Никогда не говори мне «нет». Книга 2 - Чурикова Лариса. Страница 13

– Я же говор-р-рил! – пояснил Артурчик, – Бр-р-росай его, пошли смотр-р-реть мой поезд, – нетерпеливо потащил он Леру за полу жакета.

Та осторожно посадила Ванечку в манеж, который руками брата теперь был полностью забит игрушками, и тот деловито стал игрушки из манежа вышвыривать, не забывая грызть подаренную машинку.

Валерия растерянно посмотрела на Алину. Та пожала плечами и улыбнулась:

– Если он тебя совсем достанет, возвращайся к нам, мы будем в столовой.

– Идём! – нетерпеливо тащил Артур за руку. Валерия пошла за ним по лестнице на второй этаж в детскую комнату.

– Артур, я тебя не узнаю! С каких пор ты знакомишь нас со своими девушками? – спросила Алина, когда они остались одни. – Это войдёт в практику, или, может быть, ты нашёл наконец-то что искал, перебирая девушек пачками?

– Ох, не знаю, Лина. Знаю только, что она не такая, как все. Как сложится дальше, трудно судить. Вчера, можно сказать, я увидел её в третий раз.

– И что там говорить. Я вижу, как ты на неё смотришь. Может, остановишься на Валерии? На первый взгляд, она милая девушка, не упускай её.

– Посмотрим, – уклончиво ответил он, – А как у вас дела? Где моя девочка? Ты скоро решишься?

– Ой, Артур, дай мне прийти в себя от двух мальчиков, – с улыбкой проговорила Алина, ставя на стол корзинку с булочками и чашки, – Хочешь девочку, попроси Валерию; мне кажется, она очень любит детей и с удовольствием подарит тебе несколько.

– Тебе не кажется. Она действительно любит детей. Поэтому я подумал, что вы с ней найдёте общий язык.

– Главное, чтобы ты с ней нашёл общий язык. А мы примем любую, кто тебе понравится, – добавила Алина, разливая чай.

Она принесла Ванечку в столовую, усадила в детское кресло, чтобы покормить. Артур уничтожил почти всю корзинку булочек. Они разговаривали, и только через час задумались, что на втором этаже подозрительно тихо, и никто оттуда не выходит.

– Пойдём в детскую, – сказала Алина, оттирая сына от яблочного пюре. – По-моему, Артур замучил твою Леру окончательно.

Они поднялись на второй этаж, вошли в детскую комнату и остановились на пороге при виде умилительной картины. Валерия стояла на коленях возле низкого детского столика, рядом на стульчике сидел Артур, они склонились голова к голове. Валерия рисовала в альбоме животных, Артур что-то подрисовывал, разукрашивал, всё время спрашивая:

– А это кто? А это у него что? А дай я нарисую хвостик. А где у него зубки? А можно, он будет синий? А где зайчик? А смотри, какие я нарисовал ушки.

– Чем вы занимаетесь? – не выдержав, что их не замечают, спросил Артур.

– Мама! Артур! Посмотри, что мы нарисовали! – закричал малыш, хватая со стола альбом, чтобы показать.

Валерия устало опустилась на пол, с улыбкой посмотрела на Артура. Он заметил, каким счастьем светились её глаза.

– Это моя Лера нарисовала, и я тоже помогал, – похвалился Артурчик, бросил альбом на пол и кинулся обнимать Валерию.

– Стой, Артур! – закричала Алина, но было поздно. Радужные пятна от испачканных ладошек ребёнка остались на светлом жакете Валерии.

– Артур, ты испачкал Валерию, нужно сначала помыть руки, потом обниматься, – выговаривала ему мама.

– Я нецяяно, – надул губки Артур.

– Ничего страшного, – Валерия прижала ребёнка к себе, пачкая костюм окончательно, так как у малыша не только руки оказались в краске.

– Так, Артур, бери своего тёзку и тащи в ванну, в шкафу найдёшь, во что переодеть. А я пока переодену Валерию, – командовала Алина, – Не переживай, акварельные краски легко отстирываются, через час твоя одежда будет как новая, – сказала Алина, уводя Леру в свою комнату.

Они перешли в светлую спальню с огромной деревянной кроватью посредине и встроенным платяным шкафом во всю стену. Комната была в стиле старой Англии. Это подчёркивал текстиль: гардины, покрывало, подушки с классическими букетами роз, туалетный столик на изящных изогнутых ножках и кровать с ажурной спинкой. Видно, что комната с любовью оформлена женщиной, чтобы ей с любимым мужчиной было комфортно.

