир, у меня не было кожи. Наши лекари три луны боролись за мою жизнь и лишь два из десяти верили, что я выживу. Потом еще десять лун меня лечили. Каждая секунда этого самого страшного в моей жизни года была наполнена невыносимой болью. Cколько раз я проклинал своего спасителя и просил убить меня, потому что у меня не было сил терпеть эту пытку, сколько раз они насильно заставляли меня жить дальше! Время шло, мои раны заживали, лекари, как могли, подправили  мое тело и сделали новое лицо, и я расхотел умирать.  В моей жизни появился смысл, великая цель, ради которой стоило жить. С тех пор во мне живет только ненависть и месть стала смыслом моей жизни, моя любовь сгорела в пламени того Дракона, – он замолчал и отвернулся.

Я подавленно молчал, мне довелось услышать историю, о которой вряд ли кто знал. Наши старейшины всегда заботились о своем народе, предпочитая пожертвовать одним, ради благополучия многих и зорко следя, чтобы подобные истории не будоражили умы инкаров. Главный герой этой трагедии стоял передо мной, и у меня не было сомнений в том, что все происходило именно так, как он рассказал.

Коул долго молчал, потом снова заговорил. - Я не единственный, кто готов воевать против них, у каждого из нас свои счеты с мирами. Они не оставляют нас в покое даже в пятом мире, присылают туда отряды карателей и мы вынуждены все время воевать.

- Вы представляете опасность, – хрипло прошептал я.

Коул расхохотался - Конечно, брат, мы опасны, потому что мы идем против их власти и законов. Они не могут уничтожить нас в своих мирах, так как наши преступления не дотягивают до смертной казни, но убивают нас в пятом мире, обвиняя в том, что мы поднимаем бунты и пытаемся вернуться назад.

Он прошелся по комнате.

- Брат, тебе повезло, что твоя девушка не стала вовлекать в ваши отношения свою семью, иначе это могло бы закончиться для тебя очень печально. Уверяю, ты бы познакомился со мной в любом случае, не здесь так в пятом мире, уж они бы нашли способ отправить тебя к нам.

Его слова не укладывались в сознании, я не усмотрел явной лжи в словах Коула, но и отказываться так просто от своих представлений не собирался. С одной стороны мы жили в современном, цивилизованном мире, но древние законы наших миров соблюдались неукоснительно. Существовал пятый мир, существовали отщепенцы и отряды зачисток, в пятом мире постоянно происходили какие-то локальные конфликты. Разговаривать про пятый мир и его обитателей  считалось неприличным, поэтому никто толком не знал, что там происходит, да и никому, по большому счету, это не было интересно. Мне же довелось услышать историю, так сказать, с другой стороны.

Коул наблюдал за мыслительным процессом на моем лице, потом сел в кресло и снова взял гитару. Взяв несколько аккордов, он сказал - Из-за нее ты сегодня убил человека и даже не заметил этого, тебя за это накажут.

- Что мне делать? – ужас от содеянного накрыл меня ледяной волной, ведь в третьем мире законы соблюдались еще строже. Мертвую шлюху скоро обнаружат, полиция начнет искать убийцу и выйдет на меня.

- Пока отсидишься здесь, тебе нельзя домой, – два мягких, печальных аккорда.

Я согласно кивнул и мы замолчали. Чем больше я думал о случившемся, тем сильнее злился на Эсмириль, ведь все, что случилось со мной, произошло по ее вине. Она причина всех моих бед, ее высокомерность и заносчивость, ее происхождение за которым она пряталась как за каменной стеной. Перед глазами стояло ее перекошенное от ярости лицо во время нашего последнего разговора в кафе. Она была готова меня убить, только потому, что я имел наглость влюбиться в нее. Я скрипнул зубами. Пусть бы она не любила меня, так как я ее, моей любви хватило бы на двоих, но она предпочла мне человека! Человека! Как же я ее ненавижу за все, что она со мной сделала, за поломанную жизнь, за разбитое сердце и черную дыру в груди, за изменения, которые произошли во мне из-за этой треклятой  любви. И как я ее люблю, только за то, что она живет на этом свете. За одну ее улыбку, за взгляд, за поцелуй, я готов простить ей все, готов вырвать свое сердце и поднести ей его на блюде.

Коул поглядывал на меня, но в основном смотрел на струны гитары, меня переполняла благодарность к этому мрачному отщепенцу, он поддержал меня, единственный в этом городе. Он такой же, как я, Коул знает, что такое несчастная любовь и сможет помочь мне.

Я остался в этом странном, грязном доме в самом сердце Страйта, потому что мне некуда было идти. Коул  не разрешал мне выходить на улицу, да мне и не хотелось, все свое свободное время он проводил со мной. Когда мне становилось совсем худо, Коул меня утешал или злил. Когда я впадал в апатию, он меня поддерживал и охранял. Он приносил ликк и следил, чтобы я его регулярно принимал, он заботился обо мне, как родная мать. В соседних комнатах тоже кто-то жил, я слышал голоса и смех, Коул обещал меня со всеми познакомить, когда я немного оправлюсь, и меня можно будет выпускать в общество. Никто из обитателей дома не входил в мою комнату, да я и не искал компании. Воспоминания о тех днях сохранили лишь череду фигур одетых в черное, и белые пятна вместо лиц, которые мелькали в тускло освещенном коридоре, когда Коул забывал закрыть дверь.

Мой новообретенный друг регулярно поил меня каким-то кисловатым на вкус снадобьем неприятного мутно-коричневого цвета, как он говорил для поддержания сил. Несколько часов после приема отвара я ощущал себя живым, а потом снова впадал в летаргию. Иногда, чтобы хоть как-то расшевелить меня, Коул рассказывал про пятый мир. Они жили все вместе, не разделяясь на расы и сословия, в небольших поселениях, оплотах как они их называли, в лесах и предгорьях, сражаясь с местным населением, десантами извне и дикими зверями, выжить в том мире поодиночке было невозможно, да и всем вместе им приходилось несладко. Немногочисленных женщин и детей отщепенцы прятали в надежных пещерах, чтобы десанты не смогли их найти и уничтожить, они старались не вступать в открытые столкновения, предпочитая наносить точечные удары, эта партизанская война длилась уже много лет, и победителя в ней не было. По словам Коула, жители пятого мира создали подпольные лаборатории, в них ученые проводили таинственные эксперименты, их существование тщательно скрывалось от остальных миров, а сами лаборатории были не менее тщательно спрятаны в подземных лабиринтах в горах на юге пятого мира.