Танцующие на снегу - Бонандер Джейн. Страница 19

Сюзанна резала свинину, но, услышав его ответ, вспыхнула и отшвырнула нож.

– В этом нет ничего смешного! Мой муж… может вернуться в любой день, и что же дальше? А если жители города решат, что у меня два мужа, и прогонят нас с Кори? – Она пришла в ярость, но не понимала почему. Разумеется, Натан не мог быть ее мужем, а настоящий муж не мог появиться в городе, разыскивая ее, – Сюзанна убила его своими руками.

Натан оглянулся.

– Устрой истерику, и нашим гостям будет о чем посплетничать.

Сюзанна глубоко вздохнула и отвернулась к столу, прижавшись к нему, чтобы прогнать дрожь. Она с трудом подыскала слова:

– Надеюсь, ты поднялся в такую рань не из-за Кори.

– Нет, я ранняя пташка, как и ты.

Она попыталась сосредоточиться на своих делах, но руки неудержимо тряслись.

– Но Кори… часто ворочается во сне, иногда постель у него промокает… – Она прикусила язычок. Как неприятно было напоминать посторонним, что Кори до сих пор ходит в подгузниках! Сюзанна считала, что в этом виновата только она.

– Я переодел его, прежде чем уложить к себе.

Чистые подгузники лежали в шкафу в комнате, где спала Сюзанна. Она густо покраснела. Интересно, смотрел ли он на нее? Может, именно потому и понял, что она борется с кошмарами?

– Мне жаль, что тебе пришлось делать это самому. – С намеренной осторожностью она нарезала хлеб, стараясь, чтобы ломтики были ровными – это ей никогда не удавалось.

– Ничего страшного, только, по-моему, он уже слишком вырос для подгузников.

Ей следовало вспыхнуть и попытаться вступиться за ребенка, но Сюзанна этого не сделала. Она переложила нарезанный хлеб в корзину.

– Да, – еле слышно ответила она. – И я так думаю, но…

– Что «но»? Ты хочешь, чтобы он как можно дольше оставался младенцем?

Резко развернувшись, Сюзанна уставилась на него. Лицо Натана оставалось непроницаемым, словно он в точности знал мысли Сюзанны. Но он не должен был их знать.

– Нет, дело не в этом. Просто… видишь ли… О Господи! Как объяснить мужчине, что она не в состоянии научить сына справлять малую нужду стоя? Она ощутила, как на щеках вновь проступают красные пятна – только на этот раз она покраснела до корней волос.

Натан вытащил масло и повидло из буфета, стоящего в углу, и поставил их на стол.

– Сегодня я не прочь порыбачить. Вспомнив, что Натан видел ее у реки в одном белье, Сюзанна была готова провалиться сквозь землю.

– Кто тебе мешает? – сухо отозвалась она. Натан пожал плечами, не сводя с нее глаз.

– Мне казалось, ты хочешь, чтобы я поскорее закончил чинить веранду и уехал.

Она прокашлялась, и этот кашель показался нервозным даже ей самой. Слегка успокоившись, она принялась замешивать тесто для оладий. Разумеется, она не могла дождаться, когда Натан уедет.

– Я не надеюсь, что ты постоянно будешь работать здесь. В конце концов… я ведь не плачу тебе.

– Правильно. Поэтому сегодня отдохнем. Я не прочь взять с собой Кори.

Встревожившись, Сюзанна замерла и услышала, как гулко стучит ее сердце.

– Почему?

– Потому, – разъяснил Натан, испытующе вглядываясь в лицо Сюзанны, – что ему будет полезно немного отдохнуть от тебя. И тебе это тоже не помешает.

Сюзанна не знала, стоит ли расценивать эти слова как оскорбление. На всякий случай она рассердилась:

– С чего ты это взял?

– Ну-ну, не кипятись, – ответил Натан. – Просто поверь мне на слово. Это будет полезно вам обоим.

– Откуда ты знаешь? – Она хотела вызвать Натана на разговор о его прошлом, узнать побольше о его сыне, о родных.

Натан отвернулся, не желая встречаться с ней взглядом.

– Можешь поверить мне на слово, – повторил он мягким, почти печальным голосом.

