Сладкая иллюзия - Сноу Хизер. Страница 76

Эмма взглянула на Дерика. Его лицо было серьезным и непроницаемым, однако глаза говорили, что он сделает для нее все, что потребуется. Эмма взяла его за руку и крепко пожала, благодаря за все. Теперь ей было совершенно безразлично, что подумают слуги. Дерик был ее поддержкой, ее силой, и она в нем нуждалась. Эмма подняла руку и трижды стукнула в дверь.

Ее сердце забилось сильнее, когда Джордж не ответил.

– Может, он заснул?

Дерик не ответил. Лишь крепко сжал ее руку и открыл дверь.

Затухающий огонь камина с трудом освещал помещение. Эмма огляделась в поисках брата и увидела его лежащим на кровати. Как она и ожидала. И все же в комнате царила такая зловещая тишина, что по коже Эммы забегали мурашки. С помощью Дерика она поспешила к брату, хотя уже знала, что он мертв.

Его лицо, которое было напряженным всю его жизнь – из-за того, что не оправдал ожиданий отца, из-за несчастного случая и из-за необходимости скрывать свою деятельность, – теперь разгладилось. Джордж выглядел… безмятежным. В последний раз Эмма видела его таким при жизни матери. Возможно, он не заслуживал покоя после всего, что сделал, но Эмма желала ему именно этой участи, в какой бы мир он ни отправился.

От переполнявших ее эмоций защипало в носу. Легкие словно лишились воздуха, а сердце болезненно сжалось. Она повернулась к Дерику с полными слез глазами. Казалось, случившееся его не удивило, и от этого сердце Эммы сжалось еще сильнее.

– Это сделал ты?

Дерик взял вторую руку девушки в свою.

– Нет, Эмма. Я оставил твоего брата живым и здоровым. Клянусь!

Эмма не в силах была говорить и лишь кивнула, почувствовав, как сморщилось ее лицо. Она не смогла бы осудить Дерика, если б он забрал жизнь ее брата. Ведь она мысленно молилась о том, чтобы Дерик не осуждал ее за то, что Джордж лишил жизни его мать. И она была рада, что он не упоминал об этом.

Эмма отошла от Дерика и приблизилась к кровати. Руки Джорджа лежали на животе, и он что-то держал в них. Эмма коснулась его холодеющей кожи и с легкостью разжала пальцы. Очевидно, окоченение еще не сковало его суставы. Из левой руки Джорджа выпал крошечный пузырек из прозрачного стекла.

– Яд, – прошептала Эмма.

В правой руке она нашла адресованное ей письмо. Она развернула его дрожащими руками и закусила губу, узнав почерк брата.

«Моя дорогая Эм, я не могу просить у тебя прощения, хотя скорее всего ты меня простишь. Я всегда знал, что тебя отличает от остальных людей твое доброе сердце, а вовсе не острый ум.

Хочу тебя попросить не оплакивать меня и не носить траур. Я этого не заслуживаю.

Знаю, мой выбор причинит тебе боль, и только об этом я жалею. Но я надеюсь, что однажды ты поймешь: то, что я сделал, было сделано из любви к тебе. Ты была моим сердцем, дорогая сестренка – единственным, что у меня осталось.

Эмма уткнулась в письмо лбом, и ее плечи затряслись от рыданий. Она почувствовала, как на них легли теплые ладони Дерика.

– Идем, любимая, – тихо произнес он.

Эмма закрыла лицо руками, но все же позволила ему увести себя прочь от постели через внутреннюю дверь в маленькую гостиную. Когда они оказались внутри, Дерик распахнул для Эммы объятия. Он ничего не сказал. Просто крепко прижал ее к себе, окутав ароматом бергамота и лавра, и так стоял, пока она плакала.

Она плакала от жалости к Молли Симмз и ее родителям. К леди Скарсдейл и Моро. А еще она жалела себя и брата, ведь независимо от того, что он сделал, Джордж был ее единственным родным человеком, ее семьей.

Когда Эмма почувствовала в себе силы отстраниться, она вытянула письмо перед собой.

– Но… но он не сказал, почему… – Она судорожно перевела дыхание, пытаясь взять себя в руки. – Как я смогу квалифицировать это, если не понимаю, почему?

Дерик погладил Эмму по щекам, отирая с них слезы.

