Странники зазеркалья - Юнязова Ольга Петровна. Страница 54

– Спокойно, мужики! – встрял Александр. – Давайте сядем и спокойно поговорим.

Но разговор не клеился. Сверху осторожно спустился Вовка и сел на ступеньке, грустно и вопросительно глядя на отца.

– Володя, сходи на чердак. Там на трельяже стоит шкатулка. Принеси её сюда, – попросил Владимир.

Вовка кивнул и отправился выполнять просьбу.

– Миллион, говоришь? – глядя в стол, спросил Владимир.

– Я серьёзно, – кивнул Рихард. – Вам эти деньги сейчас будут не лишние, а для меня это действительно ценная семейная реликвия. Это не благотворительность! И вы мне ничего не будете должны. Я покупаю у вас антикварную вещь! Она нужна мне! Мало миллиона? Назови цену.

Владимир перевёл взгляд на Александра.

– А что ты на меня смотришь? – удивился Александр. – Решай сам. Галка сказала: «пусть забирает».

– Зачем нам этот миллион, если Машу завтра отключат? – спросил Владимир.

– Но ещё ведь не отключили! Ещё можно отменить.

– Тогда этого миллиона хватит на два месяца. И что потом? Ещё два месяца жить в ожидании то ли чуда, то ли смерти? Я не выдержу. И Галка тоже. Лучше уж завтра, как решили.

– Тоже верно, – вздохнул Александр.

– А тогда зачем нам этот миллион?

– А зачем вам эта шкатулка?

– Да мне она вообще не нужна. Я бы её и даром отдал. Не знаю, чего Галка в неё вцепилась. Ну, где там Вовка?! Уснул, что ли? – Владимир поднялся.

– Я сам за ним схожу, – остановил его Александр. – А вы с Рихардом обговорите пока свои разногласия. В конце концов, вы же соседи.

Александр залез на чердак и огляделся. Шкатулка как стояла на тумбочке возле зеркала, так и продолжает там стоять. Альбом, которым они перед уходом прикрыли звезду, валяется на полу. Александр поднял его и открыл на странице с «башней-свечой». Сразу бросилась в глаза деталь, на которую раньше он не обращал внимания. Внизу рисунка – линия-зигзаг, которая после рассказа Оксаны превратилась в три пирамиды для обозначения масштаба сооружения.

Александр с удивлением помотал головой, закрыл альбом и положил его на тумбочку. Взял шкатулку и собрался уходить. И вдруг услышал какие-то всхлипы. Прислушался. Несомненно, это плач ребёнка. Поняв, что его обнаружили и, видимо, не в силах больше сдерживаться, Вовка разрыдался в полный голос. Александр поставил шкатулку и пошёл на звук.

– Володя! Что случилось? – Александр присел рядом с мальчишкой, который забился между стеной и старым комодом. – Мы тебя там ждём, ждём…

– Да не ври… ты… – Вовка размазал по лицу слёзы.

– Я не вру, – опешил Александр.

– Папа… меня… отправил… чтобы я не подслушивал.

– Да нет же! На самом деле шкатулка нужна. А что случилось-то?

Вовка снова разразился рыданиями.

– Да не переживай ты так! – Александр легонько встряхнул его за плечи. – Всё будет хорошо! Я тебе обещаю. Маша выживет.

– Ка-а-ак ты… можешь… быть уверен?

– Я тебе знахарь или кто?

Вовка посмотрел с надеждой.

– Ты знахарь?! Ты точно… можешь?

– Могу! Но мне нужна твоя помощь.

– Какая?

– Во-первых, ты должен рассказать.

– Что? – Вовка пытался сдерживать всхлипы, но у него не получалось. Он судорожно вздрагивал всем телом.

Александр вытащил его из угла и прижал к себе, чтобы успокоить. Свет, кристалл, в общем, короткая привычная процедура, и тельце Вовки расслабилось.

– Что рассказать? – тихим, почти «засыпающим» голосом спросил Вовка.

– Почему ты вдруг разрыдался? Ты же все эти дни держался молодцом! Даже Ворона не забывал дрессировать, с мальчишками играл. И вдруг… Что случилось?

– Не знаю. Что-то нахлынуло.

– Вот это «что-то» мне и нужно. Это важно!

Вовка апатично смотрел в никуда, изредка легонько вздрагивая.

– Не знаю, – наконец прошептал он. – Просто взял шкатулку, уже хотел идти, и вдруг как прорвалось.

