Королева Марго. Искушение страсти - Павлищева Наталья Павловна. Страница 22

— Вы оденетесь немедленно, со всем тщанием, поскольку внизу вас ждут представители короля Франции, приехавшие просить вашей руки для короля. Надеюсь, вы знаете, как себя вести, мадемуазель.

Луиза даже не совсем поняла, что именно произнесла мачеха, такого просто не могло быть, но вошедший следом за супругой граф Водемон восхищенным шепотом подтвердил ее слова:

— Луиза, дочь моя, твоей руки действительно просит сам король Генрих де Валуа! Тогда на балу он не зря ухаживал!

Пришлось ущипнуть себя, причем несколько раз. Отец удалился вслед за мачехой, оставив Луизу одеваться и пытаться осознать произошедшее.

Служанки тотчас принесли лучшие украшения самой Екатерины де Водемон, чтобы падчерица не выглядела нищенкой в глазах расфуфыренных фаворитов короля. Происходившее казалось сказкой, Луиза помнила красавца Генриха и то, что он благосклонно отнесся к ней во время короткого пребывания в Нанси, но никак не думала, что тогдашнее мимолетное внимание к ней будет иметь столь серьезные последствия. Дочь простого графа де Водемона, почти бесприданница, не слишком красивая, тихая, безропотная Луиза могла стать королевой Франции! Потрясены были не только Водемоны, но и весь Нанси, а честно говоря, и вся Франция.

Луизе предстояло отправиться в Париж, чтобы подготовиться сначала к коронации будущего супруга, а потом и к свадьбе. Король пожелал сам сшить платье своей невесте и сам ее причесать. Это было невиданно!

Но сначала предстояла коронация в Реймсе, где издавна, начиная с Гуго Капета, короновали королей Франции.

В Реймс съехалась масса народа, ничего удивительного, хотя две предыдущие коронации, Франциска и Карла, были не так уж давно, все же это событие из ряда вон выходящее. Самые дерзкие делали ставки на то, как скоро будет следующая коронация.

Для самого короля коронация не столь простое дело, как могло показаться со стороны. Ему предстояло исповедаться, причаститься, получить благословение и только потом идти на саму коронацию. С той минуты, как взволнованный Генрих был поднят со своего ложа, и до начала коронации прошло более пяти часов, за это время он несколько раз переодевался, трижды давал присягу, множество раз падал ниц, повторял за священниками длинные, не всегда понятные клятвы… и все это без права даже сделать глоток воды, не то что поесть!

Слабый король с трудом держался на ногах, когда ему еще предстояло получить саму корону. В тот момент, когда архиепископ Реймсский водрузил тяжелую корону Карла Великого на голову Генриха, тот едва не упал. Сама корона не была особенно изящной, зато отличалась немалым весом, а потому немедленно придавила лоб нового монарха, Генрих не сдержался и откровенно заявил об этом. На его счастье, услышала только мать.

Зато съехавшую из-за капризного движения головой корону заметили все. Недоброжелатели немедленно раструбили об этом:

— Эта легкомысленная голова не смогла удержать даже корону!

— Такой король на троне долго не просидит…

Екатерина ужаснулась: чтобы король в день собственной коронации не пользовался всеобщей любовью — такого еще не бывало. Действительно дурной знак!

Оставалось надеяться на предстоящую свадьбу, которая предполагалась через два дня.

Но и здесь было не все так просто, несколько оживший перед коронацией Генрих неожиданно для всех обратил внимание на кузину своей невесты мадемуазель д'Эльбеф. Бойкая, умная, она своим щебетанием легко очаровала короля. Все в ужасе замерли, перепугалась и королева-мать. Страшно переживала Маргарита, оценившая нежную прелесть Луизы. Она чувствовала, что никогда не станет подругой Луизы, но бросать невесту вот так перед свадьбой… нет, ее брат не посмеет!

— Генрих, вы не должны так поступать с Луизой! Она ваша невеста, нельзя столь явно отдавать предпочтение другой накануне собственной свадьбы.

Генрих усмехнулся:

— Я могу отдать свое сердце любой женщине Франции и жениться на любой!