– Вероятно, мы никогда этого не узнаем.

– Но я не понимаю, – закричала Эмма. – Как мы с Джорджем могли получиться такими разными? Это никоим образом не вписывается в мою теорию! Мы с ним рождены от одних родителей и росли в одинаковых условиях. Может быть, несчастный случай пробудил в нем дурное начало, но ведь он совершил предательство, когда был еще здоров. Как такое возможно?

Дерик покачал головой, продолжая поглаживать лицо Эммы.

– Я не знаю.

Чудовищные события, произошедшие сегодня, тяжелым грузом легли на сердце Эммы. Ей казалось, что в легких не хватает воздуха.

– Я все потеряла, Дерик. Джорджа. Место судьи. Даже исследования, которые я вела на протяжении многих лет, утратили смысл. – Эмма опустила голову, положив ее на руки Дерика, и закрыла глаза. – Неужели все было напрасно, и все это время я сражалась с ветровыми мельницами?

Громкий смех Дерика так напугал Эмму, что она вскинула голову и тут же открыла глаза.

– Ветровые мельницы? – Смех бурлил у Дерика в груди и эхом отражался от стен. – Думаю, ты имела в виду ветряные мельницы, любовь моя.

Эмма фыркнула, а потом где-то в центре ее существа зародился смех. Он быстро вырвался на свободу, и вот уже она в изнеможении ловила ртом воздух.

– Ветряные. Ну конечно. – Эмма икнула, и это вызвало лишь новый взрыв хохота.

Было так приятно хоть отчасти избавиться от беспокойства и напряжения, сковавшего все тело. Но еще приятнее было ощущать себя в объятиях Дерика, когда их дружный смех начал понемногу стихать.

– Я знаю лишь то, – произнес Дерик, – что люди очень сложные, а порой и малоприятные существа. Не все они вписываются в твои уравнения, несмотря на всякие там доказательства и утверждения. – Дерик нежно взял Эмму за подбородок и приподнял ее лицо. – А что касается твоего проекта… Поверь, твои усилия не пропадут даром. У тебя все получится, Эмма. Ты можешь дать людям возможность сделать правильный выбор, и непременно сделаешь это, потому что кое-кому это действительно необходимо.

Эмма задумалась над словами любимого. Неужели ответы и впрямь находятся где-то посередине? И если это так, то не станет ли ее работа менее важной или не такой эффективной?

– А некоторым людям это не нужно. И ты не сможешь сделать выбор за них.

Недавняя радость Эммы улетучилась. Да, она действительно не могла делать выбор за других людей. Взять хотя бы ее брата. Он мог выбрать любой путь, но предпочел стать предателем. Эмма уронила голову Дерику на грудь. Она проиграла. А он наверняка расскажет обо всем своим начальникам. Будет следствие… мисс Уоллингфорд не могла даже представить, какими ужасными окажутся следующие несколько недель. Возможно, Дерик останется в Англии до конца следствия. И может быть, ей не придется пройти через все это в одиночку. Эмма нуждалась в Дерике.

Она не питала иллюзий относительно их совместного будущего. Вряд ли он захочет взять ее в жены, даже если она согласится отправиться с ним в Америку. Вероятно, он все еще испытывает к ней любовь, но стоило лишь вспомнить, что он считал себя таким же грешником, как и его родители, только потому, что в его жилах текла их кровь. И теперь он наверняка ненавидит ее за то, что в ее жилах течет кровь брата-предателя. Так что о создании семьи с такой женщиной, как она, и говорить не стоит.

– Что теперь будет? – тихо спросила Эмма.

– Теперь, – произнес Дерик, осторожно беря из руки Эммы пузырек и убирая его в карман, – нужно сообщить слугам, что у твоего брата случился очередной приступ, который на этот раз его убил.

Эмма сделала шаг назад, чтобы видеть лицо Дерика.

– Что?

– Мы тихо похороним его утром.

– Но твои начальники…

– Им достаточно сообщения о том, что предатель устранен. Обо всем произошедшем знаем только ты, я и Моро. Тебе не нужны лишние страдания. На твою долю и так выпало немало.

Эмма на мгновение задумалась, а затем испытала облегчение. Только вот…

– Родители Молли Симмз заслуживают того, чтобы узнать правду о случившемся с их дочерью несчастье.