Оптимистка (ЛП) - Ким Холден. Страница 3

— Отлично, пойдем.

Ресторан набит под завязку, но Мэдди знает метрдотеля по имени, так что нам быстро находят свободный столик.

— Ты часто сюда приходишь? — спрашиваю, потрясенная от такого обслуживания

— Нет, только два раза в неделю.

Киваю головой. Я уже начинаю привыкать к тому, что просто киваю, будучи в шоке от ее образа жизни. Моя мать прожила так всю свою жизнь, поэтому, полагаю, мне не стоило бы так удивляться, все-таки они сестры. Должно быть, тяга к роскошной жизни передается по наследству, хотя мы с Грейс определенно избежали этого.

Начинаю изучать меню в поисках чего-нибудь съедобного и вдруг понимаю, что Мэдди заказывает нам мартини. Мои глаза расширились по пять копеек, но она уже уставилась в меню.

— Что ты будешь заказывать?

Я нагибаюсь и шепчу ей:

— Мэдди, мне всего лишь девятнадцать. Подруга, мне нельзя употреблять спиртное. — Не то, чтобы я совсем не выпиваю, но определенно не настроена на это сегодня. К тому же, у меня даже нет фальшивого удостоверения личности на случай, если официант решить проверить его.

Она прерывает меня взмахом руки.

— Я здесь частый гость.

Это что, типа все объясняет? Я пожимаю плечами и поднимаю брови.

— Хорошо.

Когда принесут выпивку, я отдам ее Мэдди. Что-то подсказывает мне, что она не откажется.

—Ну что, вернемся к еде. Что тебя заинтересовало? — Мэдди радостно пожирает глазами меню.

— Вообще-то, я вегетарианка. Какой у меня есть выбор? — Я быстро пробегаю по ассортименту в попытке найти хоть что-то с овощами.

Она опять отмахивается от меня со словами:

— Я закажу на двоих.

В это время официант приносит наши напитки.

К тому моменту, как официант заканчивает расставлять тарелки с заказанными блюдами на столике, я понимаю, что весь стол заставлен длинными тарелками с разноцветными роллами, ярко-розовой и белой рыбой и кучей васаби. Я в шоке.

— Мэдди, тут какая-то ошибка. Здесь слишком много еды.

— Нет, это все наше.

Я хмурюсь.

— Но здесь как минимум шесть тарелок, а нас только двое.

Она пожимает плечами и смотрит на меня так, как будто я изъясняюсь по-японски.

— В суши мало калорий. К тому же, ты не знала, что выбрать, так попробуй всего понемногу.

Я опять киваю, наверное, уже в сотый раз.

—Хорошо. Мэдди, скажи какие из них без мяса, а то для меня они все одинаковы.

Она начинается смеяться так, как будто я сказала что-то ну очень смешное.

— Думаю, вот эти две тарелки тебе подойдут.

— Ты думаешь или знаешь? Мой желудок не готов к испытаниям.

Она морщит нос.

— Кейт, это отвратительно.

— Извини, я просто говорю, как есть. Если неподходящая еда попадет мне в желудок, реакция будет незамедлительной.

Она все еще морщит нос.

— Просто попробуй суши вот с этих двух тарелок. Все будет в порядке

Я доверяю ее выбору лишь на тридцать процентов. К сожалению, все блюда на столе пахнут для меня рыбой, поэтому я решаю последовать совету Мэдди. Откусываю небольшой кусочек. Непонятный вкус. Я не могу определить, где тут рис, а где рыба. В любом случае, с каждым куском мне приходится сдерживать рвотный рефлекс. Съедаю три куска, запивая каждый большим количеством воды.

Мэдди приканчивает оба мартини и огромное количество суши. Когда нам предлагают взять с собой оставшуюся еду, она отказывается. Я не шучу. Если бы эти суши не пахли так погано, я бы растянула на два дня то, что она сейчас собирается просто выбросить.

Когда приносят чек, она достает кошелек, а потом аккуратно бьется головой о стол. У нее явно тяга к драматизму.

— О боже, я, должно быть, забыла кошелек дома. — Она смотрит на меня щенячьими глазами и становится очевидным, что платить придется мне. — Без проблем. Я заплачу. — Все-таки я ее гостья и это меньшее, что я могу сделать за то, что она позволила мне пожить у нее несколько дней.

