Трудное счастье - Холт Виктория. Страница 19

— Дорогая, — сказала она, — я бесконечно рада, что ты находишься среди нас.

Признаться; я была несколько удивлена ее горячим приветствием. Впрочем, она, как и все члены семьи Пендорриков, видимо, была чрезвычайно рада, что Рок наконец женился.

— Я приехала, как только узнала о том, что вы с Роком здесь.

— Это очень любезно с вашей стороны… По-прежнему не сводя с меня глаз, женщина улыбнулась.

— Пожалуйста, сядь рядом со мной, — попросила она. — Мы должны о многом поговорить с тобой. Морвенна, дорогая, скоро подадут чай?

— Сию минуту, — ответила Морвенна. Мы сели рядом, и Дебора продолжила:

— Ты непременно должна называть меня по имени, дорогая Фейвэл. Так меня зовут дети, я подразумеваю Петрока и Морвенну. Близнецы зовут меня бабушкой, и я не возражаю.

— Но вы совсем не похожи на бабушку. Она снова улыбнулась.

— Думаю, что для малышек я все-таки бабушка. Они считают пожилой любую женщину старше двадцати. Женщины же после тридцати кажутся им просто древними старухами. Хотя, если говорить откровенно, я даже рада, что они считают меня своей бабуш кой, ведь у бедняжек, к сожалению, нет настоящей бабушки. Так что я пришлась им очень кстати.

В этот момент миссис Пенхаллиган внесла чай. Морвенна принялась разливать его по чашкам.

— Чарльз и Рок вернутся не раньше чем через час, — сообщила она Деборе.

— Значит, я увижу их только за ужином. А вот и девочки!

Дверь распахнулась настежь, и в комнату вихрем ворвалась Ловелла, за ней спокойно вошла Хайсон.

— Привет, бабуля, — сказала Ловелла и, подойдя к Деборе, обняла и поцеловала ее. Хайсон последовала ее примеру. Я невольно отметила, что Дебора обняла вторую девочку чуть покрепче и поцеловала более нежно. Не трудно было понять, что эти двое были весьма привязаны друг к другу.

Ловелла отошла к небольшому столику, чтобы посмотреть, что подано к чаю. Хайсон так и осталась стоять, опершись на спинку стула Деборы.

— Должна сказать, я всегда с удовольствием приезжаю сюда, — сказала Дебора, — хотя и скучаю по своим болотам. У меня дом в Девоншире, — пояснила она мне. — Там я выросла, и после смерти родителей дом достался мне. Ты непременно должна когда-нибудь навестить меня там.

— Я тоже поеду с Фейвэл, — заявила Ловелла.

— Милая Ловелла, — тихо заметила Дебора. — Как же она любит во всем принимать участие. Хайсон, ты ведь тоже поедешь с нами, верно?

— Конечно, бабушка.

— Вот умница. Надеюсь, ты заботишься о тете Фейвэл и делаешь все, чтобы она чувствовала себя здесь, как дома?

— Мы не называем ее тетей. Для нас она просто Фейвэл, — объяснила Ловелла. — И, конечно же, мы заботимся о ней. Об этом нас попросил дядя Рок.

— А Хайсон?

— Конечно, бабуля. Я показала Фейвэл то, что ей следовало увидеть, и рассказала о том, что ей нужно было узнать.

Ласково улыбнувшись, Дебора снова повернулась в мою сторону.

— Я непременно должна показать тебе фотографии детей. У меня в комнате их очень много.

— У бабушки везде фотографии, — воскликнула Ловелла. — На стенах и альбомах. Под некоторыми даже есть подписи. Например такие: «Петроку шесть лет». Или «Морвенна во внутреннем дворике в восемь лет». А также целый ворох детских фотографий бабушки Барбарины и бабушки Деборы. Только эти фотографии в Девоншире.

Дебора склонилась ко мне.

— Обычно в каждой семье есть человек вроде меня. Чаще всего это старая дева, так и не вышедшая замуж, которую всегда можно попросить приглядеть за детьми. Она хранит все семейные фотографии и помнит дни рождения всех без исключения родственников.

— Да, бабушка Дебора никогда ничего не забывает, — объяснила мне Ловелла.

— Скажите, — неожиданно для себя обратилась я к Деборе, — это вы сегодня днем стояли у окна? И я видела именно вас? — Несмотря на очевидную нелепость моих сомнений, в этот момент мне было совершенно необходимо удостовериться в своей правоте.

