Маска, ты мне нравишься! - Тронина Татьяна Михайловна. Страница 1

Татьяна Тронина

Маска, ты мне нравишься!

Глава 1

Требуются таланты

За окном тихо кружился тополиный пух. «Что за ерунда такая? – подумала Катя. – Откуда пух-то? Сейчас же конец ноября…» В классе стоял гул от множества негромких голосов – этот шум напоминал монотонное гудение пчелиного улья.

– Гляди, Чагина, – первый снег! – встрепенулась Катя и толкнула локтем свою соседку по парте – Розу Чагину, которая мирно дремала, положив голову на стопку учебников.

– Что? – открыла глаза Роза, лучшая подруга с первого класса. – Ты чего, Кать?

– Не спи, а то замерзнешь… Я говорю – снег!

– Где? – Роза сонно заморгала. – Ой, и правда…

За окном был школьный двор, где шел урок физкультуры в каком-то из старших классов. Ребята в спортивных костюмах бегали по кругу, в центре которого стоял Валерьян Никифорович и отдавал команды. Голоса Валерьяна Никифоровича не было слышно за плотно закрытыми рамами, зато было видно, как он время от времени открывает рот, и ребята по его команде начинают дружно приседать и подпрыгивать. Снег пушистыми хлопьями, действительно напоминающими тополиный пух, падал на школьный двор и таял на асфальте.

– Девочки, снег! – прошептала Роза и толкнула сидящих впереди Лерочку и Викусю.

Лерочка и Викуся в данный момент обсуждали модные тенденции будущего года, и им было не до того. Они обернулись и с возмущением посмотрели на Розу.

– Ты чего, Чагина, совсем плохая? – с досадой произнесла Лерочка, поправляя белокурые локоны на голове, которые были якобы растрепаны порывом ветра (на самом деле Лерочка укладывала их дома перед зеркалом битых полчаса – из-за этого даже опоздала в школу). – Ну снег, ну и что теперь?..

– Первый снег всегда растает, – вдруг вспомнила Викуся. У Викуси были черные волосы до плеч, гладкие и блестящие – тоже результат долгих трудов – и длиннейшие черные ресницы, которыми она очень гордилась. – Ладно, Лер, не отвлекайся… Ты говоришь, зеленый будет не в моде?

– Зеленый – да, но зато болотный и салатный оттенки пойдут на «ура»… Если, например, бриджи болотного цвета, а майка с такими салатно-буро-коричневыми разводами – то это будет самое оно… – увлеченно продолжила Лера.

– Маньячки, – вздохнула Катя. – Не обращай на них внимания, Роза!

– Я и не обращаю, – пожала плечами лучшая подруга. – Я просто первому снегу очень обрадовалась. Это ведь, знаешь, что значит?

– Что?

– Что скоро Новый год!

– Ага… – мечтательно вздохнула Катя. – Папа елку живую принесет. Он каждый год елку приносит.

– А у нас искусственная, – безо всякой зависти сообщила Роза. – От живой иголок много, их убирать трудно, а маме и так некогда…

– Ясный перец… – понимающе кивнула Катя. – Они, наверное, целый день в своем ресторане крутятся, да?

– Точно! И папа, и мама, и Фидель…

Фиделем звали старшего брата Розы. Дело в том, что семейство Чагиных владело небольшим ресторанчиком, который отнимал уйму времени. Даже Роза помогала старшим… Она не раз хвасталась Кате, что может приготовить за пять минут целую кастрюлю салата оливье – причем не пользуясь никакими вспомогательными приборами, типа кухонного комбайна. Просто ловкость рук – и только.

– Уже пятнадцать минут третьего! – посмотрела Катя на часы. – Где же Бэ Гэ?

– А ты не слышишь? В конце коридора с Серафимой Марковной общается, – наклонившись, заглянула в приоткрытую дверь Роза. – Да, точно… Бэ Гэ ей опять на свою разнесчастную жизнь жалуется…

Катя привстала и тоже выглянула в коридор. На другом конце его их классная руководительница учительница алгебры и геометрии Бронислава Георгиевна, или сокращенно – Бэ Гэ, разговаривала с учительницей английского.

– …Я вам скажу, дорогуша, что эта работа из меня просто все соки выпила… – рокотала Бэ Гэ, прижимая к груди указку, больше напоминавшую булаву из детских сказок про разбойников. – Верите ли, еще эта обязанность на мне будет лежать!

