Сладкая иллюзия - Сноу Хизер. Страница 37

Дерик выпрямился и рывком вернул лиф платья Эммы на место. Она задрожала, когда горячие мужские ладони скользнули под кружево ее декольте. Эти прикосновения были какими-то… бесстрастными. Совсем не такими, как раньше. Почему?

Когда Эмма была одета подобающим образом, Дерик взял ее за плечи.

– Можешь встать?

– Конечно, – машинально ответила девушка, но могла ли она сделать это? Она не знала. И не хотела знать. Эмма озадаченно смотрела на Дерика. Его лицо стало совершенно непроницаемым. Холодным и лишенным каких бы то ни было эмоций. Желудок Эммы болезненно сжался. – Если ты этого хочешь…

– Хочу, – коротко бросил Дерик, и Эмма сглотнула образовавшийся в горле комок. Ему не понравилось.

Эмму охватило горькое чувство стыда. Она отвернулась, не в силах смотреть Дерику в глаза, затем уперлась руками в его плечи, чтобы соскользнуть с колен. Дерик придержал ее за талию, дабы помочь спуститься на пол. Ноги Эммы дрожали, бедра ныли, но она не обращала на это внимания. Она сделала шаг назад и оттолкнула руки Дерика, когда тот попытался помочь ей одернуть юбки. Теперь Эмма смотрела на узорчатый ковер под ногами, не желая поднимать глаза.

Обутые в сапоги ноги исчезли из поля ее зрения. На полу сиротливо лежала лишь смятая кружевная накидка.

Леди Уоллингфорд потерла пальцами лоб. У нее не было никакого опыта в подобного рода делах, но она ничуть не сомневалась, что Дерик испытал такое же ни с чем не сравнимое блаженство, что и она, судя по его гортанным крикам. Разве не содрогался он всем телом от охватившей его неги так же, как и она?

– Я что-то сделала не так? – Вопрос сорвался с губ Эммы помимо ее воли, и она тотчас же пожалела об этом. Потому что дальнейшего потока слов она уже не могла сдержать. – Я вела себя слишком распутно? Слишком похотливо? – Эмма осмелилась взглянуть на Дерика. – Или наоборот? Тебе было слишком… скучно? Ведь у меня нет никакого опыта…

Дерик стоял всего в шаге от нее, и его одетая в темное фигура резко контрастировала со светлым полом. Грудь мужчины тяжело вздымалась и опускалась. Эмма упивалась четко очерченными линиями лица и совершенным телосложением.

Только теперь она поняла: Дерик обладал невероятной красотой, складывающейся из идеальных пропорций и физической привлекательности. Именно такую лишенную недостатков красоту издревле прославляли художники и поэты. В то время как она… Эмма поморщилась и крепко обхватила себя руками. Она красавицей не была. Ее грудь казалась непропорционально полной по сравнению с миниатюрным телом, бедра были слишком широкими, а талия – чересчур узкой. Дерик видел это. Имел возможность все почувствовать. Должно быть, он думал, что она безнадежно проигрывает в сравнении с женщинами, которых он встречал на своем жизненном пути, их он по-настоящему заслуживал.

– Я была тебе неприятна? – сгорая от стыда, прошептала Эмма. Но ей необходимо было знать.

С губ Дерика сорвался сдавленный смех, он развернулся и устремил на нее взгляд своих блестящих зеленых глаз. Спустя мгновение складки у его губ разгладились.

– Но ты же не веришь в это, Эмма, – пробормотал он. – Правда?

Но она верила. Боль в груди была так сильна, что Эмма не могла заставить себя произнести «да» и посему лишь неловко пожала плечами.

Дерику хватило пары шагов, чтобы оказаться прямо перед ней. Погрузив пальцы в ее волосы, Дерик привлек Эмму к себе. Она была настолько удивлена этим порывом, что смогла только положить руки ему на грудь, прежде чем его губы накрыли ее уста.

Она впустила его, как если бы этот поцелуй был самым естественным, что только может быть на земле. Дерик глухо застонал, и этот звук прогнал прочь готовые навернуться на глаза Эммы слезы.

– Господи, Эмма, – прошептал виконт, немного отстранившись, а потом вновь принимаясь покрывать поцелуями кончики губ Эммы. Он высвободил пальцы из ее волос и накрыл ладонью ее прижатую к его груди руку. – Неужели ты не чувствуешь, как колотится мое сердце, когда я дотрагиваюсь до тебя?