— Да, я действительно приехала, не предупредив заранее ни Рока, ни Морвенну. Выглянув в окно, я увидела тебя и Хайсон. Мне и в голову не пришло, что ты заметила меня. В противном случае я открыла бы окно и заговорила с тобой.

— Хайсон помахала кому-то рукой. Я подняла взгляд на окна и увидела вас. В ответ на мой вопрос Хайсон назвала вас своей бабушкой и это обстоятельство чрезвычайно удивило меня.

— И она ничего не объяснила тебе? Ну что же ты, Хайсон? — Она ласково погладила волосы девочки.

— Я просто сказала Фейвэл, что ты моя бабушка, и все, — защищалась Хайсон.

— Вы совсем ничего не едите, — упрекнула нас Морвенна. — Попробуйте этот сплит . Мария обидится, если все будет возвращено обратно на кухню.

— Я всегда говорю, что корнуэльский крем не такой вкусный, как наш, девонширский, — сказала Дебора.

Морвенна рассмеялась.

— Ерунда, они абсолютно одинаковы. Мы продолжали оживленно болтать. Дебора проявила особый интерес к моей жизни на Капри. Особенно ей хотелось узнать, как я познакомилась с Роком.

— Какая романтическая история! — воскликнула она, когда я ответила на все ее вопросы. — Так значит это любовь с первого взгляда?! Как замечательно, ведь правда, Морвенна?!

— Конечно, мы все очень рады, особенно теперь, когда знаем Фейвэл.

— Мне все очень ждали новую новобрачную Пендоррика, — тихо добавила Хайсон.

Все засмеялись этому замечанию.

Когда чаепитие было окончено, Хайсон вызвалась помочь бабушке распаковать вещи. Очень довольная предложением девочки, Дебора с радостью согласилась. Затем сказала:

— Думаю, Фейвэл еще не видела моих комнат, ведь верно? Хайсон, давай пригласим ее пойти вместе с нами?!

Мне показалось, что Хайсон согласилась довольно неохотно. Несмотря на это обстоятельство, я поспешно приняла приглашение, поскольку мне не терпелось поближе познакомиться с еще одним членом семьи Пендорриков.

Втроем мы отправились в западную часть дома и вскоре подошли к тому самому окну, у которого днем стояла Дебора, так сильно испугавшая меня.

Она открыла дверь в свою комнату, где все напоминало нашу с Роком спальню. Мое внимание сразу же привлекла накрытая розовым покрывалом кровать — такая же большая, как наша, и тоже под балдахином, поскольку на ней лежала черная, с голубым бантом шляпа. Не совсем такая, как на портрете Барбарины, хотя сочетание цветов было тем же. Несмотря на очевидную глупость моих опасений, я тем не менее почувствовала облегчение. Хорошо, что загадка была решена так быстро. Мне даже стал смешон тот ужас, в какой привел меня вид этой шляпы сегодня днем.

Я перевела взгляд на стену, сплошь увешанную фотографиями всех размеров. Здесь были и студийные портреты, и любительские снимки. Проследив за моим взглядом, Дебора рассмеялась:

— Я всегда любила собирать семейные фотографии. В моем доме в Девоншире их так же много, как и здесь, правда, Хайсон?

— Да, но там твои фотографии… — Она замялась. — До… и после.

— Конечно. Вся моя жизнь как бы разделилась надвое: до замужества Барби и после.

— Барби — Барбарина? — непроизвольно вырвалось у меня.

— Да, это ласковое домашнее сокращение. Для меня сестра всегда была просто Барби, а я для нее — Деб. Больше никто не называл нас так. Барбариной звали одну из наших пробабушек. Довольно необычное имя, ведь верно? До замужества Барбарины мы были с ней неразлучны.

Голубые глаза Деборы на мгновение затуманились, и я поняла, что сестры очень любили друг друга.

— Да, — продолжила она. — Это было так давно. Но и теперь мне порой не верится в то, что сестра мертва… и лежит в могиле.

— Но… — начала было Хайсон.

Дебора предостерегающе положила руку на голову ребенка.

— После ее смерти я переехала сюда и занялась воспитанием Петрока и Морвенны. Я старалась заменить им мать, но разве это возможно?!

— Они очень любят вас.

— Думаю, да. Позволь показать тебе фотографии. Некоторые из них, по-моему, просто очаровательны. Тебе, вероятно, интересно увидеть своего мужа ребенком. Ведь так увлекательно рассматривать фотографии знакомых тебе людей. Как ты считаешь?