Децема. Предыстория (СИ) - \"Мари Явь\". Страница 71

Когда он выходил за дверь, я глядела ему в спину. Я верила, что сегодня-то он точно спросит… хотя в последнее время я так думала постоянно. Тогда, возможно, завтра…

Однако совершенно необъяснимо на смену отчаянию пришла злость, и я, сорвавшись с места, ринулась в свою комнату. Оказавшись в покоях, я, скидывая одежду прямо на ходу, направилась в гардеробную и достала платье.

Бросив его на кровать, я бегло оглядела нежно-лиловый наряд, который мне так советовали знатоки женской красоты. Не слишком броское, невычурного покроя, не открывающее лишнего, но… весьма обтягивающее.

Ну вот и посмотрим, с каким успехом он будет игнорировать меня после этого.

Поймав себя на этой мысли, я удивлённо качнула головой. Образ моего мышления меняется вместе с привычками? Я становлюсь слишком женственной.

Приводя себя в порядок, я успокаивалась тем, что в случае чего у меня имеется оправдание. Да, для всего этого маскарада есть причина, так что пусть Дис не принимает мои старания на свой счет.

Украсив шею и запястье россыпью драгоценных камней, распустив волосы и встав на каблуки, я спешным шагом направилась обратно в кабинет. Нервничая при этом так, словно впереди меня ждёт боевое крещение.

Расчистив низкий журнальный столик от завалов аппаратуры и документации, я водрузила на него две стопки и неоткрытую бутылку «Роял Пэйс» — изысканного представителя, пожалуй, самой дорогой алкогольной марки в Эндакапее. Помню, такой пили во здравие Иберии на его днях рождения.

Чем мы хуже?

Пригладив волосы и ткань платья, я взяла передатчик. Кажется, мой звонок застал Диса в душе, и я, растерявшись, не сразу придумала причину, по которой ему нужно было бы заглянуть в кабинет.

Новость вроде «я надела для тебя платье и, стоя здесь в одиночестве, чувствую себя как последняя дура» — достойная, но такая… непроизносимая.

Не додумавшись до чего-нибудь более оригинального, я просто поинтересовалась:

— Ты не мог бы… вернуться в кабинет? На минутку? Нет, ничего серьёзного… только посоветоваться. Узнать твоё мнение по поводу одного дела.

Просто тащи сюда свою задницу!

Закончив разговор, я судорожно сглотнула, продолжая нервно поправлять украшения, платье и волосы. Как много сейчас происходит со мной в первый раз. Видит небо, умничать на Советах, собирающих важнейших людей страны, было проще, чем просто выстоять пять минут, пока Дис не окажется в кабинете.

Замирая. Смотря. Храня гробовое молчание.

Кто бы мог подумать, что такое непоколебимое чудовище растеряется от лицезрения столь жалкой картины. Я никогда не видела Диса настолько… дезориентированным. Он слегка нахмурился, его губы чуть приоткрылись, пока взгляд лениво скользил по мне. В его глазах не было ни капли узнавания.

— Ладно, может, ты уже что-нибудь скажешь? — неловко пробормотала я, проводя ладонями по своей талии и бёдрам. — Прикупила его месяц назад. Даже не знаю, я… сейчас чувствую себя настоящей идиоткой. Ты же знаешь, я в этом совершенно не разбираюсь. Попросила консультанток подсобить… я так и сказала, что мне нужно что-нибудь в меру женственное, но не слишком вызывающее. И не розовое. Терпеть не могу розовый…

— Не прикасайся к себе, — едва слышно прохрипел Дис.

— Ч-что?

— Ты можешь себя не трогать?! — прозвучало с неожиданной резкостью, и я поспешила убрать руки с живота. — Это платье… кто-нибудь ещё видел тебя в нём?

— Если ты имеешь в виду публику, то, естественно, ты — первый, кому я решилась показаться в этом… образе.

— Хорошо, — выдохнул он, а его взгляд задержался на моих обнаженных коленках.

Всё настолько плохо?

Молчание было почти ощутимым, перекрывая дыхание. Особенно невыносимым оно стало, когда Десница двинулся вперед, медленно обходя меня. Запустив руку в растрепанные, влажные волосы, мужчина что-то неслышно пробормотал.

— Ну так… пункт «д»… я справилась? Как я выгляжу?

— Ответить тебе честно? — ухмыльнулся он невесело, проходя к столику, чтобы открыть бутылку. Без всяких торжественных вступлений.