Странная нотка, прозвучавшая в голосе Натана, не позволила Сюзанне продолжать расспросы, несмотря на любопытство. Она хотела запретить ему брать Кори с собой на реку. Хотела заявить, что не доверит ему своего обожаемого сына, и втайне Сюзанна знала, что это сущая правда. Она не доверила бы Кори ни единому человеку в мире и уже давно свыклась с этой мыслью. Но справедливо ли было поступать так? Разве Натан не доказал на деле, что ему можно доверять? Может, это просто игра? Вполне возможно. Сюзанну разрывали воспоминания прошлого и явь настоящего. Призраки и демоны.

Неожиданно проснулся Кори и потребовал свой завтрак. Когда из спальни появились гости, торопясь отправиться в путь, Сюзанна забыла о своих размышлениях и загадочных ответах Натана. Но по мере того как утро перетекало в день, в ее голове роилось все больше вопросов.

Хэтфилды уехали. Натан и Кори отправились копать червей, обещая наловить рыбы к ужину.

Сомнения Сюзанны ясно отражались на ее лице. Натан понимал: она не хочет отпускать Кори на рыбалку. Но, в конце концов, она все же набралась смелости и согласилась.

Однако принятое решение далось Сюзанне нелегко. Натан предложил ей присоединиться к ним. Сюзанна согласилась с явным воодушевлением, пообещав приготовить ленч и прийти к реке позднее.

– Кори, пора идти!

Кори поднялся, зажав в пальцах извивающегося червя.

– Червяк! – воскликнул он, счастливо улыбаясь Нату.

– Да, и какой толстый! – подтвердил Натан, забирая червя и бросая его в банку к остальным. – Ну, ты готов?

Кори кивнул, вытер перепачканные землей ладошки о штаны и схватился за протянутый палец Ната. Кори нес банку с червями, а Нат – две самодельные удочки, найденные в сарае.

Оттого, как крошечные пальчики доверчиво обхватили его большой палец, у Ната защемило сердце: нахлынули непрошеные воспоминания – о других реках, других пикниках.

Он отмахнулся от воспоминаний и сосредоточился на ночной борьбе Сюзанны с кошмарами…

Он вошел в комнату в поисках свежего подгузника для Кори и обнаружил, что Сюзанна лежит на боку, а одеяло сбилось к изножью кровати.

Ночная рубашка Сюзанны поднялась выше колен, открывая взору Натана ее обнаженные икры. Они были стройными и белыми, а ступни – узкими и изящными. Все это Нат видел и прежде. Но он смотрел на Сюзанну и никак не мог насмотреться. Уставившись на крутую округлость ее бедра и пышную грудь, покоящуюся на согнутой руке, он вновь испытал возбуждение, о котором забыл много лет назад. А когда Сюзанна проснулась, перепуганная и несчастная, его еще сильнее потянуло к ней – ибо под маской страха он разглядел прелестную женщину, нежную, уязвимую, нуждающуюся в утешении. Он чувствовал ее благоухание, сладкий аромат женщины, которого ему так давно недоставало.

Но сказать, что после смерти Джудит он жил аскетом, было бы несправедливо. Он спал с женщинами, чьих лиц не помнил и имен не знал. Но даже это было слишком давно. Откровенно говоря, он нуждался не столько в близости, сколько в дружеских отношениях, привязанности, сочувствии… в страсти. Ему, прежде всего, недоставало здоровой, сильной страсти.

Джудит всегда была слишком слаба. Ее болезненность заставляла Натана заботиться о ней. Он даже скрывал свой неутолимый голод, приглушая его, храня в самых дальних тайниках души.

Задолго до ухода на войну он понял: между ними никогда не вспыхнет страсть. А он по натуре был страстным человеком, он жаждал частой близости с любимой женщиной. Возможно, Джудит и правда любила его, но ни за что не согласилась бы всласть поваляться с ним в сене, о чем мечтал Натан. Он испытывал чувство вины, понимая, что редкой и краткой близости ему недостаточно.

Он чертыхнулся. Прошло чертовски долгое время с тех пор, как он ощущал прилив страсти. Даже мысль о ней раздула угли его желания. Увидев Сюзанну сначала у реки, а затем спящей, он захотел ее. Нет, все началось гораздо раньше. Еще при первой встрече, когда он помог ей избавиться от Эли Клегга, он восхитился пышными формами Сюзанны. Таких женщин он знал и прежде – не в библейском смысле, просто сразу замечал их. Часто соблазнительные округлости тела выдавали страстную натуру, не чуждую плотских удовольствий. Но с Сюзанной случилось что-то страшное, и в присутствии Натана она всегда съеживалась и настораживалась. Натан задумался, была ли когда-нибудь в ее жизни настоящая страсть.