Мистер Обязательность - Гейл Майк. Страница 22

Не то чтобы он был нашим другом — скорее так, потенциальной заменой отсутствующего друга, если хотелось выпить с кем-нибудь, а также источником сплетен о наших общих коллегах. Дело в том, что он не очень-то нам нравился. Он был из тех людей, кто отпускает пошловатые шуточки — обычно в адрес женщин, хотя животными, беженцами и религиозными общинами он тоже не брезговал — в надежде, что присутствующие оценят его чувство юмора. Чего он не понимал, так это того, что в его случае пренебрежение «вездесущей политкорректностью» и скудоумие ничем друг от друга не отличаются. С другой стороны, он был в каком-то смысле совершенно беззлобной личностью, и за это — и только за это — мы его терпели.

— Знаете что? — спросил Грэг в тот момент, когда я уселся за столик.

Удовольствия ради мы решили посмеяться за его счет. Начал я:

— Ты все-таки признал, что разницы между «высоким лбом» и «облысением» не существует?

Чарли предложил другой вариант:

— Ты понял, что не смешон.

Однако в точку неожиданно угодил Дэн:

— Ты собираешься жениться?

— Ага, — изумленно ответил Грэг. — А как ты догадался?

Было заметно, что эта новость расстроила Дэна, так же как и меня. Дэн учился вместе с девушкой Грэга на факультете драматического мастерства в университете. Мы называли ее «Очаровательной Анной». У них с Дэном чуть было не случился роман, но по какой-то причине они так и не оказались вместе. В результате Анна предпочла Грэга. Дэн всегда говорил, что запросто мог бы влюбиться в нее, потому что она была удивительно искренним человеком. Единственным ее недостатком он считал неспособность понять, каким придурком был Грэг.

— Это как в той шутке, — довольно вяло произнес Дэн. — Почему обезьяна упала с дерева?

— Понятия не имею, — ответил Грэг.

— Потому что умерла.

Выждав паузу, он продолжил.

— А почему вторая обезьяна упала с дерева?

— Не знаю, — смущенно сказал Грэг.

— Потому что она решила, что это игра такая, и она захотела в ней поучаствовать.

— И ты хочешь сказать?.. — спросил Грэг, единственный из нас, кто не смеялся.

— Вот этот уже женат, — указал Дэн на Чарли. — А вот этот собирается жениться. — Он указал на меня. — Это лишь вопрос времени — когда же следующая обезьяна решит, что идея хороша. Но я-то уж точно не обезьяна.

— Это ты меня обезьяной называешь? — встрепенулся Грэг как бы возмущенно, но еще не обидевшись окончательно.

— Нет, Грэг, не тебя.

Дэн спустил на тормозах потенциальную возможность ссоры. Хотя Грэг обычно пробуждал в нем не самые лучшие чувства, для свары он был слишком пьян.

Дэн протянул Грэгу руку и сказал:

— Я рад за тебя, приятель.

— Отлично, — с чувством ответил Грэг.

— Женишься, значит, — сказал Чарли, протягивая Грэгу пригоршню жареного арахиса. — А когда ты сделал ей предложение?

— Вчера вечером, — сообщил Грэг, принимая орешки. — Я уже давно думал об этом, а вчера решил — почему бы и нет?

Он повернулся ко мне и спросил:

— Как на счет двойной свадьбы, а? Я с Анной, ты с Мэл, расходы пополам.

Я не засмеялся. Не усмехнулся. Даже плечами не пожал. В общем, не сделал ничего из того, что предполагается в подобных случаях. Вместо этого я заплакал. Настоящими горючими слезами. У всех у нас бывают минуты слабости, — кажется, в тот момент я исчерпал все свои силы. Честно говоря, я даже не помню, когда плакал в последний раз. Мэл любила подшучивать на эту тему — она говорила, что мне в детстве удалили слезные железы, хотя в действительности я просто забыл, как это делается. Зато теперь вспомнил.

Все молчали, уставившись в свои кружки. По-моему, даже музыка смолкла, хотя, конечно, вряд ли. Что ж, я сам себя подставил. Иногда можно дать волю своим чувствам, но сегодня я выбрал неподходящее время и место. Нельзя было делать это в баре, на глазах у друзей, как будто я придурок какой-то. Мои слезы доказали лишь одно — сколько бы я ни прятал голову в песок, пытаясь сбежать от действительности, она всегда настигала меня самым отвратительным образом. О существовании Мэл знали все сидящие за столом, так же как и о том, что именно благодаря этой самой действительности человек в каменном веке изобрел бар сразу вслед за колесом.