Я нахмурилась, чуя недоброе.

— Конечно. Честно.

— Так, что я не понимаю, какого дьявола Индра согласился ждать три года. Придурок долбаный, — заключил сухо Дис, разливая алкоголь по бокалам. — Будь я на его месте, мы бы с тобой уже не разговаривали.

А вот это — самый настоящий намёк.

— Это значит… не так уж плохо?

— Для кого как.

Протянув мне стопку, Дис осушил свою залпом. Даже не пытаясь узнать, в честь чего здесь оказалась эта бутылка и вся из себя я.

— Налей себе ещё, — попросила я, пригубив крепкий напиток.

— Да уж, мне не помешает, — приглушенно согласился он, исполняя просьбу.

Приблизившись к Деснице, я легонько тронула его бокал своим, нарушая тишину хрупким стеклянным звоном. Избегая встречи с пристальным взглядом, я рассматривала круглое донышко сквозь слой янтарно-золотой выпивки.

— Сегодня наш день рождения, помнишь? Я никогда не считала этот день особенным. Было время, когда я надеялась о нём забыть. Всё-таки эту дату едва ли стоит называть праздником, да? Наше рождение никому счастья не принесло. Ни окружающим, ни нам самим. И всё же теперь… когда мы с тобой встретились, кое-что начинает обретать смысл. Если бы я чуть больше верила в судьбу, я бы сказала, что… — мы созданы друг для друга?! — …нам было суждено встретиться. В любом случае, я хотела сказать, что… что рада нашей встрече. Несмотря на то, что нас свели не самые благополучные обстоятельства.

Сделав скупой глоток, я поджала губы. Атмосфера стала откровенно траурной, и это вполне объяснимо. В эту самую минуту в наших мыслях скопились худшие воспоминания. Воспоминания о тех событиях, которые в итоге привели нас сюда.

— Да. Я помню, — ответил в конце концов Дис.

— Меня ещё никогда не поздравляли с днём рождения, — зачем-то отметила я.

— Даже Индра?

— Да, даже он.

— С днём рождения.

Вероятно, Десница чувствовал себя сейчас не так уж плохо, как хотел это представить. Он стал первым во многом, если речь шла обо мне. И это должно было ему льстить.

— И тебя.

Я слышала, как он тяжело вздыхает, словно решаясь на откровенность.

— Ты справилась отлично.

Я привыкла к критике, а не к похвале, потому его слова распространяли по телу ласковое тепло. И я недоумевала: Дис никогда не вязался в моих мыслях с чем-то настолько приятным. Но с другой стороны, он талантлив, потому должен быть способен на что-то, кроме производства и доставки боли.

— Спа…

— Перейдём к пункту «е»?

— Да, коне…

— Пей.

Его слова и жест несколько ошеломили: Дис протягивал мне свою стопку, на дне которой искрилась пара капель элитного алкоголя. Очевидно, в его намерения входило не напоить меня. Пункт «е» подразумевал собой то, что сентиментальные парочки называют «непрямым поцелуем». Мой рот должен соприкоснуться со стеклянным краем в том самом месте, где теплый след оставили мужские губы.

Принимая из его руки бокал, я думала над тем, почему перспектива столь невинного поступка превращает всё тело в сплошную судорогу.

Я видела, как прищуриваются невероятно яркие глаза, наблюдая мою покорность с вызывающим дрожь вниманием. Сделав короткий глоток, я поставила стопку на стол. Губы саднило. От алкоголя или призрачного прикосновения?

— Знаешь… твоя фантазия просто поражает, — заметила я, чуть охмелев. — По тебе и не скажешь, что ты такой выдумщик.

Дис насмешливо скопировал мою улыбку.

— Ещё какой. Нас впереди ждёт очень богатая и занимательная программа, обещаю.

— Правда? Я рада, что ты подошел к этому делу столь обстоятельно. Я даже могу… как насчет следующего пункта? Сейчас? Расскажешь мне?

— Да, почему бы и нет.

— Хорошо. Что я должна сделать на этот раз?

Наклонившись так близко, что мне едва удалось взять себя в руки и просто оставаться на месте, Дис хрипло зашептал мне на ухо:

— Довести себя до оргазма после того, как медленно и подробно изучишь собственное тело. Хочу, чтобы ты рассказала мне после этого о том, где тебе особенно приятно чувствовать прикосновения.