В стране кораллового дерева - Каспари София. Страница 13

Анна неожиданно протянула ему руку.

— Желаю тебе всего хорошего, Юлиус Мейер.

— И я тебе, — нерешительно ответил молодой человек.

Они вновь взглянули друг на друга. Юлиус посмотрел в глаза Анны, но в тот день она старательно скрывала свои мысли. Ее лицо выражало лишь дружелюбие. Юлиус замялся, подбирая слова. Он взглянул на Дженни, которая стояла рядом и вопросительно поглядывала на них.

— Спасибо, что согласился присмотреть за ней. — Анна сделала жест, словно хотела подойти ближе, но потом скрестила руки на груди.

— Анна уедет? — пискнула Дженни, но в тот момент они просто не могли обратить на нее внимание.

Юлиус погладил девочку по голове.

— Наверное, так будет лучше.

— Без сомнения.

Анна взглянула вниз, на палубу. Краем глаза Юлиус видел пассажиров: кто смело, кто нерешительно, они перебирались с большого судна на маленькое. Послышался глухой удар и скрежет, когда к борту причалил еще один небольшой катер. Юлиус снова взглянул на Анну. Теперь она выглядела напряженной. Подбородок немного подрагивал, словно ей трудно было сжать зубы.

«Ах, к черту все, — подумал Юлиус и шагнул к ней. — Кто знает, увидимся ли мы когда-нибудь? Может, это последняя возможность». Он положил руку Анне на плечо. Девушка подняла глаза, но не попыталась высвободиться. Юлиус торопливо поцеловал ее в левую щеку, боясь, что мужество вот-вот покинет его.

— До свидания, Анна. Береги себя, хорошо? Прошу тебя.

Она не отрываясь смотрела на него.

— Мне нужно идти, — наконец произнесла она дрожащим голосом. — Думаю, корабль почти разгрузили. Наверное, мы последние. — Анна заставила себя улыбнуться. — Наверняка моя семья меня ждет.

— Да…

Юлиус пристально смотрел на Анну. Он хотел сказать ей еще многое, но просто не мог подобрать слов. Все они казались ему неуместными. Он хотел, чтобы Анна осталась, но это было невозможно, и Юлиус беспомощно наблюдал за тем, как она поцеловала в лоб Дженни, развернулась и стремительно удалилась. Молодой человек увидел, как девушка скрылась в толпе пассажиров.

Юлиус потерял Анну из виду. Он стоял, словно зачарованный. Юноша чувствовал себя так, будто лишился части собственного тела. Он очнулся только тогда, когда Дженни потянула его за рукав.

— Теперь Анна ушла насовсем? — спросила девочка, и вдруг Юлиус заметил у нее на глазах слезы.

— Конечно нет, — вырвалось у него. Он погладил девочку по голове. — Мы побежим и догоним ее, да? Мы догоним ее.

Девочка вытерла нос и кивнула.

В тот же миг, схватив Дженни за руку и закинув на плечо непромокаемый мешок, Юлиус поспешил в ту сторону, где скрылась Анна. Он хотел еще многое ей сказать. Они не могли просто так расстаться после длительного плавания. Юлиус обрадовался своей прозорливости: еще вчера он отдал распоряжение, куда доставить багаж. По крайней мере, об этом ему сейчас беспокоиться не стоит. Он обязательно догонит Анну, пусть даже народ у сходней толпится все теснее.

Конечно, они не были последними. Юлиуса толкали локтями в бока. Мешок больно давил в спину. Молодой человек бережно прижимал к себе Дженни. «Космос» явно был перегружен пассажирами, и Юлиусу пришла в голову мысль пожаловаться в пароходство, но сначала предстояло отыскать Анну. Он разглядывал толпу, надеясь заметить девушку. У выходов ее не было, на корабле она остаться не могла. Юлиус вытянул шею и тут увидел Анну на одной из маленьких лодок, отчаливших от «Космоса». Несомненно, это была она. Девушка сидела рядом с Йенсом Йенсеном, гордо подняв голову.

Вскоре Юлиус и Дженни тоже сели в лодку, которая плясала на волнах, и девочка от страха прижалась к своему покровителю.

Они плыли на лодке, и Юлиус вновь упустил Анну из виду, но потом опять обнаружил ее на одной из лодок, когда уже почти смирился с тем, что потерял ее.