После нескольких минут тягостного молчания, навсегда запечатлевшихся в моем сознании, я все же решил объяснить своим друзьям, что на меня нашло.

Скорее всего, это должно было только ухудшить мое положение, но хотя бы временно облегчить мои страдания.

— Мы с Мэл расстались, — признался я. — Она сказала, что я не хочу жениться. Это чистая правда. Но это совершенно не означает, что я ее не люблю…

Не в силах продолжать, я замолчал. Чувство безграничного отчаяния придавило меня всей своей тяжестью.

— Жизнь моя превратилась в полнейшее дерьмо. Кто-нибудь, скажите мне — как жить дальше?

Все подавленно молчали. Подошел высокий жилистый бармен со светлым ежиком на голове и забрал пустые кружки. Я вытер глаза и прочистил горло. Никто по-прежнему не произнес ни слова.

Прошло несколько минут, после чего, как будто только что проснувшись, заговорил Чарли.

— Верни беременна. Она сообщила мне об этом вчера в ресторане. Я что-то такое подозревал. Если мы идем на шикарный обед, значит, что-то не так. Мне казалось, я был готов к этому… к тому, что рано или поздно это должно произойти, и вот теперь… я не хочу быть отцом.

Молчание.

Потом довольно громко кашлянул Дэн, и мы уставились на него.

— Вы все слышали про приглашение на свадьбу Миены. Так вот, вчера вечером, болтая с девчонкой, с которой познакомился после вчерашнего выступления, я вдруг понял, что, расставшись с Миеной, я совершил величайшую ошибку. Что она была… ну, вы понимаете… той самой, Единственной.

Мы переглянулись, а затем молча уставились в свои кружки.

Несколько минут прошло в самоуглубленном молчании, потом, наконец, Грэг нервно шмыгнул, закурил «Силк Кат» и протянул пачку нам. Мы все закурили, ожидая услышать и от него шокирующее признание. Оно принесло бы ему бесплатное членство в Ассоциации Анонимных Неудачников.

— Н-да, — нервно произнес он, ерзая на стуле. — А кто вчера смотрел фильм про Лэсси?

Я обязуюсь не брать на себя обязательств.

Федерико Феллини

Обмен эмоциональными биографиями

Вначале были только мы и бездна счастья. Мы были влюблены. Безоговорочно. Большинство людей, особенно женщины, когда видели нас вдвоем, говорили: «Вы так прекрасно смотритесь вместе», или «Сразу видно, что вы влюблены друг в друга», или мое любимое: «Вы лучшие друзья друг у друга». И все это было совершеннейшей правдой.

Никогда прежде я не встречал подобной женщины. Она была одновременно умна, красива и добра. Она постоянно смешила меня и, как и я, обожала комментировать персонажей из «Ист-Эндеров». Она была чудом. Настоящим ангелом. Самое интересное, когда я впервые увидел ее, то был уверен, что у меня нет ни малейших шансов.

Мне было двадцать четыре, и я только что получил временную работу в административном отделе одного журнального издательства, расположенного недалеко от площади Лейчестер. Я впервые заметил Мэл во время обеденного перерыва. Она стояла передо мной в очереди за сэндвичами в одной итальянской пекарне, расположенной за углом нашего офисного здания. Я пошел за ней, когда отстоял свою очередь, и с удовлетворением отметил, что она зашла в двери того же здания, где служил и я. Проведя несколько восторженных минут в лифте, я был просто счастлив, когда оказалось, что она работает на одном со мной этаже, в отделе рекламы.

Уставившись на нее с открытым ртом, я пытался понять, что же в ней так меня привлекло. К тому моменту, как один из топ-менеджеров компании чертыхнулся, налетев на меня в дверях лифта, я уже все для себя понял. Дело было не в ее лице или фигуре, хотя и то и другое было выше всяких похвал. Дело было в ее походке. Она подействовала на меня лучше всякого гипноза. В общем, она была живым воплощением песенки Крисси Хайд «Все при ней».