Лось в облаке - Лазарева Ирина Александровна. Страница 47

Катя с удрученным лицом повернулась, чтобы выйти, но что-то вспомнила и сказала:

— Ты брал у меня книгу Александра Никитина. Верни, пожалуйста, я ее не дочитала.

Краснов передал ей книгу со словами:

— Ты веришь в эти романтические бредни?

Катя посмотрела на стопку книг у кровати.

— Я вижу, что он и на тебя произвел впечатление. Никитин служил в Афганистане. Оттуда романтиками не возвращаются. Это сильный человек. У него есть стержень, свои убеждения, он умеет видеть в жизни прекрасное, хорошее и старается передать свое видение мира другим. Даже в «Записках с войны» есть все — боль, страдание, страшная правда о войне, но нет безысходности. Он верит в любовь, братство, товарищество — в лучшее, что есть в человеке, и это то, во что не веришь ты.

Егор Данилыч, завязывая перед зеркалом галстук, слушал ее очень внимательно.

— Все слова, слова. Я хочу, чтобы меня убедили, — возразил он уже спокойно. — И кое-что я действительно могу проверить. Сам.

Екатерина вышла, и он посмотрел на часы. Вертушев опаздывал. «Застрял в пробке», — подумал Краснов. Прошло еще полчаса. Вертушева не было. Егор Данилыч снова посмотрел на часы и длинно, витиевато выругался. Еще через десять минут он поручил своему помощнику связаться с Вертушевым и выяснить, где тот болтается.

— Плохие новости, Егор Данилыч, — доложил помощник, — Вертушев полтора часа назад выбросился с двенадцатого этажа из окна своего офиса.

— Что?! — выкрикнул Краснов таким страшным голосом, что у помощника дернулись колени.

Краснов продолжал смотреть на него, выкатив глаза. Помощник с траурной торжественностью повторил информацию.

Еще через час Краснову представили сведения обо всех подробностях происшествия: по свидетельству секретарши, Вертушев явился на работу в десять часов утра, в нормальном настроении, но чувствовалось, что он несколько возбужден. Через десять минут после его прихода секретарше позвонили ее нижние соседи по квартире и сообщили, что на них с потолка хлещет вода. Она срочно отпросилась у шефа и поехала домой. Больше никаких показаний она дать не смогла. При ней к Вертушеву никто не входил. Здание — офисное, с утра было оживленно, в коридорах много посетителей, если кто-то к нему и заходил, то это осталось без внимания.

— А что у секретарши дома? — спросил Краснов.

— Лопнула труба. Она живет одна, дверь была заперта на ключ. Следов взлома не обнаружено. В квартире тоже никаких следов, к тому же все залито водой.

— Я бы сильно удивился, если бы они нашли следы, — с усмешкой сказал Краснов. Помолчав, он произнес, будто разговаривая сам с собой: — Быстро сработано. Значит, Борька правду сказал: за живое тебя возьмем, за живое.

Оставшись один, он взял мобильный телефон и набрал номер.

— Ну, здравствуй, — сказал он в трубку. — Не забыл меня еще? И я о тебе помню. У меня вообще память хорошая. Повидаться со мной не хочешь? А придется. Слышал я, что адвокат твой сегодня с двенадцатого этажа сиганул. Поторопился ты, брат, поторопился. Все, что надо, он мне уже успел рассказать. Так что присматривай за дружком своим. Если сможешь. Знаешь пословицу: «На то и щука в море, чтобы карась не дремал»?

Он положил телефон и энергично потер руки.

В особняке Березина жизнь шла своим чередом: Саня обретался на кухне, с неистощимым терпением продолжая осаду Лин, — серьезных успехов на этом поприще он пока не добился, зато приобрел завидную сноровку в изготовлении китайских блюд; иной раз наградой за его труды служил лукавый взгляд, задорная улыбка или нечаянное прикосновение маленькой руки; Светлана порхала из салона в салон, как пчела с цветка на цветок; охранники прогуливались в освеженном поливкой саду, по вымощенным узорной плиткой дорожкам, мимо цветочных клумб и кустов сирени, мимо фонтана белого мрамора и голубеющего бассейна с прозрачной неподвижной водой. Вадим с утра уехал в банк, пообещав вернуться пораньше.