Юлиус взглянул на город. Над домами высились колокольни и купола. На берегу стояло полукруглое здание таможни. Его стены росли прямо из воды; очевидно, некогда это была крепость. Оттуда деревянные мостки вели далеко в воду. На берегу Юлиус заметил рабочих, разгружавших маленькие катера и повозки. Тут же работы ожидали мужчины, вероятно, поденщики, а на набережной праздные горожане с любопытством смотрели на корабли.

На берегу бурлила оживленная жизнь — далеко был слышен шум большого города. Несмотря на то что было раннее утро, казалось, весь порт заставлен большими и маленькими повозками, запряженными мулами, ослами и лошадьми. Юлиус заметил женщин и детей. Он услышал первые звуки Нового Света.

Он то терял Анну из виду, то вновь находил. На этот раз она как раз покидала лодку. Юлиус видел, как девушка пытается удержать равновесие. Она встала только тогда, когда после многонедельного плавания почувствовала твердь под ногами.

Юлиус не мог отвести от нее глаз. Первые шаги Анна сделала как-то неловко, ей пришлось сосредоточить на этом все свое внимание. Только этим можно было объяснить то, что она не заметила Пита и Михеля, которые вместе с ней сошли на берег. Юлиус хотел крикнуть, предупредить Анну, но она была слишком далеко и не услышала бы его. В тот же миг девушка исчезла в толпе и Юлиус понял, что потерял ее навсегда.

Пит откашлялся и смачно сплюнул. С того момента как девушка собралась сойти с корабля и отправиться на берег, он не спускал с нее глаз. Они встретились в толпе, возможно, случайно, а может, это был перст судьбы. Внутренний голос говорил Питу, что он видит эту барышню не в последний раз. Он еще раз сплюнул. Даже вид чертовой потаскухи просто бесил его. Она влезла в его дела, и теперь это не сойдет ей с рук. Пит почувствовал, как кто-то коснулся его руки.

— Терпение, — шепнул ему на ухо Михель, — нам еще представится шанс. Давай сперва отыщем место встречи.

Пит кивнул, хотя ему и тяжело было оторвать взгляд от проклятой Анны Вайнбреннер. Он согласился с Михелем: у них была цель, но никто из мещан, которые кудахтали вокруг, как безмозглые куры, и не догадывался об этом. Пит с отвращением смотрел на семьи, обремененные детьми, на одиноких мужчин и женщин, которые с трудом превозмогали усталость после долгого плавания. Они все еще не оставляли надежду на лучшую жизнь. Дрожащее стадо овец, глупая, ободранная отара. Большинство из них, вероятно, обманут, обсчитают и выпотрошат, как селедок. Да, у них есть цель, но вскоре алчные посредники одурачат их и оставят ни с чем. Тут ведь тоже нельзя верить священным клятвам! А сколько пассажиров в скором времени поймут, что не приспособлены к здешней жизни: к зною и дождям, к холодам и бурям! Тут ничего не делают для чужаков. Пит же, напротив, знал, что его ожидает, ведь он и не думал менять свою жизнь. Он хотел оставаться тем, кем он был, — мошенником, вором, продажной шкурой.

Во время переправы на берег парус закрывал Анне обзор. Как только его убрали, у девушки перехватило дыхание: перед ней простерлась пристань Буэнос-Айреса. Берег кишел незнакомыми людьми.

Из-под черных шляп смотрели мрачные лица, некоторые горожане взирали на нее с любопытством. Какой-то ребенок показал Анне язык. Два подростка напросились в носильщики к Йенсу Йенсену, который ступил на берег вместе с Анной. Впервые девушка обратила внимание на пончо — национальную одежду аргентинцев, о которой ей рассказывал Калеб, а потом на корабле — Юлиус…

«Но я не хочу думать о нем».

Анна снова окинула взглядом мужчину, яркое пончо которого складками свисало с плеч. На нем были белые, обшитые бахромой брюки, на поясе — большая цветастая шаль, свисающая в виде передника.

Анна стояла у каменной стены, которая защищала от волн набережную и растущие на ней диковинные деревья.

Несмотря на то что Анна обрела твердую почву под ногами, шагала она еще слегка покачиваясь, но все быстрее и быстрее удалялась от порта в сердце города.

Перед отъездом Калеб описал, где будет ждать ее перед тем, как они вместе отправятся дальше, к эстансии. Анна припомнила, что сразу же за зданием таможни начиналась Калле Ривадавиа, которая пересекала Плаца-де-ла-Викториа и стрелой устремлялась дальше, в пампасы, — так им рассказывал агент эмиграционной службы.