Понимая, что брат просто упивается своей безнаказанностью, Маргарита решила поговорить с Шеверни.

— Король не должен менять невесту за день до свадьбы!

Фаворит усмехнулся, как и король:

— Мадам, ему совершенно все равно, на ком жениться! Не думаете же вы, что он делает это из любви к вашему презренному полу?

Маргарита едва сдержалась, чтобы не нахамить противному педерасту в ответ на слова о презренном поле, но взяла себя в руки и ответила спокойно:

— Если все равно, то к чему ставить в неловкое положение Луизу и наживать себе новых врагов? Не думаете же вы, что Лотарингский дом простит такое оскорбление? И французы не поймут…

Шеверни промурлыкал, как ленивый кот:

— Да женится король на вашей Луизе, женится…

Он не стал говорить, что с Генрихом уже поговорила королева-мать, обеспокоенная возможной заменой невестки куда больше, чем Маргарита. Мадемуазель д'Эль-беф была способна взять в руки Генриха куда крепче, чем его держала мать, а заодно и совсем отстранить саму Екатерину Медичи от власти. Это никак не устраивало королеву-мать, а потому она грудью встала на защиту тихой и послушной Луизы, о чем позже не раз пожалела.

Миньоны тоже пришли к выводу, что робкая Луиза де Водемон лучше язвительной и решительной д'Эль-беф, и посоветовали не менять невесту. Неизвестно кого послушал Генрих, но свадьба состоялась, как и было задумано.

Свадьба была богатой, но тоже странной. В нарушение всех правил Генрих объявил, что венчание состоится не утром или даже днем, а вечером, так романтичней и можно спокойно одеться, не тратя на это часы, предназначенные для сна.

Король пожелал сам нарядить и причесать будущую супругу, приведя в изумление всех, кроме своих фаворитов. Увлекшись, он так долго укладывал локон за локоном Луизы, что процедуру венчания действительно пришлось проводить вечером.

Странное впечатление производила эта пара, Луиза ходила, словно во сне, все еще не веря своему счастью и тому, что Генрих выбрал именно ее и не передумал. Многочисленные красавицы, осознавшие реальность королевской женитьбы на простушке, с досадой кусали губы, мадемуазель де Шатонеф даже заболела. Но и сам жених вел себя нелепо, казалось, он присутствует не на собственной, а на чужой свадьбе, для короля это была просто игра, забавная, увлекательная из-за возможности создать и продемонстрировать множество нарядов и украшений.

Ни для кого больше не тайна, что женитьба для Генриха просто прикрытие. Понимала ли это Луиза? Едва ли, но даже если и понимала, то как могла противиться воле короля тихая девушка? Она надеялась только на то, чего от невестки потребовала строгая свекровь: поскорее родить наследника. Но как родить, если муж смотрит в сторону, причем не на любовниц или прекрасных дам, а на миньонов?

Маргарита наблюдала за золовкой и мысленно жалела ее, не дай бог стать супругой вот такого, как Генрих. Луиза никогда не сможет победить его миньонов, значит, обречена терпеть выходки этих молодчиков, неестественные наклонности короля и насмешки придворных. Бедная девочка… Но Луиза такова, что ей ничего и не насоветуешь, тут же перескажет обожаемому мужу. И Маргарита решила попробовать заполучить новую королеву в союзницы, чтобы воевать против того же Дю Гаста.

На самой свадьбе Генрих выкинул еще одну шутку, вызвавшую у кого смех, у кого осуждение. Он знал, что в Луизу был влюблен Франсуа Люксембуржский, который в свое время даже хотел на ней жениться, но помешало отсутствие приданого и соображения династического порядка. Генрих пригласил бывшего ухажера своей невесты на свадьбу и во время праздника вдруг объявил:

— Кузен, я взял в жены вашу любовницу, а потому полагаю, вы должны жениться на моей. Чтобы не обижать вас, предлагаю в жены Рене де Рье, свою прошлую фаворитку.

Все слышавшие эту выходку замерли. Генрих не поинтересовался желанием ни Франсуа, ни своей бывшей любовницы Рене. Граф Люксембуржский заюлил:

— Сир, позвольте мне подумать…