Звонок Краснова застал его в большом книжном магазине, куда он зашел, чтобы купить книги Александра. Растерявшись от обилия ярких обложек, он обратился к одной из девушек-служащих магазина:

— Скажите, пожалуйста, у вас есть произведения Александра Никитина?

Девушка посмотрела на него так, будто он сказал что-то очень неуместное.

— Странный вопрос, у нас как-никак центральный магазин. Конечно же, у нас есть все книги Александра Никитина. Пойдемте, я покажу.

Вадим взял в руки одну из книг, испытывая волнение и непривычную для себя робость, будто прикоснулся к чему-то сокровенному. Все книги были богато оформлены, в твердых глянцевых переплетах, с иллюстрациями. Фотография Сани была помещена на задней обложке. Он был снят на улице, во весь рост, в неизменной голубой джинсовой куртке, волосы его топорщились от ветра, глаза приветливо щурились в объектив.

Купив все восемь произведений своего друга, Вадим пошел к выходу из магазина, и в этот момент зазвонил его телефон. Определился номер Краснова, и Вадим остановился так резко, что шедший за ним Игорь едва не уперся носом в широкую спину шефа. Вадим выслушал то, что сказал ему Краснов, и сразу же побежал к машине, расталкивая покупателей в магазине и прохожих на улице. Ворвавшись в свой «мерседес» и упав на сиденье, он приказал водителю:

— Гони домой!

Игорь, махнув рукой охранникам в джипе, успел заскочить в машину Вадима. Тот уже кричал в телефон:

— Антон! Где Александр Юрьевич? В доме? Пойди проверь, я жду!

— Что случилось, Вадим Петрович? — спросил Игорь.

— Краснов! Это он звонил. Борька, мразь, успел наболтать ему про Саню. Проклятье! Алло! Ну что, Антон? Хорошо, будь рядом с ним. Усилить охрану, никого не впускать. Смотри, чтобы мышь не прошмыгнула. Я уже еду.

— Не волнуйтесь вы так, Вадим Петрович, — сказал Игорь. — Мы Александра Юрьевича в обиду не дадим.

Надо срочно отправить Саню домой, в Ярославль, лихорадочно соображал Вадим; нет, это не поможет. У Краснова длинные руки, он и там его выследит. Положение безвыходное: вечно удерживать Саню в особняке Вадим не сможет. Даже если все ему рассказать, он беспечен и не поймет серьезности ситуации. Не сегодня-завтра Саня взбунтуется и захочет выехать в город. Времени в обрез. Краснов не представляет, на что замахнулся, думает, что может вынудить Вадима принять условия игры. Нет, не игра это будет, а открытая война, яростная, кровавая, на глазах у всех. Лучше сесть в тюрьму, но знать, что Егор Данилыч успокоился вечным сном.

Вернувшись в особняк, Вадим первым делом заперся в кабинете с Игорем.

Весь следующий день он провел с Александром. За обедом Саня показал ему заметку о Вертушеве, напечатанную в одной из газет, которые он просматривал ежедневно, чтобы быть в курсе всего, что творится в стране и в мире.

— Не тот ли это адвокат, что был у нас позавчера на вечеринке? Здесь высказывается версия, что его убили, — сказал он Вадиму.

Вадим сделал вид, что новость для него явилась большой неожиданностью, пожалев в душе, что знакомил Саню с Вертушевым.

Вечером того же дня Вадиму доложили, что Краснов с многочисленной охраной отправился в казино.

Александру в ту ночь не спалось. Во дворе урчали моторы, и хлопали дверцы машин. Он подошел к окну и увидел, что «мерседес» Вадима выводят из гаража. Два темных джипа уже стояли наготове. Александр спустился на первый этаж. В кабинете Вадима горел свет, у дверей стояли два охранника. Он хотел войти, но один из парней загородил собою дверь.

— Прошу вас подождать, — сказал он, — я доложу.

Александр удивился, но промолчал: обычно он входил к Вадиму беспрепятственно. Охранник постучал и вошел в кабинет. В проеме приоткрывшейся двери Александр на короткий миг увидел Вадима. Тот стоял к нему вполоборота, без пиджака, с ремнем через плечо, и, глядя себе в бок, вкладывал в кобуру пистолет. Дверь закрылась, снова открылась, из нее вышел охранник и пригласил Александра в кабинет. Вадим стоял у письменного стола, уже в пиджаке, и выжидательно, без тени улыбки смотрел на Александра.