Колокола любви - Вронская Наталия. Страница 11

— Но я хочу знать теперь же!

— Хороша, — ответил Владимир. — Очень хороша.

— Вот как?

— Так хороша, что…

— Что?

— Что слов нет, — усмехнулся Владимир. — Федор прав. Приходи с визитом и нечего больше расспрашивать!

— Что ж, приду…

Лиза сидела одна в своей комнате и глядела в окно. Они сегодня с тетушкой так наездились и устали, что Дарья Матвеевна легла отдохнуть перед обедом, а Лиза решила побыть одна у себя. Она уже налюбовалась и новыми платьями, и шляпками, которых теперь у нее было в изобилии, и прочими приятными вещами, что они приобрели сегодня с тетушкой. Теперь она рассматривала из окна улицу и заметила, как Владимир возвращался домой. Девушка обрадовалась, но спуститься вниз не решилась. Ей было неловко. Через некоторое время Лиза все же отправилась в дядюшкину оранжерею.

Петр Петрович содержал в доме обширный сад, цветший круглый год. Там росли и цветы, и фруктовые деревья, пели птицы, которых очень любила его супруга. Лизу очаровал этот уголок, и она решила как следует осмотреть его, раз уж ей предоставилась такая возможность.

Девушка вошла в оранжерею и ее сразу же опьянил аромат цветов и трав. Особенно сильно пахли лилии, которые как раз расцвели в этом домашнем Эдеме. Она села на скамью и задумалась. О чем она думала? Она бы и сама не ответила на этот вопрос. Неясные мысли бродили у нее в голове. Она вспоминала то, что было с ней, свою жизнь в доме князей Вяземских, это чудное превращение из нищей сироты в богатую наследницу… Что-то будет впереди?

Владимир увидел, как Лиза спустилась вниз и вошла в оранжерею. Он совершенно не собирался говорить с ней, но разговор с друзьями направил все его мысли к девушке. В который раз он убедился, что она красива и даже стала лучше, чем в тот первый день, когда он ее увидел. Матушка приложила все усилия для того чтобы украсить девушку и придать ей весь тот лоск, что характерен для светских петербургских барышень. Но она не сделалась ни холоднее, ни неприступнее, чем была. Тот же мягкий наклон головы, те же локоны, которые теперь, уложенные лучшим куафером столицы, вовсе не были растрепаны, а лежали мягкими волнами вокруг ее лба. Белые плечи в плену кружев и цветов ее платья и хрупкие руки, тонкий стан и решительная походка — все это было еще более прелестно, чем он мог помнить. Он забыл все, что собирался делать и, повинуясь порыву, пошел вслед за девушкой в оранжерею. Он увидел, как Лиза села на скамью среди цветов и о чем-то задумалась. Вдруг она обернулась и посмотрела прямо на него.

— Владимир Петрович? — сказала она тихим, мелодичным голосом.

— Елизавета Павловна. — Он поклонился в ответ.

— Я видела, как вы вернулись, — проговорила Лиза. — И первым делом — в оранжерею?

Владимир улыбнулся:

— Так получилось. Я увидел, что вы идете сюда, и не удержался, чтобы не последовать за вами.

— Отчего же мне такое внимание? — спросила она.

Молодой человек прошел вперед и сел на скамью рядом с Лизой.

— С первой минуты, как вы появились в нашем доме, вы вызываете мой самый живой интерес.

— Вот как? Но почему?

— Ваше таинственное появление, как в романе… Бегство из дома… — Владимир замялся, подбирая слова, — коварных злодеев. Из замка, в котором вас, как принцессу, держали в заточении…

Лиза рассмеялась:

— И так, и не так… Я вовсе не принцесса, а дядин дом — не замок…

— Да нет, — задумчиво произнес Владимир. — Вы именно принцесса, — при этих словах он пристально и серьезно посмотрел на Лизу.

Девушка отчего-то смутилась и покраснела. Владимир опустил глаза и продолжил:

— Разве наследство графини не превратило вас из Синдереллы в принцессу, как это и бывает в сказках?

— Верно, — тихо ответила она.

— И разве вы не бежали, опасаясь за свою будущность?

Она наконец подняла голову и, откинув смущение, внимательно посмотрела на собеседника.

