Грезы любви - Берд Джулия. Страница 21

— Годфри, Бог не разгневается, если я назову часовню в честь отца леди Тэсс.

— Может, Бог и простит, но король Генрих — нет.

— Наступит время, и я выясню отношения с королем Генрихом. А сейчас мне никто и ничто не помешает доставить Тэсс радость. Я ясно выразился?

Годфри вздохнул и покорно опустил голову. Ричард повернулся к мастеру Арманду.

— Когда начнете работы?

— Надо разметить территорию и подождать, пока земля полностью оттает.

— Что ж, приступайте. Я хочу, чтобы все было сделано как можно быстрее.

Сердце Ричарда наполнилось радостью при мысли о том, как приятна будет эта новость для Тэсс. Он решил не спешить. Пусть это будет сюрпризом для нее. Он чувствовал, что готов на все, чтобы сделать Тэсс счастливой. Это желание зародилось там, в вересковой пустоши, где они танцевали вдвоем.

А в это время Тэсс неслась к покоям Ричарда, не в силах сдержать гнев. Ей хотелось поскорее высказать графу, что он предатель. Она чувствовала, что и сэр Джон обманул ее своими россказнями о благородстве лорда Ричарда. Теперь она знала правду, горькую правду, о том, что лорд Ричард — бессердечный приспособленец, что он не только спокойно наблюдал за казнью ее отца, но и не преминет отправить на гибель и тех несчастных, которые томятся сейчас в его башне. Когда Тэсс достигла двери его спальни, она просто задыхалась от ярости. Тэсс с силой толкнула дверь и влетела в комнату.

Ричард, инженер и Годфри удивленно посмотрели на нее.

— Тэсс, я не ждал тебя. Все в порядке?

— Да.

— Позволь представить тебе мастера Арманда.

Тэсс улыбнулась:

— Не надо.

— Что с тобой, Тэсс? — удивленно спросил Ричард.

— Ты их тоже собираешься убить?

— Я никого не собираюсь убивать.

Тэсс гневно смотрела на Ричарда.

— У тебя в башне лолларды, они ждут своей печальной участи.

Наступила тишина. Мастер Арманд свернул чертежи.

— Оставьте нас одних, — произнес Ричард.

Годфри и мастер послушно удалились. Ричард подошел к окну и в упор посмотрел на Тэсс.

— Если бы я знал, как ты все это воспримешь, я бы не разрешил тебе пойти в башню.

— Ричард, пожалуйста, — умоляла Тэсс. — Отпусти их.

Не дождавшись ответа, она бросилась к нему. От волнения ноги налились тяжестью и не слушались. Тэсс спотыкалась на ровном ковре. Она так обессилела от горя, свалившегося на нее за последнее время, что ковер в спальне Ричарда казался ей непреодолимым препятствием.

— Милорд, я не узнаю в вас того человека, который был со мной так нежен на вересковом поле. Я не верю, что передо мной человек, который с такой горечью говорил о казни своего отца. — Тэсс схватила его за руку и заглянула ему в лицо, ища в нем сочувствие.

— Ричард, неужто ты не способен на сострадание?

— Способен, — грубо ответил Ричард. — И не только на сострадание.

— Тогда отпусти лоллардов.

От возмущения у Ричарда лицо покрылось красными пятнами. Он с трудом сдерживал гнев.

— Нет, не могу. Ты не соображаешь, чего просишь. Давай прекратим этот глупый разговор, — холодно сказал он.

Его слова больно ранили Тэсс. Безумием было открыть ему душу, безумием было о чем-либо просить этого бессердечного человека.

Ричард долго сдерживал гнев, потом все же не выдержал:

— Ты хочешь, чтобы я все бросил ради трех идиотов, которые открыто осуждали церковь?

— Ты хочешь сказать, что они должны были делать это тайно? Это было бы лучше?

— Это было бы безопаснее.

— Безопасность! Ты готов на любую подлость ради собственной безопасности. Наверное, твой отец погиб потому, что не искал этой самой безопасности, а жил по совести.

От ярости у Ричарда даже губы побелели.

— Да что ты знаешь о моем отце?

— То, что ты мне рассказывал. Ты сам говорил, что твой отец предпочел смерть отказу от своих убеждений. А ты, Ричард, душу продал, чтобы угодить королю. И довольно дешево продал!

— Замолчи! — взревел Ричард. — Черт бы тебя побрал, женщина! Ты ведь ничего не знаешь о моих планах. Но я заткну тебе рот, ты будешь у меня молчать!