Она толкает мне счет. Я в ужасе. Сто семьдесят три доллара! У меня в кошельке только три бакса, поэтому протягиваю свою единственную кредитную карту. Ту, которую берегла на непредвиденный случай. Ту, которую стараюсь вообще не использовать. Я довольно экономна с деньгами, и не потому, что скряга, а потому что каждый месяц мне нужно оплачивать счета. Никто другой за меня этого не сделает.

Я всегда оставляю немного денег на развлечения или чтобы помочь друзьям, попавшим в затруднительное положение. Но вот сейчас я просто выбросила эти деньги на ветер, потратив их на ужин. Убеждаю себя, что все в порядке, так что к моменту возвращения официанта, я примирилась с тем фактом, что эта ситуация — еще один жизненный опыт и когда-нибудь я, скорее всего, просто посмеюсь над этим.

Мэдди извиняется и удаляется в уборную, пока я расписываюсь в квитанции. К моменту ее возвращения, мой желудок начинает издавать булькающие звуки. Это напоминание о том, что очень скоро мне придется платить за то, что я только что съела.

Мы несемся домой, и я едва успеваю дойти до ванной, чтобы не уделать штаны. Кульминационный момент моего суши-опыта носит яростный, взрывной характер.

Закончив тщательно прочищать свой кишечник, решаю просто поваляться в кровати и почитать. С девяти тридцати, начинаю смотреть на часы каждые пять минут. В десять начинаю ходить из угла в угол. К десяти тридцати я практически протерла дорожку на ковре. Руки все мокрые от того, что я вцепилась в телефон мертвой хваткой. Смотрю на него вот уже пятнадцать минут. В Калифорнии все еще рано. Говорю себе, что, скорее всего, он на пляже. Но что, если он пришел домой и просто избегает меня, потому что вчера мы оба чувствовали себя не в своей тарелке. Черт, Кейт, да позвони ты ему и все узнаешь, иначе неизвестность сведет тебя с ума. Нахожу его номер и нажимаю на кнопку вызова.

На экране появляется фотография смеющегося Гаса с длинными, обесцвеченными палящим солнцам волосами, свисающими на один глаз. Второй же, кажется, подмигивает мне. Когда я набираю его номер, то всегда сначала смотрю на снимок, перед тем, как приложить трубку к уху. Таким образом, он вроде как приветствует меня в своей особой, свойственной только ему, манере. Я начинаю улыбаться и расслабляюсь. Раздалось уже четыре гудка, и я ожидаю, что после пятого включится голосовая почта, но он отвечает на звонок.

— Пожарная станция. У телефона Гас. Вы поджигаете, мы тушим. — Он прерывисто дышит.

— Эй, чувак, где горит?

Гас делает несколько вдохов, пытаясь успокоить дыхание.

— Прости, выгружал из машины свою доску для серфинга. Я слышал, что звонит телефон, но чертова дверь оказалось заперта.

— Я думала, что на твоей машине сломаны замки.

— Так и было. Но, как видишь, теперь это не так. Не понимаю, что происходит. Наверное, где-то что-то замкнуло.

— Может, тебе стоило бы поменять машину? — вношу свое предложение, только потому, что знаю, оно вызовет дискуссию.

— С чего бы это? — Он притворяется оскорбленным до глубины души. Мы развлекаемся так, по меньшей мере, раз в неделю.

— Ну, не знаю, наверное, потому что твой грузовик 1989 года выпуска. Или потому, что у него на спидометре больше 300000 миль. Или потому, что в нем постоянно что-то ломается. — Я буду безумно расстроена, если он избавится от него. Мне нравится эта машина, главным образом потому, что она представляет из себя кусок дерьма. Но он так печется о ней, что я с наслаждением подшучиваю над ним.

— Подруга, к ней просто нужно приноровиться. У моей малышки есть характер. — Его защитная речь эффектна.

Я смеюсь.

— Знаю. Мне нравится твой грузовик и его нрав. — А потом я меняю тему разговора.

— Как волны?

— Хреново. Полагаю, туристы и все, кому не лень в округе взяли в аренду доски, и пошли покорять волну. Это полный капец. Почему люди думают, что если они посмотрели пару фильмов о серфинге, то уже можно пытаться встать на доску, чтобы поубивать здесь всех. Знаешь, когда мне было шесть лет, и я попал на родео, то мне до ужаса понравился парень, катающийся верхом на быке. Но при всем этом мне же не пришло в голову самому запрыгнуть на животное, чтобы повторить. Ведь есть же какие-то правила, этикет, черт возьми.