Когда осенние печали. Часть 1 (СИ) - Пиженко Эвелина Николаевна. Страница 27
Вынув сотенную купюру, Виталий сунул её в карман официанта.
- Этого хватит?
- Вполне… - тот смягчил тон, и, ещё раз оглянувшись, наклонился, - Только без танцев… Хорошо? А то вас не тронут, а мне – по полной…
- Да брось ты… - засмеялся вслед ему Виталик, - Никто никого не тронет… Старый мир рухнул, на смену идёт свобода.
Аня с замиранием сердца слушала эти разговоры. Она и сама бы с удовольствием потанцевала, но это было так страшно… Ведь их предупредили!
- Ну, что, пойдём, потанцуем? – протягивая ей руку, Виталий улыбался так обаятельно, что Анечка не смогла ему отказать.
- Но ведь нельзя… - уже вкладывая свою ладошку в его крепкую кисть, она неуверенно произнесла эти слова, - А, если кто-нибудь расскажет?..
- Кому? – он смотрел на неё, как на маленького ребёнка, - Моему папе?..
- Ну, хотя бы ему…
- А дальше – что?.. как ты думаешь?..
- Не знаю…
- Вот и я не знаю, - Виталик рассмеялся, - и никто не знает! Потому, что у меня день рождения… и я танцую с самой красивой на свете девушкой… Разве это наказуемо?!
…Танцуя с Виталием под «Старинные часы» Пугачёвой, Анюта испытывала неловкость не только потому, что нарушала запрет комитета комсомола института. Собираясь в ресторан, она так торопилась, что больше не замечала «аромата», которым благоухали её волосы, а вот сейчас вдруг ощутила его сполна. Это был всё тот же сероводород, оставшийся после химической завивки, и который не смогли перебить ни запахи итальянской кухни, ни её любимый «Сигнатюр».
- Зачем ты это сделала? – как будто прочитав её мысли, Виталий провёл рукой по Анютиным волосам.
- Что? – нарочно сделав вид, что не понимает вопроса, Аня чуть прикрыла в блаженстве глаза.
- Завивку… - его пальцы утонули в пушистой копне, губы приблизились к её лицу, - У тебя и так шикарные волосы…
- Я хотела тебе понравиться…
- Ты мне и так нравишься… - он целовал её, совершенно не стесняясь посторонних, и Аня невольно скосила глаза на других посетителей.
- Виталик, не надо…
- Надо… - его горячее дыхание коснулось её шеи, - Анечка… Я так тебя люблю… А ты?.. ты меня любишь?
- Да… - не прошептала, а, скорее, выдохнула девушка.
- Я не расслышал…
- Да… - уже громче произнесла Анюта.
- Правда?! – его глаза смотрели на неё близко-близко, - Это – правда?!
- Правда… - пряча пылающее лицо где-то у него на груди, Аня чуть кивнула головой.
- Мы сейчас поедем ко мне…
- Куда?
- На дачу. Ты ещё не видела нашей дачи… Мы сейчас поедем туда… Там никого нет…
- Я не поеду… - она отчаянно замотала головой, - Виталик, я не поеду.
- Поедешь, - всё крепче сжимая её в кольце своих рук, он пьянел на глазах, - Анечка… я больше так не могу… я люблю тебя, понимаешь?..
- Нет, - Аня вдруг резко отстранилась, - я никуда не поеду, и вообще… мне уже пора.
- Неужели ты и правда такая строгая?.. – улыбнувшись, он взял в руки её лицо, - Ты не шутишь? Только после свадьбы?
- Да, после свадьбы, - Аня чуть нахмурила брови, - я не шучу.
- Какая строгая у меня будет жена…
- Ты уверен? – она всё же не смогла сдержать улыбки, - Что я буду твоей женой?
- Уверен… - его губы в очередной раз коснулись её губ, - Как и в том, что мы сейчас поедем на дачу.
- Мы поедем домой.
- Ты сама говорила, что за день до свадьбы… А свадьба – завтра.
- Что?! – Анюта громко рассмеялась, но тут же смолкла, испуганно оглянувшись по сторонам.
- Завтра – свадьба… Не веришь?! – Виталик поднял вверх одну руку и громко позвал, - Официант!..
- Слушаю, - Анатолий тут же подошёл к молодым людям.
- Поставь нам «Обручальное кольцо»!