— Не надо об этом… Я не хочу вспоминать…

— Простите, — ответил он. — Я больше не буду! — Владимир рассмеялся. — Итак, как вы находите столицу?

Он поднялся со скамьи и встал перед ней.

— Не желаете ли пройтись и оглядеть оранжерею, воспользовавшись моими пояснениями?

— С удовольствием! — в тон ему ответила Лиза и поднялась.

— Так какова столица на ваш вкус?

— Весьма прекрасный город, полный удовольствий и удобств…

Они шли между цветов и лиан, которые образовывали живой и душистый ковер вокруг них.

— Тетушка познакомила меня с некоторыми своими друзьями, — продолжала Лиза, — Приятные и милые люди.

— Что ж, хорошо, что вы вынесли именно такое впечатление. Многие ведь говорят, что тут скучно… Их терзают сплин, безразличие и прочее, что порождает наш холодный град Великого Петра.

— Думаю, что многие в К. пожелали бы оказаться здесь, даже если бы их после того всю жизнь терзала скука…

— А многие здешние жители мечтали бы оказаться в К., — тихо сказал Владимир.

— А вы? — спросила девушка. — Вы хотели бы уехать из столицы?

— Возможно… — протянул молодой человек. — А может быть, и нет…

— Что это за цветок? — девушка протянула руку к белому соцветию, украшавшему длинный зеленый стебель.

— Не трогайте его рукой! — предостерегающе воскликнул Владимир. — Это белый олеандр, он ядовит…

— Какой красивый, — полуиспуганно сказала Лиза, отдернув руку, — и ядовитый…

— Довольно частое явление. Вид совершеннейшей невинности, а суть — злодей, — промолвил Воейков.

Лиза поежилась:

— Вы так об этом сказали, что…

— Что? — Он остановился и посмотрел на нее.

— Вы часто обманывались, я думаю?

— Внешностью? Нет, — спокойно проговорил Владимир. — Но я видел многих обманувшихся. Здесь такое бывает довольно часто… Но вот посмотрите на эти цветы. — Он указал ей на фиолетовые и розовые гроздья фиалок. — Сколь милы и прелестны! И безобидны… Любуйтесь ими, срывайте их без боязни…

Лиза посмотрела на молодого человека и произнесла:

— Рвите их, ибо они не могут постоять за себя… Печальная участь! Беззащитные гибнут и не имеют даже возможности отомстить обидчику…

Владимир осекся. Потом, отвернувшись к цветам, произнес:

— Цветы, увы, беззащитны… Но, к счастью, не всякий настолько злодей, что будет губить их красоту бездумно и хладнокровно. Люди — дело иное. Жертва рано или поздно найдет своего погубителя.

Лиза побледнела:

— Странный разговор. К чему вы говорите мне такие слова?

— О, обычное дело здесь, в столице, когда неосмотрительность губит репутацию.

— Вы хотите меня предупредить о чем-то? — спросила девушка.

— Разве вас надобно о чем-то предупреждать? Вы весьма разумны, и у меня нет ни одного основания опасаться за вашу будущность.

Молодые люди замолчали. Разговор завел их туда, куда они совершенно не рассчитывали зайти. Между ними вдруг зародилось какое-то охлаждение, которое ни он, ни она не могли в себе преодолеть.

— Мне надобно пойти к тетушке… — пробормотала Лиза. — Она уже, думаю, ждет меня…

— Конечно, я непростительно злоупотребил вашим вниманием, — сдержанно ответил Владимир.

— Нет, что вы… — еще тише прошептала Лиза. — Я была рада нашей прогулке…

Они вышли из оранжереи, раскланялись, и каждый пошел в свою сторону.

Лиза кинулась к себе и заперлась на ключ. Она упала на постель и чуть не расплакалась. Девушка не могла понять, что с ней происходит. Но этот холодный тон, этот странный разговор… Что он имел в виду? От чего предостерегал или… Или, быть может, намекал на что-то? Но на что? Ей было больно и неприятно. Человек, которому она с первого же взгляда решила безоговорочно доверять, потому что он чрезвычайно понравился ей, вдруг проявил себя так странно! А может быть, он имел в виду ее путешествие с господином Алексеевым, когда говорил о репутации, которую так легко загубить? Ведь Дарья Матвеевна предупреждала ее о том, что подобную выходку не стоит предавать известности. Господи! Да что он мог о ней подумать?