Седьмое небо (На десятом небе) (Другой перевод) - Райс Луанн. Страница 12

— Конечно, говорила. Джулиан знает доктора Дарроу. — Хрустнув пальцами, Элис невзначай продемонстрировала свои украшения: огромный бриллиант, который Уилл уже видел, и обручальное кольцо с алмазами и изумрудами. Уилл медленно перевел дыхание.

— Привет! — послышался голос Тайны. Она вылетела из дверей, держа в руках рюкзак, большую спортивную сумку и какой-то пакетик.

Она остановилась, как кинозвезда, которая только что выскочила на сцену: сияющая улыбка, театральная поза, бурлящая энергия, и руки, распростертые навстречу обожаемой публике. Ее родители были слишком расстроены, чтобы подхватить предложенную игру и ответить аплодисментами или на худой конец просто улыбнуться. Правда, Уилл попытался изобразить вымученную улыбку и протянул руку, чтобы обнять дочь, когда она сбежала со ступеней на снег.

— Привет, Тайна! — воскликнул он.

— О Господи! — поморщилась Элис.

— Привет, папа. Мы можем поехать через город? Мне нужно кое-что закинуть своей подруге.

— Нет вопросов.

— Так как ты куда-то собираешься на День благодарения, — резко сказала Элис, — оставь мне номер телефона, где тебя искать. На всякий случай.

— Ты куда-то уезжаешь папа? — удивилась Тайна и, оторвавшись от груди отца, подняла на него беспокойные глаза.

— Да, по работе, — ответил Уилл.

— Ты собираешься работать в праздник? — Брови девочки недоверчиво приподнялись.

— Я должен отвезти знакомую Мег Фергюсон в Мэн. Сару Толбот.

— Так вот о ком ты! — изумилась Тайна, разглядывая пакет, который она держала в руках.

— У тебя с собой ингалятор? — Элис взяла за руку дочь и оторвала ее от отца. Уилл видел, как его бывшая жена обнимает за плечи их дочь, и отвернулся. Воспоминания душили его. Из открытого гаража вышел Джулиан в сопровождении механика в синем комбинезоне. Самое время уехать, подумал Уилл и, подхватив сумки дочери, сказал:

— Ты готова, Тайна?

— Пожалуйста… — с тяжелым вздохом произнесла Элис. — Я ненавижу это имя. Вы не могли бы играть в свои игры, когда вы одни, а когда я рядом, ради Бога…

— Вы не должны называть меня Тайной, — сказала девочка. — Я уже сменила имя… в полночь. Теперь я Снежинка.

— Сьюзен… — с тревогой проговорила Элис.

— Хэлло, — приветствовал Уилла Джулиан, подошедший к ним. У него был вид человека, который явно устал от работы, и поэтому идиотский хвост на затылке выглядел особенно нелепо в сочетании с его отнюдь не молодым лицом. Ему за пятьдесят, подумал Уилл. На нем была дорогая замшевая куртка с эмблемой его фирмы на груди.

— Привет, Джулиан, — сказал Уилл, пожимая его руку.

— Вы понимаете, почему я Снежинка? — спросила его дочь высоким, напряженным тоном, — Из-за Фредди. Он обожал зиму, это была его любимая пора.

— Сьюзен, детка, не надо… — взмолилась Элис.

— Санки, лыжи… помните, как мы все ездили в Монтану? Как он любил горы зимой. Он готов был кататься целый день, даже вместо ленча, он спускался и спускался вниз, пока подъемник не отключили, потому что было уже темно… И мы не могли его найти, помните?

— Я этого не вынесу, — прошептала Элис. Ее лицо пошло красными пятнами.

— Он учил меня, как делать ангелов. Мы лежали на снегу около церкви Святой Троицы и смотрели на залив. Лежа на спине с переплетенными руками и ногами, мы все смотрели и смотрели в небо, пока следы от наших распростертых тел не оставались на снегу. И эти следы были похожи на ангелов… Помните?

— Я помню, — сказал Уилл, глядя в блестящие глаза дочери.

— Не надо, милая, — сказала Элис. Слезы бежали и бежали по ее фарфоровым щекам. — Даже если ты изменишь свое имя, это не вернет его нам.

— Я знаю, но он так любил снег, — продолжала Сьюзен, словно не слышала слов матери. — Когда он падал с неба… Когда лежал на пристани… Снег. Он умер в сентябре, поэтому я была Сентябрем. Он всегда хранил мои тайны, и я была Тайной, и он любил, любил, любил снег, поэтому теперь я Снежинка.