Тремя быстрыми шагами Ричард подошел к ней и, схватив за руки, резко дернул к себе. Его красивое лицо исказилось таким гневом, что Тэсс пожалела о сказанном. Она уже не была уверена в своей правоте. Ведь лолларды страдали за веру, которой Тэсс даже никогда не интересовалась. И если бы леди Гертруда не была в опасности, Тэсс вряд ли волновалась бы за судьбу узников. Все эти мысли мгновенно пронеслись у нее в голове. Чем я лучше Ричарда, кто дал мне право заставлять его жертвовать собой?

— Такая высокомерная женщина, уверенная в своей правоте, не должна быть глупой, — чуть снисходительнее сказал Ричард. Резко схватив голову девушки, он приник к ее губам. Тэсс не сопротивлялась. В ответ она сама начала страстно целовать Ричарда. Она сознавала, что делает что-то не то, но была не в силах оторваться от его губ, слишком велико было наслаждение. Его грубая сила была подобна порыву ветра в летнюю грозу. Тэсс казалось, что она не смогла бы оттолкнуть Ричарда, даже если бы он был самим дьяволом. В его руках она чувствовала себя живой, желанной. Как же ты прекрасен, Ричард, — думала Тэсс, гладя рукой его волосы. Они продолжали стоять, прижавшись друг к другу и закрыв глаза. Потом Тэсс облизала слегка вспухшие от поцелуев губы и высвободилась из объятий. Только теперь она осмелилась открыть глаза. Ричард внимательно смотрел на нее. Девушка вдруг осознала, что они уже давно понимают друг друга без слов. Ей захотелось вновь прижаться к Ричарду и шептать ему нежные слова.

Но она сделала все наоборот: вытерла губы рукой и состроила презрительную гримасу.

— Не будь таким самоуверенным. Если другие тишины пьянели от твоих поцелуев, то я вижу тебя насквозь.

Ричард разразился смехом.

— Тэсс, у меня и в мыслях не было опьянить тебя.

— Ты можешь смеяться сколько угодно и над чем угодно, веселый граф Истербай. Ты можешь истратить мое приданое, если пожелаешь. Но я буду презирать тебя до тех пор, пока лолларды не будут на свободе.

Негодуя, Тэсс одернула платье и с гордо поднятой головой направилась к двери. Ей хотелось сказать Ричарду еще что-нибудь обидное, но она не нашла нужных слов.

— Сегодня вечером будет пир в честь епископа Киркингама. Ты должна быть за столом рядом со мной, — абсолютно спокойно произнес Ричард. От удивления Тэсс остановилась, с интересом ожидая, что же будет дальше. — Тэсс, ты будешь вести себя как подобает любезной хозяйке замка. Хоть мы оба по разным причинам ненавидим церковь, нам придется держать себя в руках. Епископ уже заподозрил что-то неладное. Нам надо постараться развеять его подозрения.

Тэсс, заинтригованная словами Ричарда, обернулась.

— У епископа есть основания бояться тебя?

— Тэсс, я не хочу, чтобы епископу показалось, что в наших отношениях не все хорошо, — уклонился от прямого ответа Ричард. — Тебе подобает вести себя почтительно по отношению к своему лорду. Прошу тебя выполнить эту просьбу.

— О да, милорд, я буду послушна как овечка. Наградой за мое хорошее поведение будете вы сами, — злобно ответила Тэсс и вышла, хлопнув дверью.

12

С глухим ударом Ричард вонзил копье в мишень в виде деревянного воина. Манекен стоял на краю турнирного поля. Толпа дружно аплодировала. Натягивая поводья, Ричард придержал разгоряченного боевого коня и с удовлетворением посмотрел на сбитое чучело, затем с победным криком пронесся мимо рядов зрителей, приветствуя толпу в знак признательности. Это обычное ночное зрелище, устроенное в честь епископа, освещалось множеством факелов. Их было так много, что на турнирном поле было светло как днем. «Не удивительно, что Ричард обеднел», — мрачно подумала Тэсс. В небо поднимался едкий дым. Ричард скакал вдоль рядов зрителей, и его светлые волосы в свете огней отливали золотом.

Тэсс наблюдала за зрелищем, сидя рядом с епископом за невысоким ограждением под навесом. Чванливый епископ раздувал щеки и таращил маленькие глазки на молодых рыцарей, с трудом скрывая черную зависть к ним и громко фыркая. Это, однако, не мешало ему пользоваться присутствием рядом молодой хорошенькой женщины: епископ не спускал своей пухлой руки с ее колена. Позади них сидела вся свита епископа.