Серафима Марковна понимающе кивнула. Она была ниже Бэ Гэ ровно на голову и тоньше ровно наполовину, седые волосы аккуратно уложены в пучок.

– …Если бы я знала об этом раньше, то ни за что в школу не пошла бы работать! – продолжала Бронислава Георгиевна. – Ведь у меня были такие перспективы – там, на тренерской работе!

– Я не ослышалась? – удивленно прошептала Катя, садясь на свое место. – Наша Бэ Гэ раньше спортом занималась, что ли?

– Кажется… – пожала плечами Роза. – Только я не помню, каким именно.

– Вот это да! – засмеялась Катя. – Скорее всего, это было не фигурное катание и не это… ну, где на бревне прыгают, как Светлана Хоркина…

– Спортивная гимнастика, – подсказала Роза. – Я думаю, Бэ Гэ ядро толкала или что-нибудь в этом роде, где сила нужна.

– Она бы Майка Тайсона одной левой уложила, если бы им на ринге пришлось встретиться! – хихикнула Катя.

На соседнем ряду, напротив, сидели Вениамин Рябов, и Сема Бортко. Они листали газету со спортивными новостями и что-то сосредоточенно обсуждали.

– …Если «Реал» выиграет вторую из трех оставшихся встреч, то станет чемпионом… – бормотал Рябов.

– Точно, Веник! – энергично кивнул его сосед Сема. – Как пить дать, станет!

– Ты не в курсе, какого числа «Локомотив» со «Спартаком» играют и где достать билеты? – спросил Рябов.

– Играют в эту среду, а билеты, я думаю, можно будет заказать непосредственно через агентства клубов, – наморщил лоб Сема Бортко. – Пойдешь, Веник?

– А то!..

– Тоже маньяки, – кивнув на соседний ряд, прошептала Роза. – Только футбольные.

– Им-то все нипочем! Сидят, футбол свой обсуждают, а у меня в животе сейчас от голода забурчит! – возмутилась Катя. – Ну чего там эта Бэ Гэ застряла?!

– Пойдем после классного собрания в буфет, – успокоительно произнесла Роза. – Кстати, ты не в курсе, на какую тему будет собрание?

– Абсолютно без понятия. И никто не знает.

Наконец в коридоре послышался приближающийся грохот. Он возвещал о том, что Бэ Гэ закончила изливать душу Серафиме Марковне и теперь решила приступить к своим прямым обязанностям – она направлялась в восьмой «А».

– Так, все на месте? – грозно вопросила Бронислава Георгиевна, врываясь в кабинет. – Немедленно прекращаем все посторонние разговоры – у меня для вас архиважное сообщение… Дубинин, немедленно оторвись от своих художеств и слушай меня!

Слава Дубинин был невысоким худеньким мальчишкой, который все свое свободное и несвободное время проводил за рисованием комиксов.

– А чего я? Как что, так сразу Дубинин… – недовольно пробормотал Слава, отодвигая от себя тетрадь, в которой он рисовал очередную серию похождений инспектора Дубчика. Этого персонажа выдумал сам Слава, и инспектор на тетрадных листах почему-то очень напоминал своего создателя – правда, в длинном пальто с поднятым воротником, в широкополой шляпе и с трубкой в зубах. Инспектор Дубчик расследовал особо сложные преступления, за которыми всегда стоял злодей Макинтош…

– Итак… – мрачно произнесла Бронислава Георгиевна, возвышаясь над учительским столом, словно изваяние из камня. – У нас на носу очередной календарный праздник. То есть Новый год.

– Джингл белл, джингл белл… – тихонько запела Викуся, покачивая головой с длинными блестящими волосами.

– Киреева, немедленно прекрати этот балаган! – постучала по столу указкой Бронислава Георгиевна. – Ничего веселого я пока не говорила.

Викуся тут же прикусила язык.

Указка у Бэ Гэ была знаменитой. До того она сломала все указки по причине их возмутительной хрупкости (Бэ Гэ каждый раз ругала промышленность, которая выпускает такие ненадежные предметы). Но потом чей-то папа подарил учительнице посох, по слухам – из далекой Индии, якобы им пользовались жрецы-брамины. Из прочного сандалового дерева, резной и очень красивый! Сломать его было невозможно. Теперь Бронислава Георгиевна могла совершенно спокойно стучать своей указкой по столу и тыкать ею в доску, когда объясняла очередную теорему, не боясь, что посох треснет в ее сильных руках.