— О Боже милостивый! — воскликнула Элис, пряча лицо в ладонях и тихо рыдая.

— Ты не мог бы попросить свою дочь замолчать? — резко бросил Джулиан, обнимая Элис, и сурово посмотрел на Уилла.

Уилл промолчал. Он взял дочь за руки и сжал их в своих больших ладонях. Заглянул ей в лицо и постарался встретиться с ней взглядом. Она с ума сходила от горя. Фред… Уилл чувствовал то же самое, и Элис тоже. Уилл не находил себе места тогда, он сам ушел с флота, не дожидаясь, когда его выгонят. Невероятная боль утраты снова навалилась на него. Его сердце зашлось от боли, он старался прижать к себе дочь, но она отстранялась. Она смотрела на Джулиана с ненавистью в глазах.

— Не смей так разговаривать с моим отцом! — прошипела она.

— Послушай, — начал Джулиан, — с меня довольно, я не желаю видеть, до чего ты доводишь свою мать. Если твой отец молчит, скажу я. Ты причиняешь ей боль, Сьюзен. Если тебе снова необходима помощь доктора Дарроу, мы подумаем. Но прекрати немедленно эту дурацкую затею с именами, не то я…

Уилл даже не понял, как это произошло. Удар пришелся Джулиану в живот, и прежде чем он сообразил, что к чему, Джулиан уже лежал на земле. Кровь бежала у него из носа, окрашивая снег в розовый цвет. Элис коротко вскрикнула, механик ринулся к ним. Сьюзен тихо плакала. Костяшки пальцев у Уилла болели, будто он сломал их. В голове стучало, постепенно страсти улеглись.

— Извини, — тихо проговорил Уилл, наклоняясь над мужем своей бывшей жены. — Но я не мог вынести того, как ты говоришь с моей дочерью.

— Чертов маньяк! — буркнул Джулиан, пытаясь подняться. — Неудивительно, что тебя вышвырнули с флота, ты опасен для общества.

Уилл думал протянуть ему руку, чтобы помочь подняться, но воздержался. Зачем еще больше унижать пострадавшего? Какое-то мгновение он не отводил глаз от Джулиана, чтобы убедиться, что тот двигается нормально, то есть что он ничего ему не сломал. Потом перевел взгляд на Элис, стыдясь, что заставил ее плакать еще сильнее. И наконец повернулся к дочери, чтобы подбодрить ее улыбкой.

— Сара говорит, что это красивое имя, — сказала Сьюзен, ее глаза стали еще больше, в них была паника. Она смотрела так, словно весь мир ее предал. Как будто она вышла из монастыря или психиатрической лечебницы и была неприятно поражена тем, что представлял собой реальный мир. Но как только прозвучало имя Сары, Уилл ощутил, что с ним что-то произошло. Злость испарилась. И ему вдруг нестерпимо захотелось, чтобы Сара снова была рядом и они летели бы куда угодно, куда она пожелает.

— Сара? Кто это? — оживилась Элис, но никто ей не ответил.

— Пойдем, Снежинка, — сказал Уилл, его руки дрожали. — Пора ехать.

Не сказав больше ни слова, они уселись в синий джип и уехали.

В этот вечер Кельнский филармонический оркестр давал концерт в Маркеллус-колледже. Джулиан был одним из спонсоров, и они с Элис обычно не пропускали подобные мероприятия. Но его разбитый нос давал о себе знать, настроение было хуже некуда, поэтому он устроился на софе в библиотеке, держа на носу пакет со льдом. Элис сидела рядом с книгой. Тихо звучала музыка Сибелиуса. Дрова потрескивали в камине.

Когда Джулиан захрапел, Элис закрыла книгу, положила ее на низкий столик кленового дерева и взглянула на спящего мужа. Он любил ее так крепко и так старался сделать ее счастливой. Поцеловав его, Элис на цыпочках вышла из комнаты. Она шла по огромному дому, прислушиваясь к завыванию ветра снаружи. Это был ее дом. Она продолжала твердить себе это, проходя мимо портретов людей, с которыми никогда не была знакома. Переехав сюда, она верила, что непременно будет счастлива, что любовь, которую она наконец обрела, спасет ее.

Горькие минуты жизни, которые выпадают на долю каждого, научили ее делать выбор. В тридцать пять лет у нее была устоявшаяся семейная жизнь. Рядом — близкий человек, с ним она строила семью, воспитывала детей, носила его имя. Жизнь катилась ни шатко ни валко, и настал день, когда их семейная лодка пошла ко дну.