Александр подождал ещё немного, пока Вовка совсем успокоится, и встал. Потом помог ребёнку подняться и подвёл его к зеркалу. Вовка посмотрел на себя и начал растирать глаза, пытаясь убрать припухлости.

– Не трогай, – сказал Александр. – Умоешься, и всё пройдёт. Лучше посмотри ещё раз на шкатулку.

Вовка опустил взгляд, и губы его опять задрожали.

– Тихо, тихо! – Александр снова прижал его к себе. – Тебе этот рисунок что-то напоминает?

Вовка кивнул.

– Что?

– Не знаю, – прошептал Вовка. – Что-то очень страшное. – Он зажмурился. – Как будто это какое-то проклятие. Из-за него умирает Маша.

– Ты прав, – кивнул Александр. – Это действительно проклятие. И снять его может только тот, кто его наложил.

– А как мы узнаем?

– Для этого надо проникнуть в глубину генетической памяти вашего рода, найти причину проклятия и отменить его. А сделать это может только тот, кто на эту звезду реагирует.

– Я? – Вовка вдруг вырвался и сердито взглянул на Александра. – А ты правда не врёшь, чтобы меня успокоить? Я вообще-то уже давно не верю в Деда Мороза!

– Володя! – Александр сел на скамейку и посмотрел мальчишке в глаза. – Я сейчас говорю тебе вещи, которые вообще-то с детьми обсуждать не положено. Но раз среагировал именно ты, значит, только ты и можешь помочь снять это проклятие!

Вовка по-прежнему глядел с недоверием.

– Смотри! – Александр открыл альбом на странице со звездой. – Это детские рисунки Даши. Когда она это рисовала, шкатулка ещё была полностью покрыта краской. Где она могла её видеть?

Вовка рассмотрел рисунок и перевёл взгляд на шкатулку.

– Хорошо. Я готов. Что надо делать?

– Ты должен… – Александр замолчал, вспомнив, какую картину в этом погружении может увидеть ребёнок. Пожалуй, ему ещё рановато.

– Договаривай! – потребовал Вовка.

– Во-первых, ты должен быть совершенно спокоен, иначе ничего не выйдет. Поэтому начнём, когда перестанешь всхлипывать.

Вовка всхлипнул.

– А во-вторых?

– Во-вторых, ты будешь должен простить. Один из твоих далёких предков причинил зло другому. И тот его проклял на много поколений вперёд. А за долгие годы их потомки объединились. И получилось так, что проклятие вернулось в вашу семью. И избавиться от него можно, только простив то зло, каким бы ужасным оно ни было. Потому что, получается, что ты как бы сам себе его причинил и сам себя же и проклял. Понимаешь?

Вовка кивнул.– Так что иди умойся и спускайся вниз. Попьём чаю, успокоимся и будем снимать проклятие.

Прощение

Применив грубую силу, Оксана втолкнула Галину в комнату. Отделавшись лёгкой царапиной на щеке, она завалила её на кровать и грозно зашептала ей в самое ухо:

– Ты чего истерики устраиваешь?! Думаешь, тебе одной плохо? Думаешь, только ты Машку любишь?

Галина перестала сопротивляться и замерла, глядя широко открытыми глазами в одну точку.

– А теперь расскажи-ка мне, – Оксана слезла с неё, – когда тебя изнасиловали?

Галина вздрогнула и перевела на Оксану полный ужаса взгляд.

– Давай рассказывай! Я всё знаю.

– Откуда?

– Не важно откуда. Но знаю пока только я. Если не хочешь, чтобы об этом узнали твой муж, психиатры и кто-нибудь ещё, то придётся рассказать эту историю мне.

– А зачем рассказывать, если ты сама знаешь?

– Я знаю не всё. Мне нужны детали. Во-первых, когда? В каком возрасте?

– Неполных восемнадцать.

– Кто это был?

– Какая разница? – застонала Галина.

– Это важно. Потому что насильник – отец твоих дочерей.

Галина зажмурилась и кивнула.

– Как ты узнала?

– Посчитала. Девочкам семнадцать плюс срок беременности плюс твои неполные восемнадцать. Выходит, что замуж ты вышла уже беременная.

– Не выходила я ни в какой замуж, – прошептала Галина.

– Как? А история про богатого мужа-изменщика?

– Это легенда. На самом деле я просто сбежала в деревню, потому что, мне казалось – все вокруг тычут на меня пальцами и только здесь об этом никто не знает. А потом узнала, что беременна. Но я не могла сознаться матери, всё надеялась, что «само пройдёт». А когда стало заметно, делать аборт было уже поздно.