Алина подошла к шкафу, посмотрела на Валерию, достала свой сарафан:

– Ты намного выше меня, поэтому брюки тебе не подойдут, а вот сарафан, думаю, будет в самый раз. Давай свой костюм, я заброшу его в стиральную машину, а ты пока походи в моём.

Алина схватила испачканный костюм и вышла из комнаты. Валерия огляделась по сторонам, любуясь уютной обстановкой. Задержала взгляд на красивой большой фотографии на стене. Он и она на фоне весеннего сада. Она на переднем плане смеётся чему-то, что он, кажется, шепчет ей на ухо, или целует, обхватив сзади под грудь, почти зарывшись лицом в разметавшиеся волосы. Видны только большие серые глаза, с нежностью глядящие на смеющуюся девушку. Понятно, что это Алина в объятиях мужа.

– А тебе идёт сарафан, – сказала Алина, входя в спальню, – Пойдём в столовую, пока мальчики не слопали всю выпечку.

В столовой Артур большой и Артур маленький доедали булочки из корзинки, запивая их один молоком, другой чаем. Ванечка, сидя в детском кресле, отчаянно молотил ложкой по столу, подпевая что-то на своём языке ударным упражнениям.

– Артур! Ты съел все булочки!

– Не сердись, Макс меня простит, он же знает, как я неравнодушен к твоей выпечке.

– Я хотела угостить гостью! Она уже два часа у нас, а во рту маковой росинки не было! Выметайтесь в гостиную все, мы спокойно чай попьём да посплетничаем, – с обаятельной улыбкой ругалась Алина.

Артур послушно схватил мальчиков подмышки и вышел из столовой.

– Ух, наконец-то тишина, – сказала Алина, выставляя перед Валерией чашку и каким-то чудом оставшуюся булочку.

– Трудно с двумя детьми? Они у тебя такие маленькие! – спросила Валерия.

– Конечно, трудно. Но то счастье, которое они дарят, превышает все трудности. А у тебя получается ладить с детьми. Артурчик очень долго присматривается к чужим, а в тебя прямо влюбился с первого взгляда.

– Мне очень нравиться возиться с детьми, с ними я душой отдыхаю.

– Артур сказал, ты хочешь поступать на педагогический?

– Да. Ты тоже его заканчивала?

– Я не совсем педагог. Да и поработать не успела. Знаю о работе только по практике, которую проходили в институте. Одно скажу: с детьми очень непросто, они отнимают столько моральных сил! Чтобы работать с ними, должны быть крепкие нервы и огромная любовь, иначе нечего и соваться – сбежишь.

– Думаю, у меня получится. В любом случае, с детьми легче находить общий язык, чем со сверстниками или теми, кто старше.

– Но с Артуром же ты как-то нашла общий язык.

– Скорее это он со мной нашёл, – засмущалась Валерия.

– Артур – замечательный парень. Немного вспыльчивый и импульсивный. У него непросто складывалась судьба. К тому же Бог одарил его такой внешностью, перед которой не каждая девушка устоит, плюс его природное обаяние и умение говорить. Он слегка разбалован женским вниманием. Думаю, это для тебя не станет большим открытием. Но знаешь, ты первая из его многочисленных подружек, которую он решил с нами познакомить. Он считает нас своей семьёй, впрочем, как и мы его. Так что, хочешь ты этого или нет, но сегодня у тебя произошло так называемое знакомство с родителями. Это значит, он относится к тебе как-то по-особенному.

– Он мне рассказывал немного о своём детстве.

– Да?! – на лице Алины отобразилось неподдельное изумление, – Видишь, я права: ты для него особенная. Он никому не рассказывает о своём детстве, даже мне, хотя у нас доверительные отношения. Я знаю только со слов мужа, они воспитывались в одном детском доме. Только от него я узнала о Грозном. О той женщине, которая увезла его оттуда. Артур всегда оправдывает её, говорит, что она спасла ему жизнь, но я уверена, что её благими намерениями для Артура точно была выстлана дорога в ад. Ей не стоило увозить его из Чечни так далеко. Он всё равно попал бы в детский дом, но был бы среди таких же, как он, ребят, одной национальности, одной судьбы. Ей не следовало объявлять на всю страну, а в первую очередь ему, что она собирается усыновить его. А самое главное, так резко вычёркивать его из своей жизни. Она ведь ни разу не навестила его, не поинтересовалась, как он там. А он ждал её. И это стало одним из поводов его травли в детском доме, не считая того, что он был просто не той национальности. Не понимаю, как можно так жестоко обойтись с ребёнком. Мне кажется, именно из-за неё он теперь не верит ни одной женщине.