Под ладонью Эммы, тонким батистом его рубашки и теплой кожей пульс Дерика участился.

– Да, – прошептала девушка, опасаясь, как бы ее сердце не выскочило из груди. – Так же, как и мое.

Руки Дерика скользнули по ней вниз и обхватили ягодицы. Он крепко прижал ее к себе, и по телу Эммы прокатилась сладкая дрожь, когда сквозь слой одежды она ощутила его тугую плоть.

– Поверь, ты вовсе мне не противна, – глухо произнес Дерик, прежде чем вновь завладеть губами Эммы.

Теплая волна окатывала ее с каждым касанием языка, с каждой лаской, с каждым прерывистым вздохом. Когда же Дерик прервал наконец поцелуй и отстранился, они оба судорожно ловили ртом воздух.

– Но мы больше никогда не будем этого делать, – сказал Дерик.

– Что? – Возможно она ослышалась, в ее ушах по-прежнему шумело от возбуждения. – Почему? – Эмма потянулась к Дерику в надежде заставить его замолчать с помощью жарких поцелуев и объятий. Но он не позволил ей этого сделать, крепко схватив за обе руки. По его лицу пробежала тень, а изумрудные глаза потемнели.

– Ты заставила меня утратить над собой контроль, Эмма. – Слова с трудом срывались с его языка, как если бы он признавался в каком-то смертном грехе.

Эмма попыталась высвободить руки, и ее плечи безвольно опустились, в то время как женское начало ликовало. Она заставила Дерика утратить контроль? Она?

– Но ты тоже лишил меня самообладания.

По телу Эммы прокатилась сладостная дрожь при воспоминании об этом моменте. Ведь ей показалось, что она раскололась на несколько частей и продолжает раскалываться на еще более мелкие кусочки. Ощущение было пугающим и в то же время восхитительным. Еще ни разу в жизни ей не приходилось испытывать ничего подобного. Поэтому она ужасно хотела почувствовать это снова и снова… Нескончаемое количество раз. А он разве этого не хотел?

– Это так нежелательно?

Дерик прикрыл глаза и отпустил руки Эммы.

– Для меня да. – Дерик сделал шаг назад, и Эмма не остановила его. – Мы больше не должны этого делать. Мне… жаль, Эмма.

– А мне не жаль, – просто ответила леди Уоллингфорд. А еще она смотрела ему в глаза, не отрывая взгляда, дабы не облегчить путь Дерика к отступлению. Они глядели друг на друга, и кровь Эммы быстрее заструилась в жилах.

Дерик первым отвел глаза и отвернулся к двери.

– Я сам найду выход.

Эмма лишь кивнула в ответ, не в силах вымолвить ни слова. Только когда за Дериком захлопнулась дверь, она позволила себе обдумать произошедшее. Она ни о чем не сожалела и не плакала, в ее сердце поселилась надежда.

Дерик буквально убежал из комнаты. А ведь он не был трусом. Да и мог ли быть трусом человек, много лет служивший своей стране в тылу врага, постоянно находясь под угрозой разоблачения? И все же он сбежал.

«Ты заставила меня утратить над собой контроль, Эмма».

Эмма подошла к столу, взяла с затянутой кожей столешницы кусок мела и направилась к доске. Затем она рассеянно приподняла подол, стерла им часть записей и принялась писать сызнова. Привычный стук мела по грифельной поверхности пролился бальзамом на ноющую рану в душе Эммы.

A + B + C = D²

Эмма отошла назад, чтобы взглянуть на простую формулу, которая на поверку оказалась не такой уж простой.

«Ты заставила меня утратить над собой контроль, Эмма».

Дерик считал это слабостью. Эмма подозревала, что он очень гордился способностью держать свои эмоции под контролем. Наверняка она спасала ему жизнь бесчисленное количество раз. И все-таки что-то Эмме подсказывало, что она нашла очень важный ключ. Величину, которой недоставало в ее уравнении.

Она вернулась к доске, ненадолго задумалась, а потом добавила пару скобок и знак умножения.

S (A + B + C) = D²

Вот.

– S – соблазнение, – произнесла она вслух. По причинам, которых она не знала и не понимала, ее прикосновение каким-то непостижимом образом заставило Дерика утратить столь превозносимый им самоконтроль. И если она собирается завоевать его, то ей необходимо проделывать с ним подобное снова и снова до тех пор, пока он не сдастся.