- Думаю, что не стоит, - мужчина многозначительно покачал головой, - и пить вам тоже на сегодня хватит.
- Я не ясно сказал?! «Обручальное кольцо»! У меня завтра свадьба, я хочу сделать подарок своей любимой женщине!
- Виталий Иванович… - бросив взгляд на соседний столик, за которым сидела компания людей среднего возраста, Анатолий чуть наклонился в сторону Виталика, - Не стоит. Если медляк ещё туда-сюда, то быстрый танец… не надо.
- Ты не понял?! – схватив за грудки, парень с силой встряхнул официанта, - Я сказал!.. Что прикажу, то и поставишь, понял?!
- Виталик, не надо!.. – Аня испуганно пыталась разжать его руки, - Виталик, ну, пожалуйста!..
…Всё произошло так стремительно, что никто из окружающих не успел вмешаться.
…Звон разбившегося зеркала и залитое кровью лицо лежащего на полу Толика – всё, что врезалось в память девушки после того, как Виталик окончательно потерял над собой контроль. Глядя, как из-под надувшейся, разрезанной осколком кожи лба официанта пульсирующей струйкой вытекает кровь, Анюта сама чуть было не потеряла сознание. Она никак не могла поверить в происходящее, и только смотрела, как вокруг мужчины собирается толпа посетителей… как кто-то пытается привести его в чувство… вытаскивает застрявший в голове зеркальный, окровавленный осколок…
- Не бойся… - в миг протрезвевший Виталий сжал её ладонь дрожащей рукой, - Ты только не бойся… Ничего не будет.
- Ты его убил… Да?! – побелевшими губами прошептала Анюта, не сводя глаз с официанта.
- Нет, нет… - торопливо ответил Виталий, за руку оттаскивая её в сторону, - Он живой… вот увидишь… он живой.
- Что теперь будет?! – она подняла на него полный ужаса взгляд, - Виталик… что теперь будет?!
- Ничего не будет… - обняв, он изо всех сил прижал к себе девушку, - Вот увидишь…
…В общежитие Анюта вернулась далеко за полночь. Приезд скорой помощи, милиции, составление протокола, показания, которые ей пришлось дать – всё это перемешалось в её сознании, как овощи в салате, так, что она не могла бы в хронологической точности восстановить все события этого несчастливого вечера.
Она переживала и за официанта – он так и не пришёл в сознание, и за Виталика, которого увёз домой отец, Иван Мясников, которого вызвали сразу, как только выяснили личность молодого человека. Перед тем, как приехала милиция, он успел сунуть Анечке деньги – в панике она так и не поняла, зачем…
После составления всех документов Мясников-старший сам уплатил и за ужин, и за разбитое зеркало, и за разбитую посуду. Схватив сына за шиворот, он с силой толкнул того вперёд, указав направление на выход.
- Аня!.. – вспомнив о девушке, Виталий попытался вернуться за ней, но Иван Михайлович встал у него на пути, - Аня!.. Поехали!..
- Какая ещё Аня?! – могучая ладонь отца с силой впечаталась в плечо сына, - Пошёл!..
- Это – моя Аня! – сын никак не хотел смиряться с тем, что Аня остаётся одна и повторил попытку вернуться.
- Это ты – Аня? – недовольный Мясников, наконец, обратил внимание на перепуганную девушку, - Идём!
Покорно просеменив до чёрной «Волги», припаркованной у ресторана, Анюта уселась на заднее сиденье. Отец занял место за рулём, усадив рядом с собой непутёвого сына.
…Сидя сзади, как мышка, всю дорогу Анюта с надеждой ловила их разговор…
- Я тебе что говорил?! – со злостью поворачивая руль, Мясников-старший цедил сквозь зубы, - Сидеть дома, никуда не ходить, тем более – в ресторан!
- У меня день рождения… - мрачно огрызнулся Виталий, - Я что, не имею права его отметить?!
- Дур-рак… - отец в сердцах стукнул кулаком по рулю, - Ты что, не понимаешь?!
- Понимаю! Траур, ну, и что?!
- Да при чём тут траур?! – Иван Михайлович уже не просто говорил на повышенных тонах, он – орал, - Если бы только траур!.. Ты что, не понимаешь, что сейчас – переломный момент?! Всё может произойти, вплоть до смены курса, ты это понимаешь?!